Михаил Нестеров - Группа особого назначения Страница 30

Он был крепким парнем. При малейшем движении под кожей перекатывались мускулы.

У Елены сложилось впечатление, что сейчас Виктор должен ступить на подиум, где, как лучшему атлету, ему вручат кубок.

– Не двигайся! – предупредила она.

Взгляд девушки метнулся к серванту с хрусталем. Она сняла со стеклянной полки высокую цветочницу, действительно походившую на кубок, и вручила Виктору.

– Улыбочка! – Она смотрела на него в видоискатель камеры «Кодак». – Ну, Витя!

Толкушкин дурашливо наморщил нос.

– Так?

– Нет. Просто скажи букву «ы».

– Ы.

– Витя! Я не успела. Затяни.

Толкушкин, забавляясь, затянул: «Ой, мороз-мороз».

Девушка бессильно засмеялась. Топнув ногой, наигранно закапризничала. Наконец парень удовлетворил ее просьбу, и она сделала хороший снимок. В кадр попала пачка сигарет; поверх нее – удостоверение.

Жаль, что Виктору только изредка удавалось остаться у девушки на ночь. Она понимала его – работа, отряд спецназначения. И он запретил ей кому бы то ни было называть его фамилию. Такая полулегальная жизнь ее не устраивала, они словно прятались от всех, занимались любовью, опасаясь, что за ними наблюдают.

И все это закончилось в один момент, когда однажды она не увидела на лице любимого человека привычной улыбки, глаза его смотрели настороженно.

– Сядь, Лена. Сегодня я просто обязан рассказать тебе, кто я на самом деле.

Поначалу девушка растерялась, но постепенно ее растерянность перешла в испуг.

Виктор положил перед ней удостоверение, которое она не раз держала в руках, смеясь над фотографией, где Виктор был запечатлен, как она выразилась, «в скверном расположении духа». Такое же дурное настроение полностью овладело и ей. Еще ничего не понимая, но ожидая объяснений, она тронула пальцем золотистый оттиск трех букв: ГРУ. Даже непосвященный мгновенно разберется с этой аббревиатурой. Но то была не аббревиатура. Эти буквы имели продолжение и сплетались в довольно простое, но рокочуще звучащее слово…

– Черт возьми, – проговорил Аксенов, поднося снимок к лицу. – Глазам не верю. Так вот что за птицу ты нашел в подвале. – Внезапно лицо следователя стало каменным. – Да, Коля, ты оказался прав, Саньке действительно угрожает серьезная опасность. И мне. И тебе.

– Объясни, что случилось, – терпеливо попросил Кавлис.

– Дело в том, Коля, что все три убийства и похищение мальчика, насколько я правильно разобрался в ситуации, совершены небезызвестной силовой структурой под названием «Группа «Щит». Слышал что-нибудь о ней?

– Нет.

– Так я тебя просвещу на этот счет, – невесело усмехнулся Аксенов. – Три более мелкие буквы внизу удостоверения ты разобрал правильно: «щит». А вот от слова «группа» осталось только три: ГРУ. Тут, на мой взгляд, расчета нет, однако с этими тремя буквами удостоверение смотрится весьма грозно.

– Что это за организация? – спросил Кавлис. – Легальная?

– Ты мне не поверишь. – Аксенов, вернувшись за свой стол, нервными пальцами размял сигарету. – Однажды я делал запрос в Министерство внутренних дел по поводу деятельности агентов «Группы «Щит» в нашем городе. Они требовали от прокуратуры доступ к материалам одного дела, которое я расследовал. Ответ из Москвы пришел на удивление оперативно. Согласно приказу министра внутренних дел России за номером 214-РММ от 23 июля 1995 года – как сейчас помню, – утверждалось создание подразделения «Группа «Щит». Мне рекомендовали содействие агентам этой организации.

Аксенов остановил движение Кавлиса жестом руки.

– Погоди, Коля, мне нужно срочно связаться с Москвой. – Следователь достал с полки книжного шкафа ежедневник за 1996 год и долго искал нужную ему информацию. Он был чрезвычайно сосредоточен. Его настроение тотчас передалось Кавлису, хотя он и так чувствовал себя скверно.

Аксенов набрал московский номер телефона, положил перед собой фотографию агента «Группы «Щит», которого знал только по имени.

На звонок долго не отвечали, за это время следователь успел сказать Кавлису:

– Человек, которому я звоню, возглавлял следственную группу по делу «Щита».

– Значит, все-таки криминал?

– Тихо, – Аксенов выставил ладонь. – Николай Николаевич? Добрый день. Аксенов Дмитрий Иванович из прокуратуры Новограда. Не вспомнили?

