Роберт Ладлэм - Директива Джэнсона Страница 66

— Куколка, пошевели мозгами, — сказал Джэнсон. — Снайпер на балюстраде уже давно пристрелил бы меня. К тому же его бы заметили рабочие, ремонтирующие крышу Камберлендской террасы. Вы думали о том, чтобы занять эту позицию, но потом отказались от нее. — Он снова с силой ударил ее по голове, и женщина отлетела на пару шагов. — Это второе предупреждение. На третий раз я тебя убью.

Женщина уронила голову.

— Нельзя винить девушку за попытку, — тихо прошептала она.

— У вас есть кто-нибудь на Парк-роуд?

Мгновение паузы. Женщина догадалась, что ему все известно; отпираться бессмысленно.

— Эренхальт сидит на балконе минарета, — подтвердила она.

Джэнсон кивнул.

— А кто слева от тебя?

— Возьми мой дальномер, — предложила женщина. — Если не веришь, можешь сам убедиться. Стрелок Б занимает позицию в трехстах ярдах к северо-западу. — Она указала на невысокое кирпичное строение, в котором размещалось связное оборудование. — Он на крыше. Высота маленькая: вот почему он до сих пор не смог сделать ни одного приличного выстрела. Но если ты попытаешься покинуть сад через Юбилейные ворота, можешь считать себя покойником. Наши дежурят на Бейкер-стрит, Глостер-стрит и Йорк-Террас-уэй. Гуляки с «глоками». Два снайпера держат под прицелом весь Риджент-Канал. Еще один сидит на крыше Риджент-Колледжа. Мы надеялись, что ты попытаешься там укрыться. Все наши с двухсот ярдов попадают в «яблочко» — то есть в голову.

«Мы надеялись, что ты попытаешься там укрыться». Джэнсон едва не сделал это.

Он мысленно представил себе все перечисленные точки: это было похоже на правду. Он сам предложил бы что-нибудь в таком же духе.

Крепко зажав в одной руке пистолет, Джэнсон взял у женщины ее оптический дальномер «Сваровский 12x50» и осмотрел окрестности. Железобетонный сарай, упомянутый снайпером, был именно тем строением, которое люди видят, но не замечают. Хорошая позиция. Действительно ли там кто-то есть? С того места, откуда смотрел Джэнсон, здание было почти полностью скрыто густыми кронами; выглядывала лишь полоска бетона. Снайпер? Поставив максимальное разрешение, Джэнсон навел дальномер и увидел — что-то. Перчатку? Часть ботинка? Определить с такого расстояния было невозможно.

— Ты пойдешь со мной, — резко произнес Джэнсон, хватая женщину за руку.

Чем дольше будет тянуться пауза, тем больше будут беспокоиться снайперы: если они придут к выводу, что жертва вышла из-под обстрела, они сменят свои позиции, что полностью переменит правила игры.

— Понимаю, — сказала женщина. — Ты хочешь повторить то, что было в лагере группировки «Хамас» в Сирии, недалеко от Каэль-Гиты. Взял в заложники одного часового, заставил его выдать местонахождение второго, процесс повторялся, и меньше чем за двадцать минут весь внешний периметр охраны был снят.

— Черт побери, с кем ты говорила? — воскликнул опешивший Джэнсон.

Даже в его организации мало кому были известны подробности той операции.

— О, ты удивишься, узнав, как много мне про тебя известно, — усмехнулась женщина.

Джэнсон пошел по дорожке, таща ее за собой. Женщина умышленно старалась производить как можно больше шума.

— Шагай бесшумно, — предостерегающе произнес Джэнсон. — А то я начну думать, что ты не хочешь мне помочь.

И тотчас же она стала следить за тем, куда поставить ногу, избегая листьев и веточек. Ее научили передвигаться бесшумно; такую подготовку проходит каждый снайпер.

По мере их приближения к краю Риджент-Парка шум транспорта становился громче и усиливался запах выхлопных газов. Это было самое сердце Лондона; зеленый оазис, созданный почти два столетия назад, любовно оберегался с тех пор. Неужели тщательно подстриженной траве суждено обагриться кровью Джэнсона?

Они подошли к железобетонному сараю, и Джэнсон приложил пальцы к губам.

— Ни звука, — шепнул он, показывая зажатую в руке «беретту».

Пригнувшись, Джэнсон знаком приказал женщине последовать его примеру. Теперь ему был виден неподвижно застывший снайпер, устроившийся на крыше приземистого кирпичного строения, положивший цевье винтовки на левую руку. Ни один настоящий стрелок не опирает ствол ни на какую подставку; это может изменить внутренние колебания стали и повлиять на выстрел. Снайпер являл собой картину полной сосредоточенности. Он смотрел в оптический прицел, используя локоть левой руки в качестве оси поворота, позволявшей ему менять поле наблюдения. Плечи находились на одном уровне, приклад винтовки упирался в плечо. Цевье было зажато между большим и указательным пальцами левой руки, его вес лежал на ладони. Идеальная поза.

