Александр Тамоников - Синдром войны Страница 7

Возбужденные бойцы карабкались в десантный отсек. Чубатый Махецкий с матерками пошучивал насчет горохового супа с чесноком. Прапорщик Кульчий поторапливал своих парней, подталкивал тормозящих Семицкого, Бобрика.

БМП снова покатила через ночь вдоль заснеженного поля, ныряла в борозды, выбиралась из них с простуженным рычанием. На броне, под ветром и снегом, валящим с небес, было крайне тоскливо. Поземка закручивалась в спирали. Ветер выдувал снег с открытых мест, он скапливался в бороздах и низинах. Ополченцы ежились, прятали лица от колючих снежинок, прижимались друг к дружке. Похоже, все они не раз мысленно поблагодарили Алексея за валенки.

– Охренеть! – пробормотал Левин, опуская уши у шапки. – Повесть Гоголя можно писать – «Метель».

– Пушкина, – машинально поправил Гуляев.

– Серьезно? – изумился Левин.

– Зуб даю, – поклялся Гуляев.

– Да хоть Тургенева, – проворчал Антонец, перебираясь поближе к башне, за которой не так дуло. – Мужики, расскажите что-нибудь, а то тоска зверская, отвлечься бы как-нибудь.

– А вот помню, служил я в непобедимой и легендарной, – проговорил скукожившийся Гуляев. – В караульной роте. Это как раз на закате советской власти было. Везли мы из Гродно в пригородный поселок, где стояла часть, секретный груз. Вагон с ним и теплушку с нами прицепили к грузовому составу. Холод был адский. Моя очередь на пост заступать. Стою на тормозной площадке, охраняю груз, поезд катит без остановки. За десять минут в ледышку превратился. А как меня заменить? Это же поезд надо останавливать. Ведь теплушка с тормозной площадкой никак не смыкаются. Первые полчаса еще выдержал. Потом помирать начал – спрятаться негде, поезд несется, лютый ветер. Сперва подпрыгивал, руки растирал. Да толку никакого. Шинелька тоненькая, перчатки дохлые, портянки хоть и с ворсом, но не спасают. И такое отчаяние, мужики, в душе – хоть под откос прыгай. Да и броситься нельзя, расшибешься на такой скорости. Автомат на пол положил, сверху лег, свернулся, как зародыш. И так минут сорок. Поначалу трясся от холода, а потом фиолетово стало, чувствую, конечности отмерли, уже и не мерзну, сознание еле теплится. Хорошо, что организм был молодой, выдержал. Почти не помню, как поезд к станции подошел. Меня сослуживцы стащили, в теплушку отволокли. У печки положили, чаем отпаивали. Ничего, оклемался, даже последствий не было. Только первые несколько дней передвигался как на ходулях – ноги деревянными стали.

– Хорошая история. Очень успокаивает, – зло пробубнил Антонец. – Именно это мы и хотели услышать. Лучше заткнись, Гуляев.

– Хочешь поговорить о Боге? – осведомился Левин.

– Нет.

– Хорошо, я так Ему и передам, – сообщил Левин утробным голосом.

Бойцы вяло усмехнулись. Антонец судорожно полез под бушлат, извлек мятую сигаретную пачку. Зажигалка упорно не срабатывала, лишь высекала искру. Антонец ругался. Аким Котенко прикурил, сунул товарищу исправную зажигалку. Тот что-то буркнул и задымил.

– Охренели, бойцы? – вяло возмутился Стригун. – Вам что тут, курилка?

– Не обижайте курящих, Алексей Михайлович. – Левин усмехнулся. – Им и так жить недолго.

– Сплюнь, ворона! – пробормотал, затягиваясь, Антонец, надрывно закашлялся и выронил сигарету.

Около часа ночи подразделение подошло к восточной окраине Степановки. Машина осталась в перелеске, несколько человек спрыгнули с брони и растянулись в цепь.

Алексей осматривал объект бинокль, чувствуя какое-то странное волнение. Восточная околица практически полностью разрушена. Вздымались заснеженные бугорки уцелевших строений, просматривались сараи, вереница металлических гаражей, вынесенных за пределы жилой зоны. Местность в этом районе была неровной – покатые лощины, косогоры, островки кустарника, кое-где сохранившие жухлую, свернувшуюся в трубочки листву. Виднелась свалка, припорошенная снегом.

Алексей привстал, подал знак. Перебежали Шанько с Гуляевым, нырнули в лощину и вскоре выбрались из нее в районе свалки.

«Хоть согреются мужики», – подумал Стригун.

Он не чувствовал холода. В душе угнездилась безотчетная тревога, хотя интуиция настаивала, что засады в данном районе нет.

Шанько подтвердил это круговым вращением руки. Дозор уже был у крайних домов. Гуляев заполз в переулок, откуда вынырнул и тоже махнул. Дескать, добро пожаловать в сказку.

