Рекс Стаут - Слишком много женщин (сборник) Страница 33

Пропущенный воскресный обед я наверстал за ужином.

Обстоятельства позволяли Кремеру считать, будто он выловил крупную рыбку да еще и выставил Вульфа на посмешище. Ничего удивительного. Однако, проведя полчаса в своем кабинете со мной и Розой, инспектор начал подозревать, что его крючок просто зацепился за корягу, а потому оставил нас на попечение лейтенанта Роуклиффа, а сам слинял на Сентер-стрит.

Роуклифф не очень-то обрадовался такому заданию, поскольку держался обо мне того же нелестного мнения, что и я о нем. Еще около часа он забрасывал Розу вопросами в манере курса заочного обучения, одновременно пытаясь не позволить мне произнести ни звука, не говоря уже о членораздельных словах, и прервался только с возвращением копа, ездившего в Вашингтон-Хайтс опросить родню ее мужа.

Мало того что свекор со свекровью подтвердили рассказ Розы – ее благоверный сам примчался в участок, чтобы устроить бучу. Он никому не позволит дурно обращаться со своей женой и намерен лично удостовериться в ее благополучии. Зная, что именно толкнуло его супругу сбежать на рассвете из квартиры в Вашингтон-Хайтс, я разглядывал мистера Энтони с глубоким почтением.

На бланках «Нейлор-Керр» мне попадался на глаза девиз фирмы: «Все на свете по всему свету». Я решил, что лозунгом мужчин из отдела фондов мог бы стать призыв: «Защити свою женщину». Или, если развернуть эту формулу: «Защити свою женщину, чьей бы она ни была».

Это заставило Роуклиффа свести беседу с Розой к времени, проведенному ею в кровати в ночь на пятницу, точнее, к периоду с десяти до полуночи. В таких узких рамках ему негде было развернуться. Он отправил человека на Бэнк-стрит пообщаться с консьержкой и другими жильцами, но все они только руками развели: в пятницу никто не видел, как мисс Бендини вернулась домой.

В итоге около семи часов вечера Роуклифф объявил перерыв sine die[9]. И я доставил Розу вместе с багажом по месту проживания, сначала созвонившись с Вульфом и услышав, что у него нет причин предполагать, будто Роза приберегла для него какие-то тайны. Мужа, который сопроводил нас в поездке, я высадил затем у ближайшей станции подземки. К тому моменту он уже уверился, что наши с Розой отношения носят исключительно деловой характер, и даже предложил угостить меня выпивкой.

Вечер воскресенья я провел в кабинете за пишущей машинкой. Вульф тоже там был, но из всех пяти моих чувств его присутствие зарегистрировало только зрение. Когда раздался очередной звонок Сола Пензера, желавшего сделать Вульфу новый секретный доклад, я договорился встретиться с Солом в центре, чтобы избавить его от необходимости являться на дом к Вульфу.

Разыскивая Сола, стражи порядка несколько раз набирали его домашний номер, и он собирался заночевать у приятеля. Вполне вероятно, полиция до того рьяно искала встречи с Солом, что могла установить за нашим домом слежку, а я все еще собирался оказать Эстер Ливси услугу и дать ей шанс объясниться в более дружественной атмосфере.

Я с самого начала ожидал, что опознание ее Солом выльется в простую формальность. Так и случилось. Мы встретились с ним утром понедельника и вместе явились в вестибюль здания на Уильям-стрит, где выбрали стратегически верный пункт для наблюдения за потоками людей, спешащих от дверей к лифтам.

Ноги стучали, маршировали, пританцовывали, шаркали и щелкали каблучками, унося владельцев к платежному чеку за очередную трудовую неделю. В толпе я даже заметил несколько знакомых лиц.

Без двух минут девять я уже начал опасаться, что мы пропустили мисс Ливси и придется подняться наверх, где устроить опознание не так уж просто, но тут Сол пихнул меня локтем, бормоча:

– Справа, в тридцати футах. Как раз оборачивается. Те же пальто и шляпка. За высоким мужчиной в очках, заходит в лифт…

– Ясно, – сказал я, когда она исчезла за дверцами лифта, уже начавшими смыкаться. – Как думаешь, сколько пальто у нее в шкафу? Она честная, работящая девушка.

– Не моего ума дело, – проворчал Сол.

– Ее честность, но не имя. Оно тебе известно. Если случайно наберешь номер Вульфа, а он спросит, можешь сказать: «Да». И добавь, что я приведу ее побеседовать с ним, но пока не знаю, в котором часу. Мне еще предстоит выяснить, работаю я здесь или уже нет. Заседание совета директоров… Ты не слушаешь!

