Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 60 Страница 14

Можно предположить, что доступ к информационным линиям, даже к уху государя сам по себе ничегошеньки не значит ни в первом веке, ни в двадцать первом. Пусть периферическая нервная система функционирует сносно, передаёт в головной мозг сигналы боли, голода, нужды, но если мозг поражён трихинами или трепонемами, а то и просто готовится к пересадке в новое тело, результаты бывают самыми неожиданными.

Такие вот уроки словесности видятся мне в послеобеденном сне...

К оглавлению

Анатолий Вассерман: Нам угрожает не лёд

Анатолий Вассерман

Опубликовано 18 марта 2011 года

"Компьюлента" сообщает: «Льды Антарктики более стабильны, чем считалось». Исследование морен — каменных наносов, образованных ледниками, показало: антарктический ледяной щит существует непрерывно по меньшей мере две сотни тысяч лет. Между тем пик предыдущего межледникового периода случился всего сотню с четвертью тысяч лет назад. Выходит, антарктический лёд пережил по меньшей мере одну затяжную полосу жары. Вероятнее всего, и нынешнее межледниковье не заставит его растаять.

Оттаивание Антарктики с соответствующим ростом уровня мирового океана — одна из самых расхожих страшилок в нынешнем потоке рассказов об ужасах глобального потепления. Правда, моей родной Одессе почти нечего бояться: центральная часть города выше уровня моря на три с лишним десятка метров, а даже полное таяние всех льдов на суше добавит чуть меньший слой воды. Но порт и окраины — от легендарной Пересыпи до насчитывающего всего несколько десятилетий посёлка Котовского — будут затоплены. А ведь не всем прибрежьям так же повезло, как жемчужине у моря. Скажем, Нидерланды, Низинные Земли, в таком варианте развития событий окажутся под водой почти полностью. После открытия британских учёных (да, такие бывают не только в фантазиях жёлтой прессы) этой катастрофы можно не опасаться.

Хотя, конечно, остаётся и множество иных опасных последствий глобального потепления. В частности, жарким летом 2010-го значительная часть цифровой техники немилосердно глючила, а то и вовсе выходила из строя. Нынче без цифры не обойтись нигде — в том числе и в системах управления практически всем, от чего мы с каждым днём зависим всё больше.

Именно неисчислимыми угрозами, порождаемыми разогревом планеты, объясняется паническая реакция, выразившаяся в международном соглашении о сокращении выброса в атмосферу газов, способствующих разогреву, — так называемых парниковых. К этой категории отнесены все газы, заметно поглощающие инфракрасное излучение. Мол, они не дают ему отвести от Земли тепло: перехватывают его по дороге и разогревают атмосферу.

Наибольший вклад в теплопоглощение вносит водяной пар, но его выброс не запретить: мировой океан испаряет воду по всей своей поверхности. А если бы мы накрыли весь его непроницаемой плёнкой — это обернулось бы всемирной засухой, чьи последствия едва ли лучше результатов жары.

Поэтому пока регламентировано только производство углекислоты. Правда, её промышленный выброс также весьма скромен по сравнению с размахом природы: за всю свою историю человечество выработало куда меньше сотой доли углекислоты, содержащейся в атмосфере. Зато им хотя бы можно управлять, причём весьма дорогими способами, посильными только высокоразвитым государствам. По сути, всепланетная истерия для того и развёрнута, чтобы не дать большинству стран создавать и наращивать собственную промышленность, навсегда оставляя их сырьевыми придатками и рынками сбыта немногих уже прошедших нелёгкий путь индустриализации.

Правда, начиналась углекислотная шумиха по менее размашистой причине. В годы очередного спада рынка энергоносителей нефтяники столкнулись с проблемой сбыта своего товара. Резко сократить нефтедобычу трудно (и не только потому, что при малом дебете скважины поры пласта могут засориться выпадающими из неё парафинами, так что возобновить добычу станет почти невозможно. Есть и другие причины: например, вся энергетика Саудовской Аравии работает на попутном, растворённом в нефти и выделяющемся из неё на поверхности, природном газе, так что этот крупнейший нефтедобытчик не может сократить производство ниже уровня, достаточного для работы всех тамошних электростанций).

