Нина Васина - Правило крысолова Страница 58

Немца пропустили.

Начальника отдела, подполковника Негоднова, предупредили о “старушке”, и он удивился, оглядев пожилую женщину с безупречной осанкой, копной небрежно уложенных в пучок вьющихся волос и гордой посадкой головы. Бабушка задержалась у двери, рассматривая начальника, потом кивнула, как будто таким себе его и представляла, позволила заместителю снять с нее пальто, вытащила и заново воткнула несколько шпилек, подобрав пряди седых с рыжиной волос от висков вверх, поправила перстни на пальцах, села за стол и попросила.

— Стакан воды, пожалуйста.

Она выпила несколько глотков, поднесла к губам руку и долго потом рассматривала прозрачную каплю на фиолетовом аметисте. Мужчины, рассевшись, терпеливо ждали.

— Если я предоставлю информацию, достаточную для определения личности человека, отрезавшего головы моей дочери и ее мужу, а вы за это отпустите мою внучку Ингу Грэме, это будет справедливая сделка? — поинтересовалась бабушка.

— Да, да, да!! — нетерпеливо закивал головой немец.

Покосившись на него, кивнул и начальник отдела.

— Нет, подождите, — воспротивился его заместитель. — Давайте точно определимся, что нам это даст?

— Если вы приставили к моей дочери слежку, назовем это таким словом, значит, вы подозревали, что Ханна знала о деньгах Рудольфа Грэмса. Вы спросите у этого человека, где деньги, потому что, если он отрезал головы Ханне и ее мужу, значит, они ему больше не понадобились, он все узнал, так?

— Допустим, начинайте же! — торопит ее начальник.

— После похорон моей дочери прошло уже больше девяти дней, и я могу теперь разрешить вашим людям откопать могилы, — начала бабушка.

— Могилы? — опешил начальник.

— Да. Вы захотите их откопать, как только узнаете, что моя дочь и ее муж похоронены целиком.

— Целиком?.. — Негодное удивленно посмотрел на заместителя. Заместитель прикусил губу с досадой, бабушка совсем сбрендила, а немец теперь знает, где располагается штаб-квартира отдела. Жаль. Очень жаль.

— Моя дочь похоронена с головой и руками, и это даст ей возможность искать себя и с честью для воина пережить время поиска. Латов тоже похоронен с головой, хотя, по моему мнению, мужчине она совсем ни к чему. Его основной орган при нем, даже и не знаю, чтобы мы делали, если бы убийца оскопил зятя и прислал потом нам это… в посылке. Детям! Представляете?!

— Стоп! — стукнул ладонью по столу подполковник Негодное. — Давайте сначала и по порядку. Вы что, хотите сказать, что кто-то прислал вам по почте голову вашей дочери?

— Ну да, я так и говорю, только не по почте, печатей не было, как это бывает, когда оправляешь посылку. И не мне, а детям прислали, понимаете, на два адреса.

Заместитель Негоднова налил в стакан из пластиковой бутылки и залпом выпил воду.

— То есть прислали в одной посылке одну голову, а в другой посылке — другую? — спросил он.

— Да. И на разные адреса Одну посылку, с головой матери и кистями ее рук, дочери прислали, Лоре Латовой. Вторую прислали Антону на адрес бывшей жены Латова. Ему отправили голову отца и кисти его рук.

— И вы это… Положили в гробы?

— Конечно, — кивнула бабушка.

— Вы скрыли важные вещественные доказательства! — повысил голос заместитель.

— Я не скрыла. Я похоронила дочь целиком, подождала девять дней и сейчас говорю вам об этом. Конечно, положа руку на сердце, если бы вы не задержали по подозрению в убийстве внучку, я бы никогда не сказала о головах, но теперь мне приходится с вами договариваться, вот я и пришла.

— И что нам это дает? — задумался Негодное. — Ну отроем мы эти головы, столько времени прошло, что нам это дает?!

— Не кричите, — поморщилась бабушка. — Если я объясню вам, кто отрезал головы, вам это поможет?

Немец, слушавший разговор с приоткрытым ртом, напрягся и затаил дыхание.

— Что это значит — объясню? — поморщился подполковник. — Что значит — поможет?

— Вы руководите всей нашей внешней разведкой? — прищурилась бабушка.

— Да. Всей, вашей. Я руковожу одним отделом, понимаете, одним из многих отделов внешней разведки, мой отдел ведет расследование по договору с немецкой GSG-9, потому что следы исчезнувших денег ФКА ведут сюда, в Москву. Достаточно этого или пригласить самого директора ФСБ?

— Именно вы мне и нужны, успокойтесь, директора не нужно. Это же вы разработали операцию по обслуживанию моей дочери ежедневными сексуальными партнерами?

— Послушайте, — наклонился через стол к бабушке Негодное. — Я не знаю, откуда у вас имеется засекреченная информация, но в любом случае обсуждать мои методы работы сейчас не собираюсь.

