Эллери Куин - Смерть в Голливуде Страница 41

— Не ожидала от вас такой прыти, Эллери! Надеюсь, что в следующий раз вы удосужитесь хотя бы постучать. Боже, в каком виде мои волосы!

— Да-да, — механически покивал головой Эллери. — А теперь, Лаурел, вспомните то утро, когда вы с вашим отцом стояли на пороге дома и смотрели на мертвого пса. Вспоминаете?

— Вроде да, — спокойно сказала Лаурел.

— И собаку?

— Каждый волосок на ее шкуре.

— Тогда идите сюда, — он дернул ее за руку по направлению к себе, так что она взвизгнула и поспешно запахнула свободной рукой край халатика. Не успела Лаурел опомниться, как уже оказалась около кровати. На ней, раскрытая на цветном изображении большого спаниэля, лежала книга.

— Эта?

— Н-нет…

— Смотрите картинки страница за страницей. Когда наткнетесь на собаку Хендерсона или похожую на нее, то отметьте его… или их. И так до конца книги.

Лаурел подозрительно разглядывала Эллери: неужели пропустил бутылку-другую? Что-то рановато для него… К тому же он слишком аккуратно выбрит и выглажен для человека, успевшего нализаться сразу же после бессонной ночи. Значит…

Эллери! — завизжала Лаурел, — вы что-то нашли!

Начинайте смотреть, — свирепо зашипел на нее Эллери. Но, видимо, свирепость его была заметна только ему самому, ибо Лаурел с безграничным обожанием взглянула на него и стала торопливо листать страницы.

— Полегче, полегче, — забеспокоился Эллери, — а то вы его пропустите!

— Да найду я вашего драгоценного пса! — Страницы так и порхали под ее пальцами — Вот он!

— Где?!

Эллери вцепился в книгу.

На картинке был нарисован небольшого роста коренастый песик с короткими лапами и коротким крючковатым хвостиком. Гладкая шкура. Ляжки и грудь — белесоватые, словно в манишке. Спина и уши черные, к хвосту цвет шерсти постепенно переходил в песочный.

Надпись под картинкой гласила: «Бигль».

— Бигль! — просиял Эллери. — Ну конечно — бигль![9] Конечно! И никто иной как бигль! Именно он. Как это я сразу не… Мозги, видно, совсем на старости лет атрофировались. Бигль, Лаурел, бигль!

Он схватил Лаурел на руки и запечатлел на ее мокрой макушке пять пылких поцелуев. Затем швырнул ее на кровать и стал отбивать перед ее насмерть перепуганным взором бравую чечетку. Свой талант танцора Эллери всегда держал в строжайшей тайне ото всех, даже от родного отца. Теперь же он плясал, припевая: «Марси, моя душка, моя радость, мой славный сыщик в юбке! Ах какой же славный ключик ты нашла для нашей тайны, оп-ля-ля, для мышьяка, оп-ля-ля, для дохлых жаб, оп-ля-ля, для остального, только главный-то ответ разгадали лишь сейчас! Оп-ля-ля — конечно, бигль, славный, старый добрый бигль! Ай да бигль! Ай да бигль! Распрекрасный бигль!» И он попытался пройтись на пуантах.

— Эллери, но при чем здесь порода собаки? — взмолилась Лаурел. — Единственная связь, которая просматривается, так это с жаргонным значением словечка «бигль». То есть — сыщик, ведь так?

— Смешно, правда? — Эллери вне себя от восторга кружился по комнате с грацией бегемота, посылая воздушные поцелуи Лаурел. И тут он чуть было не расквасил нос миссис Монк, экономке Лаурел, сунувшейся было в спальню узнать, что за шум, и тут же с ужасом захлопнувшей дверь.

Спустя двадцать минут Эллери заперся с лейтенантом Китсом в одном из кабинетов полицейского управления. До проходящих мимо дверей сотрудников доносилось ровное бормотание Эллери, прерываемое странными сериями звуков, почти не имеющих ничего общего с обычным голосом Китса.

Их беседа продолжалась добрых полтора часа.

Когда в конце концов дверь распахнулась, на пороге показался едва держащийся на ногах человек. Китс выглядел так, как будто только что с трудом поднялся с пола после прямого удара в пах. Голова его тряслась, глаза бегали по сторонам и он без остановки говорил сам с собой. Бодрый Эллери появился следом, и они оба исчезли в кабинете шефа.

Еще через полтора часа они появились в коридоре опять. На этот раз Китс выглядел уже значительно бодрее, почти совсем как обычно.

— Я все еще верю своим ушам, — заявил он. — Но как же забавно, черт возьми, устроен наш мир!

— Как вы думаете, Китс, сколько времени вам понадобится?

— Теперь, когда мы знаем, что искать, — всего несколько дней. А что вы тем временем намерены предпринять?