— Виктор! — вдруг крикнула женщина.

Вздрогнув, стрелок резко обернулся и выстрелил не целясь. Джэнсон отскочил в сторону, увлекая женщину за собой. Затем, сделав молниеносный кувырок, он очутился у стены сарая и выдернул винтовку из рук снайпера. Пока тот торопливо пытался достать из-за пояса пистолет, Джэнсон обрушил винтовку ему на голову, словно тяжелую биту. Повалившись вперед, снайпер снова застыл неподвижно, но теперь он уже был без сознания.

Распрямленной пружиной женщина бросилась на Джэнсона. Ей была нужна «беретта» — это в корне изменило бы расклад. В последнюю долю секунды Джэнсон увернулся от ее вытянутых рук. Но женщина, схватив его за полы мокрого пиджака, попыталась воткнуть колено ему в пах. Защищаясь, Джэнсон отпрянул в сторону, а женщина ударила его по запястью, и выбитый пистолет взлетел в воздух.

Оба отступили друг от друга.

Женщина приняла классическую боевую стойку: левая рука впереди, согнутая в локте, на пути возможного удара. Лезвие ножа, оцарапав кожу, соскользнет с кости; все главные мышцы, артерии и сухожилия находятся внутри, под надежной защитой. Правая рука, сжимающая маленький нож, была вытянута вниз; нож был спрятан в ботинке, и Джэнсон даже не заметил, когда она успела его достать. Женщина знала свое дело; она была гораздо ловчее и проворнее его.

Ее поза ясно давала понять, что, если Джэнсон сделает выпад вперед, она рассечет ножом его руку. Эффективный прием, прямо из учебника.

Странно, но Джэнсон нашел некоторое облегчение в том, что женщина была хорошо обучена. Он мысленно прокрутил в голове хореографию ближайших десяти секунд, подготавливая ответ на ее возможные действия. Слабость женщины была в ее подготовке. Джэнсон знал, что она предпримет, потому что знал, чему ее учили. Он сам учил многих одним и тем же приемам. Но после двадцати пяти лет оперативной работы сам Джэнсон обладал значительно более богатым репертуаром движений, ощущений, рефлексов. И именно это решит исход дела.

— Мой папа всегда говорил мне: «Не бери нож туда, где стреляют», — усмехнулась женщина. — Но я его не послушалась. Нет ничего плохого в том, чтобы иметь в запасе дополнительное лезвие.

Она держала нож как смычок, свободно, но уверенно; очевидно, она умела им пользоваться.

Внезапно Джэнсон бросился вперед, хватая женщину за вытянутую левую руку; она, как он и предвидел, подняла нож, и Джэнсон что есть силы ударил ее по запястью. На расстоянии дюйма от ладони срединный нерв очень чувствителен; точный удар Джэнсона заставил правую руку женщины непроизвольно разжаться, выпуская нож.

Он подхватил нож — однако в это самое мгновение ее левая рука устремилась к его плечу. Сильный большой палец глубоко вонзился в трапецеидальную мышцу, задев проходящий под ней нерв и на мгновение парализовав правую руку Джэнсона. По всему плечу разлилась невыносимая боль. Женщина великолепно владела искусством рукопашного боя; молодость одержала верх над опытом. Джэнсон попытался ударить женщину в правое колено, надеясь причинить ей боль и вывести из равновесия. Она повалилась навзничь, а он сам, не удержавшись, упал на нее.

Джэнсон ощутил под собой жар вспотевшего тела, почувствовал, как напряглись ее мышцы. Женщина стала вырываться и извиваться, словно профессиональный борец. Своими мощными бедрами Джэнсон прижал ее ноги к земле, но ее руки успели наделать много бед. Он почувствовал, как женщина бьет его в бронхиальное сплетение, пучок нервов, идущих от плеча к шее. Джэнсон резко опустил локти вниз, пригвоздив ее руки к земле. Ему оставалось полагаться только на свой больший вес и грубую физическую силу.

Лицо женщины, в каких-то дюймах от его лица, исказилось от ярости и, казалось, злости на саму себя за то, что она позволила Джэнсону занять более выгодное положение.

Увидев, как заиграли мышцы у нее на шее, Джэнсон понял, что она собирается ударить его в нос головой, и надавил ей на лоб своим лбом. Ее дыхание обожгло ему лицо.

— А тебе ведь действительно очень хочется меня убить, правда? — спросил он, и в его голосе прозвучало что-то похожее на веселье. Это был не вопрос, а утверждение.

— Черт, нет, — язвительно ответила женщина. — С моей стороны это пока лишь прелюдия.