Пришлось искать новые рынки сбыта. Крупнейший из них — тепловые электростанции. Тогда на них сжигали почти исключительно уголь: он куда дешевле нефти. Поскольку в нём, в отличие от нефти, нет водорода, на единицу энергии, вырабатываемой при его сгорании, выделяется больше углекислоты. Вокруг этой разницы и построили рекламную кампанию. Политические стратеги с идеей остановки развития всей мировой промышленности ради улучшения конкурентных позиций уже развитых стран подключились к рекламе куда позже (один из них — Алберт Гор, бывший вице-президент Соединённых Государств Америки, даже получил за эту рекламу Нобелевскую премию мира).

А ведь тот же антарктический лёд уже давно опроверг утверждение о вине углекислоты в глобальном потеплении. Ещё в советские времена в нём начали бурить глубокую скважину, отбирая керн (образец, оказавшийся внутри трубчатого сверла) по всему ходу бурения. Исследования керна уже принесли множество интереснейших открытий. В частности, по соотношению изотопов кислорода в микроскопических пузырьках вмороженного в лёд воздуха установлена среднепланетарная температура на протяжении уже полумиллиона лет. Одновременно установлена концентрация углекислоты в этом воздухе. И выяснилось: она отстаёт от температуры. Лишь через несколько веков после начала очередного глобального потепления углекислоты становится больше. И лишь через несколько веков после начала очередного глобального похолодания её содержание в атмосфере начинает падать.

Это и понятно. Как следует из физической теории (и впрямую подтверждено экспериментом с обычными парниками великого американского физика Роберта Вуда), парниковые газы не согревают, а охлаждают атмосферу. Ведь они перехватывают инфракрасные лучи не только из спектра земного излучения, но и из спектра солнечного излучения, падающего на Землю.

На том расстоянии от Солнца, где вращается Земля, на квадратный метр поверхности, перпендикулярной свету, падает 1400 ватт. А до поверхности самой Земли доходит всего 1100: остальная четверть потока энергии перехватывается парниковыми газами и переизлучается обратно в космос. По сравнению с этим эффектом перехват земного излучения — мелочь. Даже с учётом того, что в нём доля инфракрасной части спектра куда выше.

Более того, непосредственно от земной поверхности тепло отводится в основном не излучением, а конвекцией: подъёмом нагретого (и потому менее плотного, чем холодный) воздуха. Только на высоте 12-15 км плотность земной атмосферы падает настолько, что конвекционная тяга становится незаметной на фоне разнообразных случайных перемещений воздуха. Начиная с этой высоты основным каналом теплоотвода действительно становится излучение. Но на приземном климате этот уровень уже практически не сказывается.

Итак, парниковая теория глобального потепления опровергнута давно и многими способами. Теперь опровергнуто и одно из самых впечатляющих (хотя, пожалуй, и не самых опасных) возможных его следствий. Интересно, сколько ещё опровержений придётся найти, прежде чем даже политикам станет очевидно: природный процесс, вызванный долгосрочными колебаниями солнечной активности, нельзя использовать для банального жульничества.

К оглавлению

Голубятня-Онлайн

Голубятня: Какодемон

Сергей Голубицкий

Опубликовано 15 марта 2011 года

Александр Звягин — один из главных многолетних поставщиков захватывающей сенсационно-конспирологической фактуры на мой приватный email — поделился вчера личными размышлениями по поводу творящегося в Японии радиоактивного безобразия.

Ребро вопроса показалось мне столь актуальным, а именно: есть ли шансы на второй Чернобыль у японской Фукусимы? — что я счёл неприличным утаивать полемичный сюжет от читателей. Предложил Александру выступить в Агоре. Он согласился. Передаю слово автору.

Какодемон

(название нагло придумал СГ, дабы скрасить тезисный стиль изложения)

Японский реактор не может создать таких же катастрофичных последствий, как взорвавшийся чернобыльский.

Чернобыль:

- реактор в Чернобыле представлял собой яму, заполненную графитом, внутри которого находились стержни урана;