Бойцы отделения перебегали друг за другом, стараясь не греметь снаряжением. Живые бугорки смещались, пропадали в лощине. Алексей выполз между гаражами и свалкой, разбросанной по пространству.

Окраины маленьких городков здесь точно такие же, как и в России. Вместо парков – обширные мусорные залежи и хозяйственные постройки, вместо садов – полная неухоженность, голая земля, в летнее время зарастающая бурьяном.

До ближайшего переулка было метров семьдесят, въезд в него обозначали надломившийся столб электропередачи и вывернутая наизнанку трансформаторная будка. Съежились, застыли дома за поваленными оградами. В стенах зияли прорехи, валялись груды строительного мусора. На месте сгоревшего частного дома остались черные стены и закопченная свечка дымохода.

Недалеко от капитана валялась мертвая собака с оскаленной пастью. Он прополз мимо нее, поднялся, пригнулся и припустил к переулку. Впереди маячил Гуляев, который будто бы пытался окопаться под плетнем.

– Это Артист, командир, – сообщил он в рацию. – Чисто, никого нет.

– Продолжай наблюдать.

Ополченцы рассредоточивались по окраине. Перебежал и залег Антонец. В кустах укрылся Аким Котенко. За металлическими гаражами стоял еще один, небольшой кирпичный. Кладка на западной стороне выглядела неповрежденной, но с другой стороны были выбиты ворота.

– Лева, осмотри капитальный гараж, – приказал Алексей. – Он у тебя перед носом.

– Слушаюсь, командир, – отозвался Левин, выбираясь из оврага и припуская к объекту.

Он отчитался через несколько минут:

– Чисто, командир. Из автотранспорта – одна «Волга» без колес. Подозреваю, она тут с сотворения мира стоит.

– Подъехать можно?

– А это смотря на чем, командир. На нашем корыте можно, а вот на спортивном болиде…

Стригун переключил канал:

– Гавава?

– Весь внимание, командир, – с неподражаемым акцентом отозвался механик.

– Капитальный гараж слева от свалки. Фары не включать. Тащите в него свои задницы. Три минуты.

Он убедился в том, что от леса отделяется характерное пятно, переключил радиостанцию на режим «конференции» и скомандовал:

– Первому отделению – оцепить восточную окраину. Дистанция между бойцами – семьдесят метров. Малым ходом – вперед! Углубиться в кварталы на сто – сто пятьдесят метров. Тщательный осмотр.

Алексей отошел обратно к гаражу, а пять фигур пропали за домами.

Через четверть часа Стригун выслушал доклады и отозвал бойцов обратно. Котенко остался снаружи наблюдать за местностью. Было около двух часов ночи. БМП загнали в гараж, где имелась масса свободного пространства. Внутри было сухо, просторно. Очевидно, гараж принадлежал какому-то предприятию. Он не был разбит на боксы. «Волга» без колес на фоне хаоса, окружающего ее, смотрелась нормально.

– Строиться по отделениям!

– А мы с Лопаревым? – осведомился Гавава, высунувшись из люка.

– А вы мне не нужны, – отмахнулся Алексей. – Сидите там и слушайте. Двигатель не врубать, даже если очень захочется.

Он всмотрелся в хмурые лица бойцов, еле сдерживающих зевоту. Никто не обморозился, все целы. Но настроение так себе. Даже балагур Махецкий после падения с БМП сделался мрачным и задумчивым. На лицах ополченцев тени, превращающие их в какие-то страшноватые маски. Они угрюмо таращились на командира, резонно догадываясь, что ничего хорошего он им не скажет.

– До места добрались, – приглушенно объявил Алексей. – Половину дела сделали. Остался пустяк. По имеющимся сведениям, в Степановке обосновалась разведывательная группа неприятеля численностью от полутора до двух десятков рыл. Атаки они не ждут, в противном случае выставили бы заслон в том месте, где мы сейчас находимся. По разведданым, группа остановилась в здании поселковой администрации. Наша задача – без шума ликвидировать противника, взять живыми офицеров, забрать неприятельский автотранспорт и без потерь вернуться на базу. Акцентирую ваше внимание на словосочетании «без потерь». Действовать осторожно и аккуратно! Ты услышал меня, Махецкий?

– А что сразу я-то? – обиделся молодой ополченец.

– Ладно, помолчи. Кульчий, Бобрик, Архипов, Шанько – выдвигаетесь в поселок. Выключить телефоны, пользоваться только рациями. Задача: обследовать восточную часть населенного пункта и выявить противника, его местоположение, численность, посты. Если это здание администрации, то информация должна быть расширена. План здания, входы, выходы, в общем, не мне вас учить. На рожон не лезть, без самодеятельности, никаких трупов до особого распоряжения. Постарайтесь остаться незамеченными. У вас час. Если через это время разведка не вернется…