Нина Васина - Правило крысолова Страница 31

— Последней?..

— Такой странный день сегодня. Вы — наш четвертый клиент за день. Угадайте, что было нужно предыдущим троим? Правильно, узнать, что открывает этот ключ. Я бы вам посоветовал не спешить в банк.

— Почему?.. — шепотом спрашиваю я.

— Первые двое мне не понравились, хотя бы потому, что предъявили фотографию слепка с ключа. Второй посетитель мне не понравился еще больше, он пришел уже с фотографией самого ключа. А потом вообще пришли люди из конторы, если вы понимаете, что я имею в виду, они были с ключом, и, если я правильно разбираюсь в этом — а я разбираюсь, — его только что сделали. А потом уже вы. И согласитесь, ваше поведение тоже не назовешь спокойным, хотя, конечно, вы не угрожали оружием и не кричали, что закроете мою “шарашкину контору” в течение двадцати четырех часов.

— Спасибо…

Я задумалась. С фотографией ключа мог прийти Ладушкин или его напарник по работе, ведь он фотографировал содержимое моих карманов. С только что сделанным ключом мог прийти тот, кому Павел заготавливал слепок. Но кто же тогда пришел с фотографией слепка?..

— Не за что, — отвлек меня директор. — Скажете спасибо, когда выпьете чашечку кофе.

— Спасибо, нет.

— Успокаивающий укольчик?

— Нет, спасибо.

— Еще рюмочку коньяку? Шоколад с изюмом? Я насторожилась. Взяла директора за пуговицу на пиджаке — вторую сверху, покрутила эту пуговицу.

— Вам что-то от меня надо? Эти люди, которые из конторы, они сказали меня задержать, да?

— Ну что вы, если бы меня предупредили, что вы придете, я бы снял со стен все плакаты и репродукцию Ван Дейка в кабинете. — Он захватил мою ладонь в свою и сжал, спасая пуговицу. — Но мне действительно хочется вас попросить… Только вы не нервничайте, ладно?

— Валяйте, пока я заинтригована — я расслаблена.

— Без обид? — не унимался он.

— Да в чем вообще дело?!

— Вот. — Мне протягивают ручку, колпачок откручен. — Подпишите, пожалуйста, ребята правда от нее без ума… — Осторожным движением меня разворачивают к стене в коридоре, обхватывают за плечи и подталкивают к плакату.

Вспухшее багровое ухо Лома не давало мне покоя всю дорогу. Он вел машину спокойно, только на каждом светофоре косился на мои коленки, затянутые черными колготками, а раньше таких восторженно-вороватых взглядов у Лома не наблюдалось. Возле банка он наконец проявил интерес к происходящему и спросил, что мы тут собираемся делать. Я показала ему ключ.

— Ты останешься в машине, держи двигатель включенным. Следи за входом в банк через дорогу. Если я выбегу с паникой на лице, трогаешь с места, разворачиваешься и открываешь дверцу, я запрыгну на ходу. Если я выйду с сопровождающими и с отчаянием на лице, бери монтировку, иди бить сопровождающих и освобождать меня из плена.

— Хорошо, — кивает Лом.

— Это шутка! Лом, очнись, ты меня понимаешь?

— Я сделаю все, что ты скажешь. Только… Ахинея, что ты делаешь сегодня вечером?

— Это как раз зависит от выражения лица, с которым я выйду вон из той двери!

— Я подумал…

— Прекрати думать и воображать! Особенно — воображать. Прекратил? Я пошла.

Открыв тяжелую дверь, я оказалась в небольшой прозрачной кабинке и, пока меня внимательно разглядывал охранник, изучала острые носки своих красных туфель на каблуках. Почему-то именно в этой кабинке я поняла, что в таких туфлях особо не побегаешь, и стала вспоминать — туфли и каблуки относятся к оружию хранительниц очага или женщин-воинов? Наверное, именно в эту минуту моя интуиция уже напряглась в предчувствии неприятностей и таким образом готовила меня к схватке. Ладно, я умею больно щипаться, вовремя укусить за нужное место, в крайнем случае напрягу горловые связки и завизжу, поэтому туфли оставлю на самый крайний случай. Не успела я пройти нескольких шагов по длинному коридору, как ко мне двинулись двое в штатском и спросили, чем помочь. Я задумалась и поинтересовалась:

— Какого размера здесь банковские ячейки? Они сначала растерялись, потом кое-как жестами показали. Не больше коробки для ботинок.

— Спасибо, тогда вы мне совершенно не нужны, — заявила я самоуверенно, решив, что нечто, запрятанное в ячейку, не больше коробки для обуви, не потребует помощи носильщиков.

