Александр Брукман - Сибирский триллер. Том 1: Жаркое лето 95 года Страница 24

Утром Мельников проснулся и огляделся. Рядом с ним, на большой двуспальной кровати спала Зоя. За окном слегка качались ветви большой липы, и ярко светило летнее солнце. Было субботнее утро, и впереди у них были два выходных дня, которые они могли посвятить друг другу. Осторожно, чтобы не разбудить Зою, он встал, начал искать брюки и рубашку и вспомнил, что они должны быть где-то в гостиной. Осторожно прошёл в гостиную и на полу около стола увидел брошенные вчера вечером брюки. Его белая дорогая рубашка, которую он на днях купил, валялась мятая на диване, и на ней заметно было большое красное пятно. Он опять поразился тому, что Зоя в свои двадцать семь лет оказалась девушкой, и чувство огромной нежности нахлынуло на него. Рубашку можно было выбрасывать, но это его не смутило. «Поеду домой в костюме, в галстуке, но без рубашки. Так будет оригинальнее», — усмехнувшись, подумал он, и пошёл на кухню готовить кофе себе и Зое.

Зоя заворочалась, перевернулась на другой бок и, не открывая глаз, провела рукой по тому месту, где должен был находиться Мельников. Не обнаружив его, она открыла глаза, резко села и обвела глазами комнату. Вещей Мельникова не было. Зоя уже было расстроилась, но, услышав запах кофе, догадалась о причинах его отсутствия, и ей стало хорошо и спокойно. Она уселась, облокотившись на спинку кровати, и стала его ждать. Мельников зашёл в комнату, одетый в брюки и галстук, с подносом, на котором стояли две маленькие чашечки кофе. Зоя захохотала и долго не могла остановиться, глядя на его вид.

— Напрасно смеёшься, любимая — сказал он. — Ты оставила меня без новой рубашки, такой дорогой и красивой.

— А где же она? — удивилась Зоя.

— Она на диване, но уже не чисто белая, а в большой красный горошек, — ответил Мельников.

— Ой, а на диване нет пятна?

— На твоём диване пятна нет. Моя рубашка грудью закрыла твой диван.

Мельников поцеловал её и протянул чашечку кофе. Зоя немного отпила и взглянула на него.

— Витя, — тихо сказала она, — ты уж прости меня за это. Пусть тебя успокаивает то, что, потеряв рубашку, ты приобрёл меня.

Он поставил поднос на прикроватный столик и присел на кровать. Зоя притянула его за шею к себе.

— А я так испугалась, когда тебя не обнаружила — шепнула она ему на ухо. — Ни тебя, ни вещей. Ну, думаю, сбежал. Я тебя затащила в постель, и теперь ты, как порядочный человек, обязан на мне жениться!

— Куда же я от тебя теперь сбегу? Нет, я не сбегу, а ты, как порядочная девушка, обязана выйти за меня замуж!

Он целовал её в шею, в глаза, в губы, а она блаженствовала и указывала пальчиком, куда целовать.

— Ты знаешь, Витя, никто никогда мне не приносил кофе в постель. Я даже сама не верю своему счастью.

Они пили кофе и наслаждались счастьем, а потом он поехал домой, предупредить Яночку о том, что субботу и воскресенье проведёт в инспекционных поездках по райцентрам области.

Глава 11

На даче генерал-лейтенанта Петра Васильевича Овсянникова в саду под деревом был накрыт стол, за которым он принимал гостя. Андрей Николаевич, генерал-полковник и бывший начальник Овсянникова, любил бывать в этом гостеприимном доме, но сейчас он приехал по важному делу и долго оставаться не мог. Ему нужно было заехать ещё в пару мест, поэтому он спешил. В отлично сшитом гражданском костюме он выглядел моложе своих лет, хотя был лет на десять старше Овсянникова, недавно справившего пятидесятилетний юбилей.

— Может еще по рюмочке, Андрей Николаевич? Как вам рыбка? — спросил Овсянников, наливая в рюмки коньяк.

— Хорошо, Петя, давай, ещё одну и я на этом заканчиваю. Рыбка — у меня нет слов! У тебя Лидочка просто клад, такая искусница!

Лидия Афанасьевна, жена Овсянникова, дождалась, наконец, когда будет готов пирог, который она срочно пекла, так как Андрей Николаевич приехал неожиданно, не предупредив их заранее. Она принесла блюдо с пирогом и поставила на стол.

— Андрей Николаевич, вот мясной пирог из слоеного теста. Его нужно кушать только горячим.

— Лидочка, помилуйте, я больше не могу. У вас всё настолько вкусно, что невозможно остановиться. А потом мне приходится до седьмого пота сгонять лишние килограммы. Вы, Лидочка, просто кудесница. Эх, почему вы не встретились мне лет эдак тридцать назад.

Он поцеловал Лидии Афанасьевне руку. Его галантность ей очень импонировала, она мало встречала мужчин, которые были так галантны и так искренне ею восхищались.

