Энн Грэнджер - Секрет миссис Смитон Страница 6

Винни замолчала, чтобы перевести дух.

— Но я, кажется, забегаю вперед, — сказала она после небольшой паузы.

— Чего я не могу понять, — заметил Макби, — так это какой интерес такая почтенная, тихая и добрая пожилая леди, которая к тому же еще любит лошадей, может представлять для нации? Кому понадобилось писать некролог, причем заранее?

— В том-то все и дело, — ответила Винни, — что она не всегда была такая тихая.

Глава третья

Хозяина куснул бульдог,Хозяин жив-здоров, а пес-то сдох!

— Начнем с того, — продолжала Винни, что в 1937 году в возрасте двадцати пяти лет Оливия стала победительницей в гонках Китве-Бувайо среди женщин.

— Вот это да! — воскликнула Мередит.

— Это еще не все. — Винни была довольна произведенным впечатлением. — Наверняка никто из вас не читал некролог в прессе.

Оба покачали головами.

— Конечно, вы были заняты другими делами. Почему бы мне не принести его? Заодно поставлю кофе. Я мигом!

Винни скрылась в кухне, и они услышали, как она гремит там посудой. Минуту спустя дверь черного хода заскрипела на несмазанных петлях.

— Они сидят в гостиной у камина. Пойди и поздоровайся с гостями.

Мередит вопросительно взглянула на Макби, но он только пожал плечами. Он, так же как и она, понятия не имел, кем бы мог быть этот странный посетитель. Но, кто бы он ни был, может, ему удастся отвлечь Винни от ее намерений.

Не тут-то было. Скрипнула дверь, и в комнату вошел кот весьма неординарной наружности. Если у котов есть девять жизней, то этот, наверняка, жил последнюю. У него был только один глаз и половина уха, что придавало ему пиратский вид, кончик хвоста тоже отсутствовал. Он бросил на них неприязненный взгляд, не сделав даже попытки поприветствовать гостей, как учила хозяйка, затем запрыгнул на подоконник, который так вовремя освободила Мередит, где начал вылизывать свою шерсть, не сводя своего единственного глаза с незваных гостей.

Алан наклонился к уху Мередит:

— Нам следовало удрать через парадную дверь, пока она впускала этого бандита. И зачем ты только показала, что тебе это интересно?

— Я? Да я ничего не сделала!

— Как же! Ведь это ты умоляла ее рассказать все с самого начала, хотя она, конечно, и без того намеревалась это сделать.

Макби откинулся на спинку стула и погрузился в созерцание батареи бутылок с винами. Они были разных цветов. Он переводил взгляд с рубиново-красного, почти пурпурного (слива), на зеленовато-желтый (крыжовник), затем на бледно-янтарный (яблоко) и, наконец, на огненный оранжево-красный, наверное, морковное виски.

— Да брось, — возразила Мередит. — Это ты начал задавать ей вопросы.

«Я мыслю, следовательно, существую, — подумал Макби. — Когито, эрго сум».

Кот на время перестал чиститься. Очевидно, пререкания между людьми доставляли этому злорадному созданию удовольствие.

— Я задавал вопросы только для того, чтобы она быстрее перешла к сути, — попробовал защищаться Алан. — Я как раз старался ускорить все дело, чтобы мы смогли уйти домой.

— Алан, не будь таким неблагодарным. Она накормила нас прекрасным ужином, и еще все эти вина! — Мередит тоже поглядывала на разноцветное великолепие бутылок. — Я, например, выпила слишком много и рада, что она пошла варить кофе, потому что я засыпаю на ходу.

— Завтра будет еще хуже, — пообещал Макби. — Особенно, если мы просидим здесь полночи, слушая рассказы о похождениях этой Пенелопы.

— Тихо! Она идет.

Винни вернулась с газетной вырезкой в руке.

— Нимрод поздоровался с вами? Нет? К незнакомым людям он относится недоверчиво, но когда привыкнет, вы увидите, он очень дружелюбный.

Нимрод ехидно усмехнулся со своего подоконника и энергично потянулся.

— Вот, посмотрите, — она протянула им вырезку. — Единственное фото, которое газета смогла достать, к несчастью, очень старое. Снимок был сделан еще во время войны.

— О, в самом деле, старое, — пробормотал Макби.

Мередит взяла вырезку. Фотография была явно военных времен: энергичная женщина в форменной фуражке с завитой по моде тех лет прической. Мередит стала читать текст.

Оливия Смитон, скончавшаяся в своей усадьбе Грачиное гнездо в Парсло-Сент-Джон, достигла вершин славы и стала знаменитой в тридцатых годах, будучи автогонщицей и светской львицей. Она шутила тогда: «Все говорят, что я быстро езжу, и мне действительно приходится быстро ездить».

