Елена Ханга - Третье пророчество Страница 47

Когда приехал взъерошенный владелец Бюро господин Густавссон, выяснилась еще одна интересная штука.

Следователь задумчиво бродил по офису, заглядывая в углы, а Густавссон тем временем разговаривал со своими охранниками.

– Что-то должно уцелеть. Я сам видел, как пожарные вытаскивали контейнеры с документами из этой комнаты, – сказал один из охранников.

– Что-что вы видели? – тут же оживился следователь, подскочив к охраннику и Густавссону.

– Я же говорю, я видел, как ваши люди выносили отсюда, наверное, то, что уцелело.

– Минуточку, – загадочно сказал следователь и куда-то на время исчез.

Охранник пока добросовестно пытался восстановить собственные воспоминания. Все произошло так неожиданно, что сделать это было не так уж и просто.

Он вспомнил, как увидел ползущий из-под дверей дым, которого становилось все больше и больше, распахнул двери и чуть было сразу не задохнулся от удушливой пелены, окутавшей его тут же со всех сторон. Он громко позвал товарища, но тот появился не сразу. Охранник успел набрать номер пожарной службы, а потом выскочил в комнату, в которой дыму вроде было поменьше.

И вот тут – удивительное дело – он увидел первого пожарного. Он еще подумал – какие молодцы, пяти минут не прошло после его звонка – и удивленно спросил:

– Как это вы успели?

– Наверное, соседи сообщили раньше вас, – ответил ему пожарный. – Заметили дым и позвонили.

Ну и слава Богу, подумал охранник. Пожарный пристально вгляделся в его лицо и озабоченно сказал:

– Да ты, парень, сейчас грохнешься в обморок. У тебя все признаки отравления. Давай-ка я тебе сделаю укол.

Охранник увидел, как в руках пожарного почти сразу оказалось какое-то приспособление, похожее на шприц, которым он быстро кольнул ему в руку, предварительно смазав кожу спиртовой жидкостью.

– Ничего страшного. Это легкое средство, нам их выдают как раз для таких случаев, зато сразу придешь в себя.

Наверное, это очень опытный пожарный, с уважением подумал охранник, во всяком случае, признаки обморока он подметил совершенно точно и укол сделал, похоже, вовремя. Сам-то охранник даже не понимал, что с ним происходило. Но вот когда укол уже сделали, он почувствовал, как его охватывает всепоглощающая слабость, зато в обморок он упасть не успел, просто опустился на пол и посидел спокойно какое-то время, только и всего.

...Фигура следователя вновь проступила сквозь остатки дыма минут через пять.

– Довольно странно, но наши ребята отсюда ничего не выносили, – сообщил он Густавссону.

– То есть как не выносили, когда это при мне было?! – почти возмутился охранник. Он как раз сейчас все вспомнил. Пока он там сидел после укола, перед ним проплыл силуэт сначала одного пожарного, потом другого, которые держали в руках большие контейнеры с документами. А потом еще один другому сказал довольно громко: «Вроде все готово. Да и ребята уже подъехали».

Как раз в это время с улицы завыла пожарная сирена. Ну да, все так и было!

– Вы спросите Лейфа, – предложил охранник, имея в виду своего коллегу, – он же тоже находился здесь, когда все горело.

– Ваш приятель нам не поможет, – отвечал следователь. – Он в тот момент потерял сознание от угарного газа.

Странно, значит, те пожарные, наверное, не успели сделать укол Лейфу, подумал охранник, хотя ему казалось, что он помнил, как они вкололи что-то в руку его приятелю. Но тут, может быть, он и ошибался, потому что чувствовал себя уже совсем плохо, хотя сознание в отличие от Лейфа все-таки не потерял.

– Вы поймите, я и не говорю, что этого не могло быть, – совсем уж загадочным голосом сказал следователь. – Я просто уточняю, что пожарные отсюда ничего не выносили.

Следователь даже немного повеселел. Это случилось потому, что он терпеть не мог загадок без решений, а до сих пор ему не давала покоя загадка специфического запаха дыма и полное отсутствие дымовых шашек, из которых он должен был бы появиться в таком количестве. Теперь же получалось, что остатки шашек вполне могли убрать за собой те, кто их сюда подложил. Для них как раз не составляло проблемы сделать это быстро, они-то уж точно знали, в какие места сами их заложили.

В отличие от следователя у Густавссона от этого открытия настроение явно не улучшилось. Он подозрительно слушал, как сбивчиво охранник описывает следователю внешний вид людей, которых он принял за пожарных. А следователь невозмутимо кивал и задавал уточняющие вопросы о том, как выглядела форма, которую видел охранник, и чем она отличалась от той формы, в которую были одеты другие, настоящие пожарные.

