Дональд Уэстлейк - Держи ухо востро! Страница 29

— То есть, гараж, — предположил Стэн. — Другой гараж.

— Место где можно поставить грузовик. Я не знаю где, но надо придумать. И второе что нам нужно — это Арни.

Никому эта идея не понравилась.

— Джон, ты что, теперь хочешь на дело взять Арни? — удивился Келп.

— Нет, но из того, что он нам рассказал хата набита всякими ценностями и шедеврами, в гораздо большем количестве чем мы можем перетаскать за день в одном лифте и на одном грузовике. Так что, если он пойдет, то нам просто может указать, что он хочет, и это будет удобней всем нам.

— Он не пойдет на это. Скупщики никогда не ступали на территорию, где грабят. Это что-то вроде неписанного правила.

— Верно, — согласился Келп. — Я знал других скупщиков, так они всегда оставались дома, и ждали нашего звонка.

— Ну, я просто подумал, что будет лучше, если Арни будет с нами. Но если все нормально, так и ладно. Я просто спрошу у него.

— Я встречал Арни, — сказал вдруг Стэн и сделал больший, чем обычно глоток пива.

— Стэн, самое смешное, что вся эта реабилитация в «Мед Клубе» все же сработала. Когда мы с Келпом его видели он был гораздо менее раздражающим, чем раньше. Не то чтобы ты захочешь стать его соседом по комнате, но выпрыгнуть в окно уже не так сильно хочется.

— Дортмундер если ты думаешь, что можешь положиться на этого парня и если он пожелает присутствовать, то как по мне, все в порядке, я вижу в этом плюсы. Но по-прежнему считаю, что он не согласится, — заявил Тини.

— Я просто спрошу его.

Тини осмотрел комнату в стиле веселых девяностых и поднял тост с водкой и красным вином.

— За следующий год в «Бар и Гриль»!

32

Слежка, как часть работы Алана — лакея? Или дворецкого? Что-то среднее наверное — при Престоне, состояла в основном в поисках по интернету. Его iBook был установлен в углу номера, где лучи из окна не отсвечивали на мониторе, и где Алан каждую неделю — с тех пор, как Престон устроил это свое недельное развлечение с хищницами. Или добычей? Что-то среднее наверное — гуглил, выискивая информацию о них. Финансовое состояние, семейные истории и разные другие факты, которые Престон пожелает знать, а может и сподобится воспользоваться. А сведения о ментальном нездоровье или эмоциональной нестабильности всегда его радовали.

Такие изыскания занимали у Алана от силы пару часов — обычно это было в воскресенье утром — так что остальное время недели он был свободен, и ему оставалось только занимать Престона, если тот не находил себе развлечения сам. Своего работодателя Алан находил отвратительным, но это даже немного ему нравилось. Престон был настолько напыщенным козлом, что никогда в его голову не приходила мысль, что какой-то простой наемник может его, Престона, в чем-то упрекать.

Для Алана Престон был как огромная, набитая всякой дрянью, пиньята,[11] которую можно лупить сколько влезет, а она этого даже не заметит. За многие годы Алан бывал личным помощником и не у таких эгоистов — хотя, стоит отметить, не таких подлых — так что каникулы с Престоном он воспринимал именно как отдых. Немного обязанностей, только лишь эти розыскные мероприятия в Сети, которые всегда для него были приятным и простым делом. Но не на этой неделе.

Уже среда, а он и следа не нашел этой Памелы Броссард! Как могло ее не быть, когда она так явственно существовала?!

В среду после завтрака Алан снова устроился у компьютера, только в этот раз решил задать поиск по другому. Один неоспоримый факт ему был известен — счета мисс Броссард за пребывание тут оплачивала I.T.L. Holdings, филиал компании «Моющие средства Ропер-Хэсти». Что если он посмотрит на проблему под другим углом? Изучит семейство и бизнес Ропер-Хэсти и оттуда найдет связь с Пэм?

Так что именно так и провел почти два утренних часа в среду Алан, позабыв о солнце снаружи и о свежем бризе под парусами. Вместо этого, серфингуя по просторам Сети и катаясь на волнах сайтов «Моющие средства Ропер-Хэсти». В третий раз натолкнувшись на одно имя он наконец внял своей интуиции и принял во внимание отдаленный сигнал. Тревожный звоночек?

Хьюберт Стоунворси, исполнительный вице-президент Отдела кожаных изделий Ропер-Хэсти. Хьюберт Стоунворси. Почему это имя с экрана так зацепило Алана? Может это…

Он напечатал имя в блокноте, закрыл браузер, и открыл другой файл. Там у него была собрана вся — имеющая отношение к делу и не касающаяся его — информация о бывших женах Престона Фэавезера. И сразу же нашел то, что искал: второй в списке стояла Хелен, бывшая Феавезер, ныне — Стот, урожденная — Стоунворси.