– Я наблюдаю. Ты, случайно, не знаешь того парня? – скосил глаза Сол. – В сером плаще и шляпе. Высокий рост, широкие плечи, мясистое лицо. Теперь уже спиной к нам… Вот он заходит в лифт…

– Да, я его знаю. А что?

– Я его видел.

– Кто бы сомневался! – Продвинутая система учета, спрятанная в недрах черепа наблюдательного Сола, не уступала любой из существующих картотек. – Скорее всего, ты видел его семнадцатого августа тысяча девятьсот тридцать восьмого года, когда он перешел Мэдисон-авеню на красный сигнал светофора…

– Нет. Я видел его в пятницу, причем дважды. Когда Нейлор встретился с той женщиной на перекрестке Первой авеню и Пятьдесят седьмой улицы, этот тип стоял в проеме двери на дальней стороне улицы и наблюдал за ними. Спустя час, когда они разошлись в разные стороны на углу Второй авеню и Пятьдесят седьмой улицы, он маячил в сорока футах, опять-таки в дверном проеме, и, когда женщина направилась к центру по Второй авеню, увязался за ней. Большего я не увидел: нужно было догонять Нейлора.

– Это точно он?

– Лично я уверен.

– Тогда я тоже. На случай, если плющитель голов примется за старое и возьмется за меня, этого парня зовут Самнер Хофф. Он работает на «Нейлор – Керр» и сидит в отделе фондов, в собственном кабинете. Запомни это.

– Уже. Здесь мы закончили?

Я дал утвердительный ответ, и Сол ушел.

Поднимаясь в лифте на тридцать четвертый этаж, я не знал, чего ожидать. В холле меня вполне могла встречать делегация официальных лиц компании с советом уносить ноги и никогда не возвращаться. Но там вообще никого не оказалось. Правда, обогнув заставленный столами «стадион» и двигаясь по проходу, я поймал на себе множество самых разных взглядов, но не заметил ничего такого, чего не наблюдал бы на прошлой неделе.

Оставив плащ и шляпу в своей каморке, я сразу вышел, пересек «стадион» поперек, открыл дверь кабинета Эстер Ливси, вошел и прикрыл дверь за собой.

– Чего вы хотите? – требовательно вопросила она.

Мисс Ливси выпрямилась над столом, который протирала. Она показалась мне взволнованной, несчастной и раздраженной. Будь здесь Фриц, он сказал бы, что ее внешность не выдает человека с отменным аппетитом. Я так и не утратил впечатления, будто она попала в беду и только мне одному под силу ее понять и спасти, но теперь и последний дурак догадался бы, что мисс Ливси в опасности. Эту очевидную истину следовало донести до нее.

– Мое имя Арчи Гудвин, – сообщил я, – и я работаю на Ниро Вульфа.

– Знаю. Чего вы хотите?

По-видимому, не стоило и пытаться скрывать что бы то ни было в отделе фондов. С тем же успехом вы могли прятать шило в мешок.

– Боюсь, – сказал я ей, – что не смогу дать на этот прямой вопрос столь же прямой и ясный ответ. Я расскажу вам, чего хочу, но не стану объяснять, зачем мне это потребовалось. Хочу назначить свидание… Встретиться с вами в пять часов, сразу после работы, и вместе отправиться к Ниро Вульфу. Он желает поговорить…

– О чем?

– Где ваши манеры? – упрекнул я. – Не могу сказать, о чем конкретно пойдет разговор. Он будет связан с убийством Керра Нейлора. Об этом вы и сами могли догадаться, сколько бы ни закрывали глаза. Давайте испробуем другой подход. Сначала я просто спрошу: вы согласны?

– Нет, разумеется. С какой стати?

– Теперь мне придется объяснить, почему вы должны согласиться. Я бы с радостью обошелся и без этого, но в мире нет совершенства. Мистеру Вульфу стал известен некий факт, имеющий касательство к вам и Керру Нейлору. Он намеревается расспросить вас о нем. Природа этого факта такова…

– Что еще за факт?

Я только головой помотал.

– Его природа такова, что в случае отказа прийти и поговорить Ниро Вульф будет вынужден уведомить полицию, и тогда расспросов вам все равно не избежать. Не пойдете – приведут силой. Причем атмосфера беседы будет совершенно иной.

– Боже мой, – без всякого выражения произнесла она, словно испытала удар, лишивший ее возможности что-то чувствовать.

Это мне не понравилось.

– Ваше счастье, что я не работаю в полиции, – заявил я. – Если дойдет до ареста, потрудитесь придумать реплику пооригинальнее. И сделайте что-то с лицом, у вас челюсть отвисает.

Тут она подскочила ко мне, с силой уперла ладони мне в грудь (чуть не опрокинула), подняла лицо и отчасти скомандовала, отчасти взмолилась:

– Что… за… факт?!

Такая тактика чуть не сработала, но я успел прикусить язык и решительно замотал головой: