Раймонд Чандлер - Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты Страница 29

Убрал бутылку и пошел к раковине, чтобы сполоснуть стакан. Потом вымыл руки и ополоснул лицо холодной водой. Посмотрел на себя в зеркало. Краснота с левой щеки спала, но припухлость еще была заметна. Меня опять охватила злость. Расчесывая волосы, я заметил в них седину. Если так и дальше пойдет, то скоро совсем поседею. Вид был усталый. Мне это не понравилось.

Я вернулся к столу и еще раз прочел записку мисс Фромсетт. Разгладил ее на стекле, понюхал, еще раз разгладил, сложил и убрал в карман пиджака.

Посидел и молча послушал, как за окнами затихает вечерняя улица. Постепенно успокоился и я.

23

«Россмор Амс» оказался громадиной из красного кирпича, окружавшей большой внутренний двор. В обитом плюшем холле царило молчание, стояли горшки с растениями, в клетке размером с собачью будку скучала канарейка, и все это обволакивал застарелый запах ковровой пыли и терпкий аромат стародавних времен.

Грейсоны жили в северном крыле, на пятом этаже. Они сидели в комнате, обстановка в которой, похоже, специально не менялась лет двадцать. Массивная прочная мебель, медные дверные ручки, огромное настенное зеркало в позолоченной раме, у окна — стол с мраморной столешницей, на окнах — темно-красные плюшевые занавеси. Пахло табачным дымом, и сквозь этот запах я уловил, что на обед у них были бараньи отбивные и брокколи.

Жена Грейсона — полная женщина с огромными, когда-то небесно-голубыми глазами. Теперь они выцвели, прикрылись очками и слегка вылезали из орбит. Волосы вьющиеся и совершенно седые. Она сидела, скрестив толстые лодыжки, и штопала носки; ноги едва доставали до пола, на коленях стояла большая плетеная корзина с нитками.

Сам Грейсон — высокий сутулый мужчина с желтым лицом, вздернутыми плечами, густыми бровями и почти без подбородка. Верхняя часть его лица была олицетворением деловитости; нижняя словно говорила вам: «До свидания». На носу сидели бифокальные очки, сквозь которые он раздраженно вгрызался в вечернюю газету. Прежде чем приехать, я навел справки о Грейсоне в городском справочнике. Был он присяжным бухгалтером, и это подтверждала в нем любая деталь. Даже пальцы у него были в чернилах, а из жилетного кармашка торчали четыре карандаша.

Перечитав мою карточку раз семь, Грейсон оглядел меня сверху донизу и медленно произнес:

— Итак, чем могу Служить, мистер Марло?

— Меня интересует человек по фамилии Лоури. Он живет как раз напротив доктора Алмора, который был женат на вашей дочери. Именно Лоури нашел вашу дочь после ее смерти.

Я умышленно сделал акцент на последнем слове, и оба Грейсона сделали стойку, словно легавые, почуявшие дичь.

— Мы не хотим затрагивать эту тему, — тут же сказал Грейсон. — Это слишком тяжело для нас.

Я выждал несколько мгновений, напустив на себя подавленный вид. Потом сказал:

— Я не могу упрекать вас. И не хочу показаться навязчивым. Но все же мне хотелось бы связаться с тем человеком, которого вы нанимали для расследования этого дела.

Супруги снова посмотрели друг на друга. На этот раз миссис Грейсон не покачала головой.

— Зачем? — спросил Грейсон.

— Попробую вкратце объяснить. — Я рассказал им, с какой целью меня наняли, но имени Кингсли не упомянул. Рассказал про инцидент с Дегармо, происшедший вчера перед домом Алмора. При этом Грейсоны опять сделали стойку.

— Значит, если я вас правильно понял, вы не были известны доктору Алмору, не делали попыток приблизиться, и тем не менее только потому, что вы находились перед его домом, он вызвал полицейского? — резко спросил Грейсон.

— Именно так, — ответил я. — Только потому, что я стоял там с час. Даже не я, а моя машина.

— Весьма странно, — пробормотал Грейсон.

— Мне показалось, что доктор — человек очень нервный, — сказал я. — А Дегармо спросил меня, не «ее» ли люди — он имел в виду, вероятно, людей вашей дочери — наняли меня. Создается впечатление, что Алмор не чувствует себя в безопасности, вам не кажется?

— В безопасности по поводу чего? — Говоря это, Грейсон не смотрел на меня. Он медленно раскурил свою трубку, потом утрамбовал табак концом большого металлического карандаша и снова затянулся.

Я пожал плечами и ничего не ответил. Грейсон бросил на меня быстрый взгляд и тут же отвернулся. Миссис Грейсон глаз не поднимала, но ноздри у нее дрожали.