У следователя московского РУОПа Николая Баженова была отличная память. Однако в этот раз он попросил собеседника напомнить о себе более конкретно. И тут же пожалел об этом, потому что вспомнил молодого следователя по особо важным делам городской прокуратуры. В 1996 году он лично приезжал в Новоград, чтобы побеседовать с Аксеновым, тогда его интересовали контакты следователя с агентами «Группы «Щит».

Несколько неумело реабилитируясь, Баженов перебил следователя на полуслове:

– Ну как же не помнить, Дмитрий Иванович? Даже вкус вашей «Новоградской» водки отлично помню. Честно говоря, не ожидал от вас звонка. Слушаю вас.

Баженов знаком отпустил нарочного из районного отделения милиции, принесшего в управление важный для полковника материал. Прикрыв трубку ладонью, бросил ему вслед:

– Посиди в коридоре. Я позову тебя. – Когда за офицером закрылась дверь, продолжил разговор с Новоградом. – Да, я слушаю, Дмитрий Иванович.

Баженову было сорок два года, небольшого роста, крепкого телосложения. Когда учился в школе, всегда носил длинные волосы, сейчас от них мало что осталось. Он всегда выглядел безупречно: свежие рубашки, хорошо отутюженные брюки; тщательно ухаживал за своими усами цвета пшеницы, любил запах хорошего одеколона. Стереотип российского сыщика бледен, почти неосязаем, однако Баженов выглядел именно следователем. Может быть, его выдавал прозорливый взгляд, высокий лоб, непринужденная и спокойная манера вести разговор.

– Николай Николаевич, вас все еще интересует информация по делу «Группы «Щит»?

Да, полковника РУОПа эта информация интересовала. Два месяца назад, несмотря на то, что многие члены криминальной группировки «Щит» были осуждены на различные сроки, прокурор страны под нажимом президента России своим приказом вернул дело на доследование. В нем осталось много белых пятнышек и два больших: равно как и руководитель преступной группировки, следствию не были известны имена так называемой группы особого резерва – боевая единица этой криминальной организации, занимающаяся заказными убийствами и похищением людей. А дело пытались закрыть только по одному предположению, подкинутому сверху: руководителя как такового не существовало вообще. Была только правящая группа лиц, куда входили высокопоставленные чиновники. Но их голов наказание не коснулось, они сдали удостоверения, оружие и документы, подтверждающие ношение огнестрельного оружия и его применение. Как правило, разоблачения такого рода носят довольно скандальный характер, а тут еще их связь с криминальными элементами (или даже непосредственное руководство) порочила целые государственные ведомства.

Одним словом, избегая черных пятен, их хотели заменить на белые и дело закрыть, ограничившись судом над рядовыми членами «Группы «Щит». Но неожиданно грянул гром: полковник Зарецкий со своей следственной группой вышел на руководителя отряда особого резерва «Щита» Усманова и его боевиков. При проведении силового акта группа Усманова была уничтожена. На базе боевиков были найдены неопровержимые улики, доказывающие их противоправные действия. В частности, оружие, из которого были убиты несколько человек.

Но не всех бандитов сумел обезвредить Зарецкий. Буквально на следующий день он был убит возле подъезда своего дома. Чьих рук это дело, было ясно как день. Но главное, несмотря на трагический исход, был обезврежен руководитель резервной группы «Щита» Усманов.

Так думали год назад. Но вот сейчас вскрылись новые детали, инициатором которых выступило ФАПСИ. Следственная группа агентства правительственной связи доказала, что Усманов и его коллеги по работе никоим образом не могли совершить преступления, в которых их обвиняли. Тяжелая, долгая работа, на которую ушло почти двенадцать месяцев. Их старания четко доказывали, что в деле Усманова присутствовала жесткая провокация, инициатором которой мог выступить только один человек: полковник милиции Леонид Зарецкий. Стало быть, «резервисты» продолжали существовать. То есть могли продолжить свою преступную деятельность, воодушевленные безнаказанностью. И рядовые члены этой боевой единицы (по непроверенным данным, количество боевиков составляло восемь человек), и их руководитель представляли серьезную опасность.

– Да, такая информация меня очень интересует, – ответил Баженов, акцентировав слово «очень». – У вас дополнения или вскрылось что-то новое по этому делу?

– По пустякам я бы вас тревожить не стал. Новое, Николай Николаевич. В настоящий момент я веду дело, которое насчитывает три трупа. У меня есть все основания предполагать, что один из них – член «Щита». Также я допускаю, что его убийцы – бывшие агенты этой организации.