Валерия Вербинина - Ангелов в Голливуде не бывает Страница 34

– Я принимала душ, – начала я сердито. – Могу я узнать…

– Конечно, можете, – оборвала меня миссис Миллер. – Вчера вас искал полицейский.

Вот, начинается.

– Какой еще полицейский?

– Детектив О’Доннелл. Он хотел заглянуть сюда в ваше отсутствие, но я ему не разрешила. В любом случае, ордера у него не было.

Я подтянула повыше полотенце, которым прикрывалась, и задумалась. Что от меня понадобилось О’Доннеллу?

– Вы ничего не хотите мне сказать? – с достоинством спросила миссис Миллер.

– Я понятия не имею, зачем он приходил, – пожала я плечами. – Когда-то он вызывал меня по поводу сумки, которую у меня украли.

– Вы же говорили, что полицейский не принял ваше заявление, – заметила миссис Миллер.

– Да, но О’Доннелл слышал наш разговор и заинтересовался. Потом он меня отыскал.

– Что ж, хотите скрытничать – дело ваше, – усмехнулась миссис Миллер. – Не знаю, что у вас с этим ирландцем, но советую вам быть осторожнее. Некоторые мужчины словно созданы для обмана, а некоторые – совсем наоборот. Вы меня понимаете?

Я сказала, что очень хорошо ее понимаю, и она удалилась, прикрыв за собой дверь.

На работе я узнала последние новости: Лео убит при задержании, Тони и Рэй арестованы, их сообщники погибли. Рэй доставлен в больницу в тяжелом состоянии, он вряд ли выживет. Редакция гудела, телефоны разрывались от звонков, репортеры суетились, все предвкушали повышенный тираж. Я напечатала несколько статей и заметок и, еле-еле улучив свободную минутку, села к свободному аппарату.

– Детектива О’Доннелла, пожалуйста. Кто говорит? Это мисс Коротич, он вчера искал меня, но не застал. Хорошо, я подожду.

Через минуту я услышала в трубке голос детектива.

– Мисс Коротич? Вы сейчас в редакции?

– Что, настолько хорошо слышно? – засмеялась я.

– Мне надо с вами поговорить. Когда вы освободитесь?

– Мы уже говорим, – заметила я.

– Не по телефону.

– Что за секреты, мистер О’Доннелл?

– Так когда вы освободитесь?

– Приезжайте к часу дня. Скажите, а вы…

В трубке – гудки. Детектив О’Доннелл явно не считал нужным утруждать себя излишней вежливостью в разговоре со мной. Кроме того, если верить миссис Миллер, он хотел обыскать мою комнату. Интересно, что ему от меня нужно?

В час дня я спустилась вниз и в холле столкнулась с детективом. А он, оказывается, пунктуален. Если верить психологу, пописывающему для нашей газеты, пунктуальные люди обычно более работоспособны – и в то же время более злопамятны. Серый костюм О’Доннелла сшит немного мешковато, и оттого кажется, что облаченный в него человек неповоротлив, но вряд ли это так на самом деле. Посмотрев в черные глаза детектива, я вспомнила дурацкую утреннюю мысль о кактусах, которые вчера чуть меня не съели. Какие там кактусы – если кто тебя и съест, то именно этот полицейский.

– У меня обеденный перерыв, – сказала я. – Вы не против?

– Разумеется, нет. Вообще-то я и сам собирался перекусить.

– Тогда пошли.

И я повела его в кафе, где обычно обедала и которое держал бывший присяжный поверенный из Феодосии, мой соотечественник по империи, ставшей историей. Мы перебросились с хозяином парой слов по-русски, и я сделала заказ.

– А вы что будете? – спросила я О’Доннелла.

– Только кофе.

– Попробуйте хотя бы их выпечку, – сказала я. – Здесь прекрасно готовят.

О’Доннелл промолчал. Меня не покидало чувство, что он находится в некотором затруднении, которое ему самому не по душе, и что дай ему только возможность, он возьмет меня за горло.

– Может, все-таки скажете, зачем вы хотели меня видеть? – спросила я, поправляя салфетку рядом с тарелкой.

– А то вы не знаете, – усмехнулся он. – Тони Серано, конечно.

– Вот как? Жаль.

– Кого вам жаль, интересно?

– Никого. Просто я не хотела бы говорить о нем сейчас.

– Кажется, мисс Коротич, вы не понимаете, что ваши желания мало что значат. – О’Доннелл подался вперед, гипнотизируя меня своими черными глазами, такими темными, что зрачок сливался с радужкой. – Мои коллеги собирались устроить вам допрос в управлении, но я их отговорил. Я сказал, что знаком с вами и что нет нужды арестовывать вас или обвинять в сообщничестве. Кстати, где вы были вчера?

– В Калифорнии, – сказала я, совершенно не отступая от истины.

– Может быть, я ошибся? – уронил О’Доннелл в пространство. – Может быть, вас все-таки стоило арестовать?