— А как он узнал, кто вы такой? — неожиданно спросила она.

— Записал номер машины, позвонил в автоклуб и нашел мою фамилию в справочнике. На его месте я поступил бы так же.

— Следовательно, полиция работает на него, — сказал Грейсон.

— Не обязательно. Если в тот раз они допустили ошибку, то, естественно, теперь не хотят, чтобы она обнаружилась.

— Ошибку! — довольно громко усмехнулся Грейсон.

— Ну хорошо, — сказал я. — Тема болезненная, но свежий взгляд не помешает. Вы всегда считали, что доктор убил вашу дочь, не правда ли? Поэтому и наняли детектива?

Миссис Грейсон вскинула глаза, но тут же опустила голову и принялась старательно складывать заштопанные носки.

Грейсон молчал.

— У вас были какие-то доказательства, или доктор вам просто не нравился? — спросил я.

— Доказательства! — сказал Грейсон с горечью, с неожиданной ясностью в голосе, словно наконец решился затронуть эту тему. — Они должны были быть. Нам говорили, что были. Но мы их так и не получили. Об этом позаботилась полиция.

— Я слышал, что того человека арестовали и посадили за вождение машины в нетрезвом состоянии.

— Вы правильно слышали.

— И он так и не рассказал вам, что ему удалось выяснить?

— Нет.

— Вот это меня и настораживает, — сказал я. — Складывается впечатление, что этот малый колебался: использовать ли полученные улики в ваших интересах или шантажировать доктора.

Грейсон посмотрел на жену. Она спокойно произнесла:

— Мистер Тэлли не производил такого впечатления. Это был спокойный и не зазнавшийся невысокий мужчина. Нельзя все время всех подозревать.

— Значит его звали Тэлли, — сказал я. — Это как раз одна из вещей, которые я надеялся у вас выяснить.

— А каковы же остальные? — спросил Грейсон.

— Каким образом можно связаться с Тэлли, и на чем основывались ваши подозрения. Ведь подозрения были, иначе вы бы просто не наняли Тэлли.

Грейсон натянуто улыбнулся. Дотронулся до своего маленького подбородка и почесал его длинным желтым пальцем.

— Препараты, — сказала миссис Грейсон.

— Она имеет в виду наркотики, — тут же добавил Грейсон, словно одно это слово раскрывало сразу все тайны. — Алмор — врач-нарколог. Наша дочь дала нам это ясно понять. В его присутствии. Ему это не понравилось.

— Только что вы имеете в виду под словом врач-нарколог, мистер Грейсон?

— Я имею в виду врача, который практикует главным образом среди людей, находящихся на грани нервного истощения от пьянства и неупорядоченного образа жизни. Таким людям требуется постоянное введение успокоительных и наркотических препаратов. Врачи, не потерявшие нравственности, отказываются продолжать лечение на этой стадии вне санаторных условий. Но не такие, как Алмор. Такие будут продолжать свое дело до тех пор, пока им платят, пока пациент еще жив и сохраняет остатки разума, пусть даже в результате такой человек станет безнадежным наркоманом. Весьма доходная практика, — процедил Грейсон, — и, насколько я понимаю, для врача опасная.

— Без сомнения, — кивнул я. — Все дело в больших деньгах. Вы были знакомы с человеком по фамилии Конди?

— Нет. Но мы знаем о его существовании. Флоренс подозревала, что он поставлял Алмору наркотические препараты.

— Вполне возможно, — сказал я. — Возможно, доктор не хотел сам выписывать слишком много рецептов. А Лоури вы знали?

— Мы с ним не встречались. Но знали, кто это такой.

— У вас никогда не появлялась мысль, что Лоури мог шантажировать Алмора?

С таким предположением Грейсоны столкнулись впервые. Мистер Грейсон провел ладонью по голове, по лицу и уронил ее на костлявое колено. Покачал головой.

— Нет. А зачем это могло ему понадобиться?

— Он первым обнаружил тело, — сказал я. — И то, что показалось подозрительным Тэлли, могло броситься в глаза и Лоури.

— А Лоури был способен на шантаж?

— Не знаю. Судя по всему, у него не было ни работы, ни источника дохода. Он просто убивал время, чаще всего с женщинами.

— А это мысль, — сказал Грейсон. — Если быть осторожным, то такие вещи вполне можно проделывать. Кое с чем подобным мне приходилось сталкиваться в своей работе. Давно просроченные займы без поручительства. Бессмысленные на первый взгляд вклады, сделанные людьми, которые вряд ли станут делать никчемные вклады. Безнадежные долги, за которые явно пора привлекать к ответственности, чего, однако, не делается из-за страха привлечь внимание налогового инспектора. О да, такие вещи обделываются элементарно.