— Андрей Николаевич, вот только вы по настоящему можете меня оценить. А этот мужлан, мой муж, не только мне рук не целует, а даже цветы уже не помню, когда в последний раз дарил.

— Вот, сейчас она будет перечислять все мои недостатки, — предупредил Овсянников. — А их у меня столько, что одно только перечисление, без комментариев, растянется на пару часов.

Лидия Афанасьевна шутливо дала мужу подзатыльник:

— Ладно, Овсянников, я ухожу, чтобы не излить на тебя свой гнев, накопившийся за столько лет супружеской жизни.

— Да, да, дорогая, иди, иди и иди.

Лидия Афанасьевна, укоризненно взглянув на мужа, пошла на кухню за посудой.

— У тебя прекрасная жена, Петя! Так вот, возвращаемся к нашим баранам. Ты помнишь генерала Ферапонтова Геннадия Андреевича? — спросил гость.

— Генерала Ферапонтова? Нет, такого не знаю.

— Ну, как же, мы же с ним когда-то отдыхали в санатории «Крым». Неужели не помнишь? Ну, ты ещё удивлялся, как генерал из КГБ оказался в санатории высшего командного состава армии.

— Ах, вот какой Ферапонтов! Вспомнил. А я перебираю знакомых армейских генералов… Он, кажется, работал в Сибири. Ну так что? Что с ним?

— С ним ничего. Сейчас он в отставке, живет там же и баллотируется на пост губернатора области.

— Губернатора? Генерал КГБ?

— Ну и что? Ты чему удивляешься? Там служили разные генералы. Он прекрасно владеет аудиторией, очень интеллигентный человек. Почему бы и нет?

— Ну, Бог ему в помощь.

— На Бога, как говорится, надейся, а сам не плошай. Помочь ему надо. Он ведь не для себя туда идёт. Мы должны использовать все имеющиеся демократические методы и процедуры для того, чтобы переломить ситуацию.

Овсянников удивился:

— Так чем же я ему могу помочь? Помочь могут только деньги. Демократия это как кабак — кто платит, тот и музыку заказывает. А я не банкир, у меня денег нет.

— Деньги от тебя, Петя, не требуются. От тебя нужна помощь другого рода.

— Я что-то не пойму…

— Понимаешь, Петя, Ферапонтов — это единственный реальный альтернативный претендент на пост губернатора. Но у действующего губернатора, помимо имеющегося административного ресурса, есть ещё и большие денежные ресурсы. Черный нал. Его поддерживают криминальные структуры, надеясь за это получить в собственность оборонный завод. Завод выпускает переносные зенитно-ракетные комплексы, как тебе это нравится?

— Это звучит как анекдот. Зачем братве оборонный завод? Вся оборонка лежит в руинах, деньги заводам за заказы не платят. И, кроме того, этот завод — федеральная собственность. Кто же позволит?

— Позволят. Московские авторитеты уже практически договорились с чиновниками. А комплексы эти можно продавать на сторону. За границу, например. Покупатели найдутся.

— Вы, товарищ генерал-полковник, рассказываете удивительные вещи. Неужели уже до этого дело доходит?

— Доходит, Петя, доходит. Уже практически дошло.

— Хорошо, а от меня что здесь зависит? Я-то ни к деньгам, ни к оборонке не причастен.

— Я знаю. Дело в другом. Криминальные структуры обложили торговцев в городе, да и в районных центрах, налогом, что позволяет им инвестировать в избирательную компанию большие деньги. Кроме того, газеты и местные каналы поставлены им под контроль. Журналисты боятся не так сказать, не так что-то написать — у каждого из них семья. А недавно стало известно, что на дорогах области бандиты останавливают машины и берут с отпускников деньги за проезд. Собирают «налоги». И все эти деньги текут на подкуп избирателей, на организацию демонстраций в поддержку действующего губернатора, на безудержную его рекламу даже по центральному телевидению.

— А где же милиция? ФСБ куда смотрит? Этот Ферапонтов ведь оттуда, он же для них свой.

— Действующий губернатор устраивает Москву и в этом вся проблема. Надо, Петя, перекрыть денежные потоки. Силе надо противопоставить другую силу — непреодолимую и беспощадную.

— Вы что, хотите, чтобы я послал туда своих людей?

— Да. И не просто людей, Петя, лучших. И, конечно же, надежных.

Овсянников пораженно откинулся на спинку кресла. Потом налил себе рюмку коньяка, залпом выпил и растерянно спросил:

— Андрей Николаевич, Вы меня как обухом… Как же я пошлю своих людей? Чтобы они с бандитами воевали?

— Мы выиграем в одной области, в другой, в третьей… Отыграем Россию. Не в первый раз уже несчастная страна переживает смутные времена. Выстоим. Надо только целенаправленно и целеустремленно делать дело. Понимаешь, Петя, дело надо делать.