Эрик Ластбадер - Зеро Страница 47

Масаси любил проводить встречи в гимнастическом зале, устроенном под одним из пролетов неширокого деревянного мостика, висевшего на головокружительной — сорок пять футов — высоте над подвалами склада. Цокольный этаж был таким просторным, что в нем помещались лаборатория с новейшим оборудованием фирмы «Ямамото Хэви Индастриз», склады, а также мастерские, оснащенные не хуже настоящего завода.

В гимнастическом зале, у земляных стен, оставшихся от построек четырехвековой давности, времен сёгуната Токугава, поблескивали тренажеры фирмы «Наутилус».

Масаси любил встречаться с людьми обнаженным по пояс. Пот обильно стекал по его лишенной растительности груди. Он переходил от одного тренажера к другому, ведя при этом беседу. У Масаси никогда не бывало одышки, и он не прекращал упражняться, как бы долго ни затянулась встреча.

— Докладывай, Дэйдзо, — велел он, когда все собрались.

— Появляются все новые и новые юнцы, — сказал гигант. — Они больше напоминают свору бешеных псов, сами знаете. К нам приходят любители побаловаться травкой, наркоманы, рокеры. — Он усмехнулся. — Они величают себя изгоями. На самом деле это просто шпана. Им не хватает дисциплины. Ха! Они и слова такого не слышали.

— Всякое боевое подразделение должно подчиняться дисциплине, — сказал Кодзо Сийна, не глядя ни на Дэйдзо, ни на Каэру. Любуясь игрой мускулов Масаси, он вспоминал те времена, когда его тело было таким же сильным и гибким. — Как показывает история, даже у самых неискушенных полководцев в армии была дисциплина. Иначе войну не выиграть.

— Новобранцев обучат, — спокойно сказал Масаси. — Этим займется Дэйдзо. Они ведь как овцы, эти «крутые» парни, нэ,Дэйдзо? Они ничего из себя не представляют, поэтому им нужен вожак, чтобы думал за них. — Он перешел к другому тренажеру. — Где теперь их вожак, Дэйдзо?

Гигант ухмыльнулся.

— Висит вниз головой в их казарме.

— Он мертв? — спросил Кодзо Сийна, словно осведомляясь у торговца рыбой, свежий ли у него улов.

— Запашок появился, — ответил, смеясь, Дэйдзо. — Они спрашивают, когда я его сниму. Я ответил, что ему еще надо дозреть. А когда решу, что пора скормить его им, лишь тогда и сниму.

— Они теперь боятся Дэйдзо, как никогда не боялись своего вожака, — сказал Каэру, пожилой молчаливый человек, по всей видимости, начисто лишенный самолюбия. Он был главным стратегом. Это он изобрел способ провозить в Японию груды сделанных в разных странах товары и доставлять их на этот склад без таможенного досмотра. — У них в глазах появился проблеск мысли. Они начинают превращаться в армию.

Кодзо Сийна кивнул. Он тоже ценил ум Каэру. Может быть, в этом лысом человеке он нашел родственную душу. Сийна был не из тех, кто недооценивает силу мысли.

— Нам отчаянно не хватает пространства, — сказал Сийна. — Это знали наши прадеды, когда шли завоевывать Китай. В этой перенаселенной стране нам негде развернуться. Мы возимся, будто муравьи, и земля почернела от наших тел. Мы уже ползаем друг по дружке, но нас это не заботит. Мы совершенно невозмутимы перед лицом ужасного будущего, которое вот-вот станет настоящим. Война и первые послевоенные годы показали, что народ способен творить чудеса. И если предоставить ему такую возможность, чудо может повториться. Вот наша цель. Поход будет недолгим, и от тебя, Дэйдзо, требуется превратить этот сброд в боеспособную армию.

— Я подготовлю их, — пообещал Дэйдзо.

— А как насчет оружия? — спросил Сийна Каэру.

— Как вам известно, — ответил Дэйдзо, — ввоз наркотиков позволил нам использовать ту же сеть и для доставки в Японию оружия. Реальная угроза исходит от таможни. Если обнаружат хоть один из этих ящиков, начнется такая кутерьма, что продолжать ввоз и сборку будет практически невозможно.

— Более того, — сказал Кодзо Сийна, — армейские подразделения будут прочесывать весь порт в поисках такого рода грузов.

— Совершенно верно, — согласился Каэру. — Поэтому, наладив работу сети по доставке наркотиков, я занялся таможней. Существует много способов оказывать давление. Я выбираю самые действенные.

— А те чиновники, на которых оказывается давление, — спросил Сийна, — что им известно?

— Волшебное слово, — сказал Каэру. — «Опиум». Они понятия не имеют, что на самом деле лежит в этих ящиках.

— А Нобуо Ямамото? — спросил Сийна, глядя на Масаси. — Выполняет ли он свои обязательства?