Подойдя к стойке с надписью “Администратор”, я спросила, могу ли открыть сейф, имея при себе только ключ от него? Девушка затравленно посмотрела за меня, я оглянулась и убедилась, что те самые двое в штатском стоят за моей спиной с непроницаемыми физиономиями. Девушка почти шепотом попросила меня показать ключ. Я огляделась. Кроме этих двоих, в банке почти никого не было. У окошка вдали старушка что-то писала под диктовку молодого служащего, и этот человек почему-то косился в мою сторону. В кресле под раскидистой искусственной пальмой сидел мужчина, поглощенный чтением газеты. Ладно, в конце концов, ключ все равно доставать придется. Я сняла туфлю, вытащила из нее ключ и протянула девушке. Она так низко опустила голову, разглядывая его, что мне пришлось стать на цыпочки, и тогда я заметила, как девушка нажала кнопку сбоку стола.

Мужчина под пальмой тут же бросил свою газету, старушка двинулась ко мне пробежками, а двое, которые сопели сзади, взяли меня под локти и чуть приподняли над полом, посоветовав сохранять спокойствие и не делать резких движений. Старушка вблизи оказалась серьезной крашеной женщиной, она ловко обыскала меня, болтающую ногами в воздухе, и сделала знак, чтобы меня опустили на пол.

Я выдохнула и надела туфлю. Все четверо скороговоркой пробормотали что-то, что должно было, вероятно, означать наименование серьезных учреждений, членам которых позволяется запросто хватать девушек и держать их на весу в момент обыска. А женщина даже распахнула на секунду свое удостоверение и решила, что этого вполне достаточно, чтобы протащить меня под руку по коридору, втолкнуть в комнату и со словами “она пришла!” толчком усадить в кресло.

На некоторое время я затаилась и не поднимала глаз, обдумывая свое положение. Задала сама себе несколько вопросов и сама на них ответила. Сделала ли я что-то незаконное? Отнюдь! Я пришла в банк поинтересоваться, что может лежать в ячейке под номером девять. А ключ нашла в кошачьем туалете на балконе моей убитой тетушки. Более того! В описи содержимого моих карманов этот ключ был указан, и инспектор Ладушкин о нем знает! Вздохнув, я подняла глаза и тут же наткнулась на глаза Ладушкина, свирепо на меня уставившегося. Еще в комнате сидела за столом девушка в форме, еще пожилой мужчина с усталым лицом курил у окна, еще…

— Привет, Павлуша, — говорю я, не удивившись. — А ты из какой организации?

— Привет, котенок. — Он тянется ко мне через комнату взглядом, нервным подергиванием рук и даже напрягшимися коленками.

Ладушкин, в гипсовом воротнике, бледный и злой, похоже, не собирается ни о чем меня спрашивать, и я уговариваю себя не смотреть в его сторону. На Павла, изнывающего от любовного томления, я тоже смотреть не хочу. Подумать только, уже прошло больше пяти часов, а он еще тепленький! Смотрю, не отрываясь, на старика у окна. Затянувшись, он показывает мне сигарету. Отказываюсь, качая головой. Тогда он чуть улыбается узким ртом-щелочкой. Девушка углублена в изучение каких-то бумаг. Поерзав, я интересуюсь, чего мы вообще ждем?

— Инга, ты не нервничай, — тут же бросается в объяснения Павел.

— Я не нервничаю, я хочу посмотреть, что лежит в ячейке, от которой у меня ключ.

— Сколько теперь времени? — нервно интересуется Ладушкин.

— Семнадцать десять, — тут же рапортует девушка.

— Больше никто не придет, может, хватит играть в шпионов?!

— И все-таки подождем до закрытия, — успокаивающе улыбается старик.

— А ты с кем? — интересуюсь я у Павла. — С Ладушкиным и милицией или со службой безопасности?

Теперь улыбается девушка, снисходительно посмотрев на меня.

— Я надеюсь, ты здесь не самый главный? — Меня не остановить.

— Нет, — уверенно бросает старик. — Он здесь не самый главный.

— Ты подчиненный старика?

— Инга, послушай…

— Нет, подожди, — я перебиваю смутившегося Павла и показываю пальцем на девушку, — она сержант, да? Я правильно определила по погонам? Погоны странные…

— Правильно, — кивает девушка. — Сержант медицинской службы.

— А-а-а! Вы Пятница-лаборантка? — осенило меня. Девушка посмотрела уже обеспокоенно и прикусила кончик ручки.

— Не такая уж она малолетка, — укоризненно замечаю я Павлу. — И на Лолиту не тянет, вполне зрелый экземпляр!

— Пять двадцать пять, — встает старик.

— Скажите мне, пожалуйста, что здесь происходит, а то я сделаю что-нибудь не так, — предупреждаю я честно.

— Мы ждем вас и тех, кто еще может заинтересоваться ячейкой номер девять, вот и все, — разводит руками старик, потом плавно продолжает движение правой кисти к себе. Смотрит на часы. — Полторы минуты — и можно расходиться.