— Спать и наблюдать дальнейший ход событий.

— Ха, теперь-то уж мы сумеем найти подход к этому типу! — усмехнулся лейтенант.

Они торжественно пожали друг другу руки и разошлись: Эллери домой в постель, а Китс — раскручивать полицейскую машину Лос-Анджелеса, чтобы она заработала по 24 часа в сутки бесперебойно… Необходимо было как можно скорее выяснить кое-какие обстоятельства двадцатилетней давности… но на этот раз уже со стопроцентной надеждой на успех.

За три дня из архивной пыли было извлечено еще далеко не все, но даже того, что уже удалось получить по телетайпам, было более чем достаточно для подтверждения исходной версии. Эллери и Китс сутки напролет просиживали в управлении, дополняя уже почти готовую картину все новыми и новыми подробностями. И тут зазвонил телефон Китса. В трубке раздался напряженный голос.

— Лейтенант Китс, Эллери Куин у вас?

— Куин, вас просит Лаурел Хилл.

Эллери взял трубку.

— Я по горло занят, Лаурел, поэтому совсем позабыл про вас. Что-то стряслось?

Лаурел выпалила с истерическим смешком:

— Я совершила преступление.

— Тяжкое?

— А что бывает за присвоение вещей, тебе не принадлежащих?

Эллери быстро спросил:

— Приам опять что-то получил?

В трубке послышалась короткая возня, и задыхающийся голос Гроува произнес:

— Куин, она тут ни при чем. Это сделал я.

— Это не он! — послышался визг Лаурел. — Мак, мне на все плевать! Мне осточертело находиться в подвешенном состоянии, в неизвестности…

— Да получил, наконец, Приам что-нибудь или нет?!

— Получил, — сказал Макгоуэн. — На этот раз довольно большой пакет. Его оставили сверху на почтовом ящике. Куин, я не позволю Роджеру и пальцем тронуть Лаурел! Я сам взял пакет, и дело с концом!

— А вы открывали его, Мак?

— Нет.

— Где вы сейчас?

— У вас дома.

— Сидите там и держите руки подальше от этой штуки. — Эллери положил трубку на рычаг. — Шестое, Китс!

Они нашли Лаурел и Мака в гостиной Эллери, где те ходили кругами вокруг пакета размером примерно со шляпную коробку. Он был завернут в очень плотную бумагу и перевязан толстой бечевкой. На ней болтался старый знакомый — ярлык с именем Приама, написанным уже хорошо известными черными буквами. На самом пакете никаких других пометок не было.

— Опять его кто-то лично доставил, — сказал Китс. — Мисс Хилл, как вам удалось завладеть им?

— Я уже несколько дней вела наблюдение. Все куда-то запропастились, мне никто не звонил, и я опять решила действовать самостоятельно. Но вот проклятие! После многочасового сидения в кустах я все-таки проворонила ее!

— Ее? — безучастно переспросил Макгоуэн.

— Ну, не важно — ее, его или кто там был… — странно покраснела Лаурел.

Гроув удивленно взглянул на девушку.

— Давайте по порядку, — предложил Китс. — Начнем с того, что откроем пакет. Полагаю, что только тогда все мы сможем спать спокойно…

— Мудрые слова! — пробормотал сын Делии. Он молча рванул бечевку и развернул бумагу.

Внутри оказалась дешевая белая, без всяких надписей, коробка. Ее содержимое распирало стенки и они слегка выпячивались.

Мак снял крышку.

Коробка оказалась доверху набитой документами самых разнообразных видов, размеров и цветов. Многие были напечатаны на бумаге с водяными знаками.

— Что за черт! — Китс наугад выбрал один листок. — Это же акция!

— Точно, — подтвердил Эллери. — И это… — Мгновение спустя они с недоумением уставились друг на друга. — Кажется, здесь все сплошь различные акции!

— Ничего не понимаю, — заволновался Китс, кусая ногти. — Это ни в какие ворота не лезет, Куин. Совсем не ложится в вашу схему!

Эллери помрачнел.

— Лаурел, Мак, что вы скажете об этой макулатуре?

Лаурел только молча пожала плечами и впилась глазами в имя, проставленное на ценных бумагах. Потом так же молча отвернулась.

— А может, это означает — Судьба? — предположил Мак. — Вроде как предупреждение…

Эллери не сводил глаз с Лаурел.

— Лучше вытряхнем всю эту коробку на стол и потом придумаем, что со всем этим делать. Лаурел! Что с вами?

— Ты куда это собралась? — встревожился Макгоуэн.

Лаурел шла к выходу.

— Мне все это осточертело. Все. Бесконечные ожидания, надежды, поиски — и все впустую. Если вы, Эллери, и вы, лейтенант, действительно знаете что-то существенное, то почему молчите?