— И не надо, — великодушно махнула рукой бабушка. — Если бы Ханна раньше знала о ваших засекреченных методах работы, это бы здорово облегчило ей поиски партнеров и решило бы многие проблемы. Скажите, а женщины у вас на такой секретной работе тоже работают?

— Вы пришли сюда насмехаться?

— Ну что вы, я жалею, что Ханну не взяли в военное училище, она хотела. Это решило бы многие проблемы.

— Давайте прекратим этот бессмысленный разговор. — Негоднов встал и прошелся по кабинету. — Вы похоронили своих близких с головами. Если не по почте, значит, головы были доставлены нарочным в посылочной коробке, я правильно понял?

— В картонных коробках, — кивает бабушка. — Получателя попросили расписаться. Обратного адреса не было.

— Вы хотите сказать, что был адрес получателя?

— Я это уже сказала. Они пришли на разные адреса. Причем, прошу заметить, это важно, посылка для дочери пришла на адрес соседки Латовых.

— Хорошо. На разные. И вы знаете, кто их прислал? Вы только что сказали…

— Я спросила, поможет ли вам имя человека, отрезавшего головы моей дочери и зятю.

— Ну да, отрезавшего. Вы знаете этого человека?

— Нет. Я его не знаю, но мы с вами сейчас выясним его имя. Это просто. Вот тут у меня записка… А, она в пальто, во внутреннем кармане, будьте добры, мой блокнот.

Заместитель Негоднова и немец бросились к пальто бабушки.

— Благодарю. Вот записка… у Кенти ужасный почерк… Да. Вот здесь написано, что понедельник и вторник делили криминальный красавец — тип афериста, живущего за счет женщин, и заурядной внешности научный сотрудник, по-собачьи преданный — тип примерного семьянина, впервые изменяющего жене.

— Где у тебя разработка по восьмому отделу? — повернулся к заместителю Негоднов.

— Все при мне. Вот, пожалуйста.

— Эти?

— Эти двое.

— Ну и что? — Негоднов смотрит на бабушку и стучит по папке с делом восьмого отдела пальцем. — Нашел я этих агентов. Что теперь?

— Мы должны узнать имя человека, отрезавшего головы. В моей записке сказано, что Ханне и соседке они известны как Эдуард и Владик. Тот из них, который приходил всегда по понедельникам, и есть искомое лицо.

— А по каким признакам вы это определили? — шепотом спросил заместитель.

— Он выдал себя адресом. Он на коробке с головой Ханны, той, что предназначалась для дочери Лоры, написал квартиру двадцать четыре. Понимаете?

Мужчины переглянулись.

— Не понимаете. Ладно. Объясню подробно. Соседка Ханны помогала ей в любовных развлечениях. Ну? Все равно ничего? Хорошо. Мне неприятно об этом говорить, но раз вы так плохо соображаете… По понедельникам Латов приходил домой с работы раньше, у него в понедельник ненормированный день. А соседка приезжала с дачи только к вечеру. И ваш агент, который обслуживал Ханну по понедельникам, скорей всего делал это в квартире соседки. Вот и все. Он запомнил номер квартиры соседки. Конечно, Ханна могла пригласить его пару раз и в свою квартиру, а при звуке ключа в замке заставить перелезть, голого, с одеждой в зубах, по балкону в квартиру рядом. Но я думаю, что этот мужчина чаще выполнял секретную работу именно в квартире двадцать четыре. Просмотрите его отчеты. Если не ошибаюсь, агенты должны писать подробные отчеты, там будет указан номер квартиры. Да, — бабушка подняла указательный палец вверх, — еще я думаю, что у него был напарник в этом деле.

— А почему вы думать, что его имеет напарник? — Пока начальник и заместитель переглядывались, решил кое-что разъяснить для себя и Зебельхер.

— Тела найдены в машине за городом. Я подумала, что вряд ли агент понедельника выполнял индивидуальную работу с Ханной и следил потом за ее передвижениями. Это должен быть другой человек, которого она не знала в лицо, так ведь?

Бабушка устала. Она не протестует, когда заместитель Негоднова берет ее блокнот и просматривает его, страницу за страницей, вчитываясь в заметки бабушки по хозяйству.

— Кто это — “Роза-16”? — интересуется он. — Здесь написано: “во вторник убила Розу-16”!

— Желтая “баккара”, редкий сорт. Я это записала, чтобы потом сравнить с данными гороскопа на этот день. Все сошлось. Окучивала розу и нечаянно подсекла ей корни. А по гороскопу как раз было “потеря близкого друга”. Сначала я думала, что роза шестнадцать — это Римма Кнохель, моя подруга, она умерла три месяца назад, я помогала с похоронами. Мы с друзьями устраиваем себе похороны в одном похоронном бюро, “Костик и Харон”, но теперь мне кажется, что это была…