Сами пожарные, как выяснилось, тоже столкнулись здесь с незнакомыми коллегами, но те им объяснили, что приехали из городского управления. Правда, странным было то, что люди из управления оказались на месте происшествия быстрее местной команды. Но кто будет обращать внимание на такие мелочи, когда отовсюду валит дым и в комнатах полыхает огонь!

С этого момента ни следователя, ни пожарных не интересовало уже ничего на свете, кроме одного – немедленно выяснить, откуда взялись самозванцы, замахнувшиеся на честь их мундира. Разумеется, для Густавссона вовсе не стало новостью, когда в городском управлении следователю ответили, что вообще первый раз слышат про пожар на Карл-ГуставВейе. Узнав о странных людях в пожарной форме, выдававших себя за их коллег, дежурный в городском управлении не нашел, конечно, ничего лучшего, как немедленно сообщить об этом в полицию.

Густавссону было искренне жаль, что он ничем не может помочь этим милым и справедливо возмущенным норвежским пожарным, хотя ответы на их вопросы у него, конечно, были. Он прекрасно помнил наглые, лоснящиеся на солнце физиономии двух американцев на набережной Бигдой и их ироничные ухмылки.

Да уж, это были самые что ни на есть типичные американцы, которые безо всяких на то оснований, как всегда, были убеждены, что они являются представителями самой крутой страны на свете. Самоуверенные выкормыши «Макдоналдса», в глазах которых не отражается ничего, кроме пары бейсбольных шариков. Рабы звездно-полосатых стереотипов и правил поведения своего американского зоопарка. Невежды с плохими манерами, свято верящие в то, что джинсы можно носить с костюмным пиджаком, и полагающие, что Скандинавию давно уже постигла участь Атлантиды после того, как все шведы переехали в Соединенные Штаты в позапрошлом веке.

...В тот момент, когда они сказали ему о русской девушке, шведский тролль чуть было не задохнулся от возмущения. Это было очень по-американски – после всей колоссальной работы, которую проделало его Бюро сначала по поиску, а потом уже по вывозу русской в Норвегию, после того, как были потрачены, мягко говоря, немалые средства и человеческие усилия, – после всего этого заловить его вот так на Бигдой и сообщить, что девушка, оказывается, принадлежит вовсе даже не ему, а, понятное дело, им – звездно-полосатым. По меньшей мере это было подло, с обидой подумал тролль, с отвращением разглядывая американские физиономии.

– По-моему, я не нарушил правил. Я вовсе не перехватывал ваш товар... – Он попробовал было хоть как-то восстановить справедливость, но без малейшего шанса на успех.

– Вы могли просто не понять, что этот товар входит в сферу наших национальных интересов, – поправил его американец по имени Джим. – Это мы как раз учитываем. Поэтому и наша беседа пока носит самый доброжелательный характер. Мы вовсе не в претензии. Просто хотим исправить ошибку, которую вы могли бы совершить.

«Ах они не в претензии?! – Обида опять захлестнула шведского тролля. – Вытащили моими руками самый горячий каштанчик из огня, и они теперь не в претензии, подумать только!»

– Согласитесь, мы не так уж вам мешаем, когда вы занимаетесь со своей конторой всякими мелкими проделками. Но вы должны понимать, что никто никогда вам не позволит играть с такими игрушками, как, например, ядерное оружие...

– А при чем здесь ядерное оружие? – слабо огрызнулся тролль.

– Вот видите, – проникновенно улыбнулся Джим. – Я же говорю, что вы просто не понимаете, куда влезли на этот раз.

– Ну да, а вы, значит, все понимали с самого начала и только и ждали, когда я за вас сделаю всю работу и потрачу на это уйму денег?

– С вашей стороны вполне логично говорить о некоторой компенсации, – согласно качнул головой Джим. – В разумных, конечно, пределах.

И он тут же назвал сумму, которая, по его мнению, вписывалась в разумные пределы.

– Это что, шутка? – спросил упавшим голосом тролль, когда ее услышал.

– Нисколько, – твердым голосом сказал Джим и мрачно уставился на тролля.

– Вы хоть понимаете, сколько мне стоила эта операция?

– Видите ли, я государственный служащий и не силен в частном бизнесе. Но я слышал, что бизнес подразумевает фактор риска. У нас довольно скромные бюджеты, и мы не можем платить за чужие риски. Мы просто предлагаем вам компенсацию, которая нам по силам.