— Семьи Ямамото и Таки дружат много лет. — Масаси употребил слово, обозначающее дружбу на всю жизнь, им редко пользовались за пределами Японии. — Нобуо предоставьте мне.

— Без него мы не сможем выступить, — напомнил Сийна.

— Я сказал, предоставьте его мне.

— Хорошо, — согласился Сийна. — Все идет по плану. Мы будем готовы через десять дней. Для Японии начнется новая эра.

Мужчины церемонно поклонились. Дэйдзо бросил взгляд на часы.

— Мне пора.

Он вышел вместе с Каэру, оставив Масаси наедине с Сийной.

— Если бы у меня был сын, — сказал Кодзо Сийна, все еще разглядывая мускулистое тело Масаси, — он был бы похож на вас.

— А вы, — отвечал Масаси. В комнате воняло потом. Его руки в черных перчатках сжимали сверкающую хромом штангу. Масаси со стоном нагнулся, потом выжал вес до конца. На выдохе опустил штангу. Он без труда выжимал сто фунтов. — Вы враг моего отца.

— Был врагом, — поправил его Сийна. — Ваш отец умер.

— Я его наследник, — сказал Масаси. Он облизал залитые потом губы. — Я оябун Таки-гуми. Я то, что осталось после Ватаро Таки.

Кодзо Сийна неподвижно смотрел на него. Стоя вплотную к Масаси, он вспоминал, каким сильным было в юности его собственное тело. Теперь его единственным врагом стало время. Впрочем, он давно это знал.

Масаси отпустил штангу и отошел от тренажера. Снял с вбитого в стенку крюка полотенце и на ходу вытерся. Остановившись перед Сийной, он сунул полотенце ему под нос.

— Вот, — сказал он, — полюбуйтесь, что есть у меня и чего вы давно лишены. — Масаси отшвырнул полотенце в сторону. — Вы стары, Сийна. И слабы. Я нужен вам, потому что я — ваши руки и ноги. Без меня вы просто беспомощный старик, мечтавший о славе. Без меня ваши мечты не сбудутся. — Он наклонился над сидевшим Сийной. — Я хочу, чтобы вы помнили об этом, когда вам опять придет в голову взять верх на этих встречах. Это мои люди. Они подчиняются мне. Вероятно, вы забыли, что здесь я вас только терплю.

— Я вношу свой вклад, — спокойно сказал Сийна, — как и все остальные.

— Смотрите, не переусердствуйте с этим вкладом, — пригрозил Масаси.

Когда Кодзо Сийна сел в поджидавшую машину, он все еще чувствовал на своем лице тепло тела Масаси. Впервые в жизни он так остро ощутил свою собственную унизительную телесную немощь.

Сийна дал знак водителю, и машина тронулась. Когда они въехали в город, Сийна сказал, куда ему нужно.

Очутившись в районе Синдзуки, он приказал:

— Остановись здесь и жди. У меня назначена встреча.

Водитель вылез и ступил на тротуар. Народу было много. Сийна посмотрел на часы. Нескоро еще удастся где-нибудь смыть с лица пот Масаси. Ярость, которую Сийна старательно сдерживал, теперь нахлынула на него. Он сжал кулаки. Даже такой выдержанный человек, как Кодзо Сийна, едва терпел заносчивость Масаси.

В юности Сийне не приходилось сносить оскорбления. Он вспомнил, как однажды, когда он учился в колледже, кто-то из старшекурсников высмеял его. Тогда Сийна был молод и горяч. Он тотчас набросился на обидчика, и в награду за прыть его вываляли в грязи возле школы. Но тем дело не кончилось. Сийна затаился. Он перебрал множество способов мести. И наконец остановился на самом изящном, а поэтому самом сладостном. В конце семестра, когда этот старшекурсник вместе с другими подающими надежды выпускниками должен был целый день держать экзамен, от итогов которого зависело, попадет ли он в одно из престижных министерств, Сийна перевел стрелки будильника. Парень на три часа опоздал на экзамен, и его исключили. Не помогли даже мольбы могущественного папаши. Карьера сынка была загублена.

А теперь, когда Сийна увидел направляющегося к машине человека, его кулаки разжались. Он улыбнулся. Грубость Масаси была мгновенно забыта; сладостное удовлетворение от изощренной мести наполнило его душу.

Водитель распахнул заднюю дверцу. Подошедший человек заглянул в машину, потом сел рядом с Сийной. Мгновение спустя машина влилась в полуденный поток транспорта.

— Как я уже сказал вам по телефону, — обратился Сийна к своему спутнику, — я полностью в вашем распоряжении. — Он улыбнулся. — Я знаю один чайный домик. Там очень тихо и удобно. Там мы будем пить чай и есть рисовые лепешки. И вы расскажете мне, чем я могу быть вам полезен.

— Вы очень добры, Сийна-сан, — сказал его собеседник. — Думаю, мы сумеем прийти к соглашению, которое отвечало бы нашим обоюдным желаниям.