Наживка для вермахта - Александр Александрович Тамоников Страница 32

Но большую часть письма посвятил описанию своих чувств к девушке. Он писал, что еще никогда так сильно не тосковал в разлуке и так не радовался встрече. И что теперь будет ждать следующей встречи, все равно, где бы она ни случилась: в разрушенном доме, или в медпункте, или в цеху завода «Баррикады». Написал, заклеил, сверху написал адрес и отнес в штаб, где помещалась армейская почта. Вот теперь можно было ложиться спать.

Утром побрился, оделся, сходил в столовую, позавтракал и отправился в штаб. Шел легко, ноги будто сами несли. Но при этом у него было особое чувство – словно видит все окружающее в последний раз и надо успеть попрощаться. Поймав себя на этой мысли, Шубин себя одернул. «Ты это брось! – строго сказал он себе. – Рано тебе прощаться. С этого задания ты должен обязательно вернуться. Иначе и начинать не стоит. Бодрей, Глеб, бодрей! Держи хвост пистолетом!»

Так, подбадривая себя, он вошел в помещение штаба. И первым, кого он там увидел, был сидевший у стены на стуле незнакомый полковник. Это был человек лет сорока пяти, с властным, жестким лицом. Его полковничий китель был тщательно выглажен, на нем сияли два ордена Отечественной войны. Вообще вид у полковника был очень внушительный, и Шубин по привычке уже собрался отдать ему честь. Но тут он заметил двоих часовых, стоявших по сторонам от сидящего военного, и злобное выражение его лица – и тут все понял. Это и был тот «полковник», которого ему предстояло отвезти к румынским позициям.

Тут в комнату стремительно вошел полковник Уколов.

– Ну что, готов? – спросил он, внимательно взглянув на Шубина.

– Я, как пионер, всегда готов, – ответил разведчик и, чуть понизив голос, спросил: – Этот, что ли?

Уколов молча кивнул.

– Он по-русски, случайно, не понимает?

– Отдельные слова понимает, – сказал начальник разведки. – Так что ты осторожней.

– А он из тех, о ком мы вчера говорили? Настоящий шакал или не очень?

– Будь уверен – шакал из шакалов, – заверил капитана Уколов. – И пленных наших расстреливал, и мирных жителей убивал. Так что жалеть его не стоит.

– Про обмен ему объяснили?

– Да, сказали, что обменяют на нашего генерала.

– Что ж, я вижу, что все вопросы решены, – заключил Шубин. – В таком случае можно ехать.

– А ты решил, куда именно поедешь? – встревожился Уколов. – Решил, где будешь проводить этот самый «обмен»?

– Да, решил, – кивнул разведчик. – Поеду не туда, где мы проводили разведку накануне, а севернее.

– Севернее – значит, в район Сарпинских озер, – заключил Уколов. – Что ж, это неплохо – там в камышах можно спрятаться. Но, с другой стороны, тебе надо помнить об этих озерах. А то загонят тебя румыны к воде, и дальше бежать некуда будет.

– Не беспокойтесь, Иван Трофимович, я карту изучил, – заверил начальника разведки Шубин.

– Ну, а я предупредил все наши посты о твоем отъезде, пропустят без проблем. В таком случае можно ехать, – решил Уколов. – Мы сделаем так: немцу не скажем, что ты говоришь на его языке. Будешь с ним общаться жестами. Ты иди, заводи мотор, а я его сейчас приведу.

Шубин вышел из штаба, сел в «Кадиллак», завел мотор. Спустя несколько минут появился «полковник» в сопровождении Уколова и одного из часовых. Когда немца подвели к машине, он сначала направился к задней дверце, с явным намерением сесть позади водителя. Но Уколов пресек эту попытку и решительно повел «полковника» к передней пассажирской дверце. «Да уж, не хватало, чтобы он у меня за спиной сидел, – подумал Шубин. – И так есть опасность, что он попробует на меня наброситься. Вон каким волком смотрит».

Немца усадили на отведенное ему место, Уколов в последний раз кивнул Шубину, и машина тронулась в путь.

Глава 13

«Кадиллак» ехал легко, быстро. Миновав последний дом, Шубин свернул направо, в сторону линии фронта. Ехали молча.

После получаса езды впереди показалась линия траншей – позиции 64-й армии, которые тянулись до самых Сарпинских озер. Не доходя до траншей, дорога круто поворачивала и шла вдоль них. Надо было найти место, где можно было пересечь линию фронта.

Глеб заметил, как при их приближении из окопов вышли несколько человек. Один их них был офицер. Шубин остановил машину, вышел из нее и направился к нему. Это оказался молодой лейтенант.

– Здорово, лейтенант, – приветствовал офицера Шубин. – Вас должны были предупредить о нашем появлении.

– Так точно, товарищ капитан, звонили насчет вас, – кивнул лейтенант.

– Тогда покажи, где мы можем переехать ваши траншеи, и не застрять.

– Вон там, правее, есть такое место, – ответил лейтенант. – Метров двести проедете и там увидите. А я сейчас по телефону предупрежу ребят о вашем прибытии.

Шубин вернулся к машине, развернулся и поехал в том направлении, которое указывал лейтенант. «Наладилась у нас связь, однако, – подумал он. – В первый год войны телефоны в частях редко встречались».

Когда он подъехал к месту, где обрывалась линия окопов, там его уже ждали два бойца. С некоторым удивлением поглядывая на генеральскую машину, зачем-то направлявшуюся к черту в пасть, они все же вопросов задавать не стали, а молча указали, где можно проехать. Снизив скорость, «Кадиллак» перевалил через ухабы. Но тут Шубин вспомнил один важный вопрос и остановился. Он опустил стекло машины и крикнул бойцам:

– Мужики, а как я проеду? У вас тут, наверное, везде мины понатыканы?

Солдаты переглянулись, и один из них ответил:

– Да, есть такое дело. Вчера еще одну минную полосу поставили.

– Ну, и как мне через эту полосу проехать на ту сторону? – вновь спросил разведчик.

– Вам кто-нибудь из саперов нужен, – сказал солдат. – Сейчас поищем.

И они отправились на поиски саперов. Прошло порядочно времени, прежде чем солдаты вернулись в сопровождении невзрачного мужичка из саперной роты. Шубин вместе с ним отправился в поле, и они стали намечать коридор, по которому мог бы проехать «Кадиллак». Для этого саперу пришлось даже извлечь пару мин.

Но вот наконец эта операция была окончена, можно было ехать дальше. Шубин осторожно провел машину через минное поле и направился на запад. Спустя некоторое время он вырулил на проселочную дорогу, которая шла в нужном направлении, и он мог увеличить скорость. Однако Шубин поехал лишь чуть быстрее. Спешить было некуда. Приближался главный момент операции – время встречи с вражескими войсками. Как нарочно, в этот момент