– Валяйте, детектив, – усмехнулась я. – Я не Анджело Торре и не Джино де Марко, я всего лишь женщина. Мне можно угрожать безнаказанно.

Мой собеседник нахмурился, и я поняла, что задела его за живое.

– Боюсь, вы не понимаете, что происходит, мисс.

– Так объясните.

– Охотно. Тони Серано и его родичи думали, что у них все схвачено. Они были совершенно уверены в своей безнаказанности. Теперь для них все кончено, и власти намерены им все припомнить. Вы, мисс Коротич, стояли к ним слишком близко. И нам потребуются очень веские доказательства того, что вы не имели к их делам никакого отношения.

– Бросьте, детектив, – проговорила я со скукой. – Как будто вам неизвестно, что Тони и ему подобные никогда не посвящают в свои дела женщин.

– Но в любом случае некоторые женщины знают об их делах, и знают много. Вам знакома некая Флоренс Мэйс?

– Впервые о ней слышу.

– Она была танцовщицей. Имя Флоренс ей не нравилось. Она предпочитала, чтобы ее называли Конни.

– А-а, так вот вы о ком, – протянула я. – Да, я знала Конни. А почему вы говорите о ней в прошедшем времени?

– Предчувствие, может быть. Плохое предчувствие. – О’Доннелл откинулся на спинку стула. – Неужели в вашей газетенке еще не знают, что это мисс Мэйс сдала Тони? Мы довольно быстро вычислили ее после анонимного звонка в полицию.

– Зачем?

– Простите?

– Зачем вам понадобилось ее вычислять?

– Она явно много знала о делах Тони и Анджело Торре. Она могла бы рассказать нам гораздо больше. Конечно, она приняла кое-какие меры предосторожности, но ее выдало заикание и то, что телефонная будка, из которой был сделан звонок, находилась недалеко от ее дома.

– Думаю, Конни была не в восторге, когда вы ее нашли, – буркнула я.

– О да. Она ушла в несознанку и яростно отрицала свою причастность к звонку. В общем, я ее не виню. Полиция предложила ей защиту, к ее двери приставили полицейского. В дальнейшем ее собирались перевезти в другое место, но…

– Но пока полицейский стоял за дверью, ее убили, – хмыкнула я. – Обычно так всегда происходит в романах.

– Но не в жизни, – ответил О’Доннелл. – Она сбежала через окно, прихватив свои вещи, и мы нигде не можем ее найти.

– Понятно. И вы думаете, что я могу ее заменить?

– Нет, конечно. Вы не в курсе, где она может быть сейчас?

– Послушайте, мистер О’Доннелл, – сказала я. – Я не знаю, где прячется Конни, но я от всей души надеюсь, что ее никто никогда не отыщет.

– Даже несмотря на то что она заложила вашего дружка?

– Это его проблемы, детектив. Не мои.

Официант принес О’Доннеллу кофе, а мне – мой заказ, и я принялась за еду. Странным образом разговор с детективом успокоил меня. Никто не тащил меня в управление и не арестовывал не по доброте душевной, как мне пытались внушить, а просто потому, что у полиции на меня ничего не было. Если бы у них что-то было, я бы уже сидела в наручниках, потому что с рядовыми гражданами полицейские никогда не церемонятся.

– Вы ведь совершенно не похожи на девиц, которые отираются вокруг этой швали, – со злостью проговорил О’Доннелл, мешая кофе в чашке так, словно тот был его личным врагом. – Какого черта вы вообще с ним связались?

Я положила вилку.

– Послушайте, – терпеливо заговорила я, – давайте проясним кое-что. Когда я познакомилась с Джонни Серано и его братьями, они работали в гараже и были самыми обычными людьми. Потом Джонни погиб, а остальные пошли по кривой дорожке. Я пыталась не общаться с ними, но, должно быть, пыталась недостаточно. Вы можете арестовать меня, привезти в кабинет, светить лампой в глаза и сыпать угрозами, но только зря потратите время. Я не знаю ничего, что было бы вам интересно. И в любом случае я не собираюсь обсуждать с вами никого из братьев Серано, потому что я достаточно печатала сообщений о свидетелях, которых потом находили в реке с камнем на шее или на улице с пулей в голове. Я не могу бегать быстрее пули.

– Да ну? – усмехнулся О’Доннелл. – Откуда вы взяли эту фразу?

Я вспомнила, что выражение, которое я употребила, попалось мне в романе, который я читала в ночную смену.

– Вычитала в книжке. Звучит, может быть, литературно, но ситуацию описывает исчерпывающе.

О’Доннелл вздохнул и почесал бровь. Выражения его лица я понять не могла.

– Возьму-ка я, пожалуй, порцию блинчиков вроде тех, которые вы так аппетитно наворачиваете, – промолвил он внезапно. – Значит, по-вашему, нам лучше не искать Флоренс Мэйс… пардон, Конни?