Это должен быть ее брат! Хелен Стот использовала своего брата, чтобы прикрыть настоящую личность Пэм Броссард от Престона. Но с какой целью?

Пэм тут не просто так, определенно. Но зачем? Она здесь не для передачи юридических бумаг. Конечно, она могла бы наснимать компрометирующих фотографий или чего-то подобного, если бы захотела, но Алан прекрасно знал, что Престон отмахнулся бы от такого рода претензий со смехом, да еще и попросил бы себе пачечку на память. Так зачем же здесь эта женщина?

Что бы там ни было, но это надо сейчас же рассказать Престону. Взяв с собой лист с именем Хьюберта Стоунворси на нем, Алан вышел через стеклянные раздвижные двери, спустился с крыльца и поднялся на крыльцо соседнего номера. Жалюзи на стеклянной двери в номере Престона были наглухо закрыты и на стук ему никто не ответил. Престон может быть с ней? Вполне.

Ну и ладно. Они встретятся за ланчем, если не раньше.

Вернувшись к себе, Алан продолжил чтение Достоевского.

33

Этот Бьюик Бродсворд золотисто-зеленого цвета был не новый и определенно не классический, но именно его вел в это солнечное августовское утро среды Стэн Марч, направляясь в «Подержанные машины Максимилиана», что находятся так далеко за чертой Бруклина, и наверное даже Квинси, что там автобусы еще на дровах ездят.

И был он весь вот в такой своей последней потрепанной славе прошлых лет. Розовая шпатлевка, покрывающая когда-то черную основу, придавала этой большой машине налет уныния и обветшалости; кричала о плохом обращении с нелюбимым драндулетом, готовым к последнему пробегу в своей жизни. Или может этот автомобиль уже свое отбегал. Ленточка треугольных разноцветных флажков телепалась над этом ведром запчастей, и даже написанные на стеклах слова — «Годный аппарат!» и «Особая цена!», совсем не разгоняли ауру безнадежности для такого рода машин.

Стэн свернул в узкий переулок и привел свой неудачный образец антологии автомобилестроения к зданию, покрытому розовой же шпатлевкой. У которого уже была припаркована одна машина, но из совсем другой оперы. Во-первых, это был автомобиль нынешнего тысячелетия. Во-вторых, на нем не было ни царапин, ни вмятин. И это был чистый и сверкающий классический седан. И в-третьих, номера на нем были из Нью-Джерси.

Стэн поставил Бьюик за этим аристократом, отметив, что в нем не было видно никаких личных вещей, и даже ключей в замке зажигания. Он прошел мимо в офис.

С точки зрения анонимности, интерьер внутри был великолепен. Стены — серые, и два стола тоже серые. За большим сидела работница Максимилиана — тощая, грубая женщина с вытянутым лицом по имени Харриет. В данный момент она стремительно печатала что-то на автомобильном бланке. Печатная машинка Ундервуд, на которой она работала, была такой громоздкой, черной и древней, что казалось досталась ей в качестве военного немецкого трофея.

Когда Стэн вошел, Харриет печатать не перестала, просто взглянула на него и кивнула головой. Затем на высокой ноте закончила печать, вынула лист и уложила к его собратьям в металлическую коробку.

— Привет, Стэн, — наконец поздоровалась она.

— Макс тут?

— Где ему еще быть? — удивилась Хэриет, одним глазом глядя на кучу ненапечатанных бланков слева от себя. Однако брать их не стала. — Он там с адвокатом.

— Из Джерси? Это хорошо?

— Никто не кричит и я считаю это уже плюс. Давай я ему позвоню.

И она тут же это сделала.

— Стэн здесь. Тот, который нам нравится.

— Приятно слышать, — улыбнулся Стэн.

Положив трубку, она пояснила:

— Есть много разных Стэнов. Он сейчас выйдет.

И она потянулась за следующим листком.

— С адвокатом?

Так и есть. Внутренняя дверь отворилась и оттуда сначала показался сам Макс, грузный старик с тяжелой челюстью и тонкими седыми волосами, его белая рубашка спереди была вся в пятнах уж слишком многие подержанные машины оставили на ней свой след. Следом за ним шел другой представитель седоволосых стариков с внушительными челюстями, на чем их похожесть, собственно, и заканчивалась. Потому что одет этот мужчина был в жемчужно-серый летний костюм (вообще нечто невообразимое!), жемчужно-серые мокасины, бледно-голубую рубашку с белым воротничком, галстук в розово-белую полоску с галстучной позолоченной булавкой в виде значка доллара. Этот человек, одетый в такое великолепие, и носящий кучу перстней с камнями на руках, мог быть любого возраста от ста до ста девяти лет.