Оливия Аделаида Браутон родилась в 1912 г. Она была единственным ребенком в семье и наследницей огромного состояния Уилберфорса Браутона, известного производителя оружия. В свете впервые появилась в сезон 1933 г. и сразу привлекла к себе внимание лондонского общества. Строилось множество предположений по поводу того, за кого она выйдет замуж, ее имя уже связывали с несколькими выдающимися молодыми людьми, но вскоре стало понятно, что ее единственная настоящая страсть — автомобили.

В 1937 г. она достигла вершины своего успеха, когда победила в ралли Китве-Булавайо, несмотря на нападение слона в африканской саванне и на приступ лихорадки, из-за которой ни она, ни ее штурман не могли читать карту.

В 1939 году, когда обстановка в Европе накалилась, у нее появилась возможность применить свое мастерство автогонщика в армии. Она стала шофером при военном министерстве и возила многих высокопоставленных офицеров, а иногда и членов Кабинета министров. Порой ей приходилось совершать секретные вылазки. В 1944 году она вышла замуж за полковника Маркуса Смитона. Ее муж погиб всего лишь через полгода после свадьбы, и его трагическую смерть в самом конце войны она всегда считала несправедливостью судьбы.

После войны она активно занималась благотворительностью, но в 1958, когда ей было всего 46, вдруг объявила, что намерена отойти от дел и поселиться во Франции. Она обосновалась на юге страны в домике в горах неподалеку от Ниццы и жила там вместе со своей школьной подругой, Виолеттой Доусон. В 1975 году она продала свой французский дом, решив вернуться в Англию. И снова в ее жизни произошла трагедия. На пути домой ее машина попала в аварию, в которой мисс Доусон погибла, а она получила серьезные травмы.

Как только Оливия Смитон поправилась настолько, что смогла передвигаться, она вернулась в Англию и поселилась в тихом уголке в сельской местности. С тех пор она никогда не садилась за руль, полюбила кататься по тенистым аллеям в коляске, запряженной пони. В последние годы она вела уединенный образ жизни.

Ее смерть стала еще одним трагическим событием. Экономка нашла ее у подножия лестницы в понедельник утром. Очевидно, она упала, зацепившись за ступеньку отклеившейся подошвой домашней туфли и пролежала больше суток, пока ее тело не было обнаружено. Детей у нее не было, и основная часть ее имущества пойдет на благотворительные цели.

Мередит передала вырезку Макби, тот быстро прочел ее. Винни молча наблюдала за ними.

Алан положил вырезку на стол:

— Я понял. Интересная жизнь, есть интригующие моменты.

— И есть некоторые вопросы, — добавила Мередит.

— На которые есть весьма любопытные ответы, уж поверьте мне! — сказала Винни и оглядела своих гостей с воинственным видом. — Этот некролог — самая интересная работа, которую я когда-либо выполняла. Из него становится ясно, что многое остается недосказанным. Оливия жила чуть ли не через дорогу от меня, но не могла же я пойти к ней и сказать, что мне надо! Мне пришлось бы напрашиваться к ней в гости, исподволь задавать интересующие меня вопросы. С таким человеком, как Оливия, это было непросто: гостей она избегала, да и вообще всех избегала. Я решила действовать через церковь.

— Винни! — с притворным ужасом воскликнула Мередит. — Да вы превратились в какого-то репортеришку бульварной прессы. Это их стиль. Ну, и что же вы сделали?

Винни, нисколько не обидевшись, рассмеялась.

— Я вызвалась добровольно помочь викарию с фондом реставрации церкви. У меня появился шанс сходить к Оливии, чтобы уговорить ее сделать пожертвования, а также спросить, нет ли у нее каких-нибудь вещей для распродажи на благотворительном базаре. У нее оказалась масса таких вещей — одежда, книги, вазы. Она также выписала пару чеков на крупные суммы. Оливия была рада услужить чем угодно, но в свою личную жизнь никого не пускала. Конечно, она была слишком вежлива, чтобы прямо сказать мне об этом, но я по ее виду поняла: все мои намеки и попытки что-нибудь выведать она считает, по меньшей мере, бестактными. Я достаточно хитра, чтобы перехитрить лису, но Оливия была мне под стать. В общем, у меня ничего не вышло.

Винни сделала глоток кофе.

— Естественно, я попробовала зайти с другого конца. Попыталась узнать что-нибудь через Джанин Катто. Джанин охотно рассказала бы мне все, что знала, но в том-то и беда, что она не знала ничего. Она сообщила мне, что миссис Смитон не из тех, кто любит поболтать. Ей было известно, что Оливия некоторое время прожила во Франции. Джанин с удивлением узнала от меня, что у ее хозяйки была такая интересная жизнь. В конце концов, я решила, что Оливии пришлось пройти через что-то неприятное, и, возможно, это было платой за излишнюю откровенность, поэтому она поставила барьер на пути тех, кто старался проникнуть в ее жизнь.