Вера Погребинская - Социально-экономические проблемы России второй половины XIX – начала XX века. Учебное пособие Страница 8

Поскольку теоретические взгляды на роль большевистского государства в процессе накопления капитала не совпадали с ее практикой в период нэпа, Ю. Ларин деятельность крупного частного капитала характеризует как нелегальную и насчитывает 12 видов такой деятельности (подробнее см. главу 4):

1) агенты и соучастники частного капитала в госаппарате;

2) лжегосударственная форма деятельности частного капитала;

3) злостная контрагентура;

4) неликвидные фонды;

5) хищническая аренда;

6) нелегальная перекупка;

7) контрабанда;

8) государственный денежный кредит;

9) государственные займы;

10) валютные операции;

11) уклонение от налогов;

12) лжекооперативы[14].

Если до нэпа, по оценке Ю. Ларина, капитал крупной буржуазии, которая не переставала существовать в период «военного коммунизма» и занималась валютными операциями, а также спекуляцией продуктами, составлял 150 млн руб., то к 1923 г. он возрос более чем в 2, 3 раза и составил 350 млн руб. По мнению Ю. Ларина, основные источники накопления капитала менялись по периодам. Если в первый период 1921–1923 гг. частный капитал возникал путем перекачки в частные руки государственных средств, то во второй период (1924–1926 гг.) осуществлялась «нормальная работа» частного капитала. В этот период начинают преобладать те формы деятельности частного капитала, которые основывались не на злоупотреблениях, а на коммерческих операциях легального типа, В третий период, который начинается с 1927 г., государство провозглашает «плановый подход» к частному капиталу. Уступки частному капиталу в этот период рассматривались лишь как вынужденная мера для обеспечения определенного уровня потребления населения. Но неофициальная жизнь частного предпринимательства продолжалась и в последующие периоды в значительно более широких масштабах, чем это следует из официальных источников. Живучесть параллельной экономики отражала прежде всего невозможность удовлетворить потребности населения только усилиями централизованного планирования. В период 60–80-х годов XX в. источники для изучения параллельной экономики представлены следственными делами над «цеховиками», сельскими предпринимателями и спекулянтами. В этой среде во многом формировался корпус предпринимателей конца 80-х – начала 90-х годов XX в. Для современного этапа реформы важно выделение сопряженных проблем, которые формировали параллельную экономику России.

К сопряженным проблемам относятся прежде всего:

• соотношение между государственным и демократическим капитализмом в России;

• роль государства в становлении и развитии капитализма;

• социальный портрет представителей государственного и демократического капитализма.

Исследование сопряженных проблем позволяет выяснить как постоянные факторы, влияющие на российский тип параллельной экономики, так и меняющиеся условия ее функционирования.

К постоянно действующим факторам относится прежде всего неравенство сил в борьбе между государственным и демократическим капитализмом. Подобное неравенство формируется на основе особой роли государства в России, особого типа чиновничества и неразвитости хозяйственного права. Особенно ярко последнее проявляется в процессе государственного финансирования.

Для западного капитализма можно выделить в достаточно чистом виде следующие периоды:

1) период, когда государство всячески поддерживало зарождающийся капитализм протекционистскими мерами (меркантилизм);

2) период развития совершенной конкуренции, когда государство пользовалось косвенными мерами управления;

3) период монополистической конкуренции, который стал основой сращивания государства и монополии.

Для России, по сути, существовал в явном виде лишь первый период.

И для России (не всегда в явном виде) и для Запада характерно чередование процессов приватизации и этатизации. Социальная особенность этих процессов в России заключается в том, что владельцами приватизированных предприятий становятся люди, близкие к государственному аппарату; а управление национализированными предприятиями означает юридически нефиксированное участие в его прибылях. Поэтому чередование приватизации и этатизации (национализации) мало что меняет в социальной структуре фактических владельцев крупной собственности.

Подобная структура представлена в основном крупными государственными чиновниками и лицами, связанными с ними личной, родственной и неофициальной унией. Попытки впустить «новую кровь» в эту структуру не заканчиваются обновлением системы. И в годы нэпа, и в годы неонэпа, и во второй половине 80-х – начале 90-х годов робкие ростки демократического капитализма не могли устоять в борьбе с крупным капиталом, который государство поддерживало с рвением типичного частного собственника. Эта особенность государственного капитализма, которая не менялась в зависимости от того, кто осуществлял государственную власть – царское правительство, большевики, необольшевики, демократы, – реализовывалась в разных исторических условиях.

В этой связи важно выделение этапов, на протяжении которых действовала параллельная экономика.

К первому этапу относится период с конца XVII до середины XIX в., который характеризовался, как, впрочем, и последующие периоды, чередованием политики этатизации и либерализации.

Время реформ Петра I (1701–1725) характеризовалось жесткими мерами внедрения государственного капитализма, что приводило к возникновению параллельной экономики, которая, несмотря на официальное поощрение предпринимательства, не хотела выходить из тени (отдельные примеры не противоречат подобному выводу). Время, последовавшее за реформами Петра I, во многом разрушило петровские начинания. И вплоть до времени Екатерины II это было, скорее всего, безвременьем в экономической политике, в том числе и по отношению к параллельной экономике. Либеральная политика Екатерины II способствовала легализации части параллельной экономики, однако не привела к видоизменению данного явления.

Начало XIX в. характеризовалось продолжением либеральной политики и появлением проектов различных реформ (Сперанский, Мордвинов), которые по замыслу должны были способствовать демократическому капитализму. Но этим проектам не суждено было осуществиться. В целом основной чертой периода с конца XVII до середины XIX в. был переход от натурального хозяйства к мелкотоварному.

Развитие мелкотоварного хозяйства, его перерастание в товарное, а затем и в капиталистическое, по мнению Ф. Я. Полянского, шло в параллельной экономике («неуказной» экономике) так же, как и в официальной. Однако следующий период, начавшийся в результате реформ 1860–1870 гг. и ознаменовавший резкий всплеск «параллельной экономики» в связи с развитием фабрики и обеспечивающий ее становление, позволяет сделать, на наш взгляд, и другой вывод. Он заключается в том, что мелкотоварное хозяйство, существовавшее в виде «параллельной экономики», не всегда перерастало в товарное и капиталистическое. Процесс перерастания был не простым, а зигзагообразным. И само существование параллельной экономики как важнейшего направления развития экономики России задержало этот процесс.

Второй этап длился с середины XIX в. до 20-х годов XX в. Исторические условия существования параллельной экономики в это время изменились. После отмены крепостного права создается реальная возможность превращения рабочей силы в товар, что существенно меняет базу развития параллельной экономики. Крайне тяжелые условия труда на российских фабриках, долгое отсутствие рабочего законодательства, тяжелые жилищные условия в крупных городах способствуют перераспределению рабочей силы в сектор «параллельной экономики». Именно этот сектор сыграл определенную роль в период нэпа, прежде всего как хранитель традиций товарного производства.

В 20-е годы XX в. условия функционирования параллельной экономики меняются в сторону ужесточения форм борьбы с государственным капитализмом. Первый период нэпа (1921–1923) характеризуется нарастанием криминальных элементов именно государственного капитализма (процесс, описанный Ю. Лариным).

В этих условиях возникают два варианта выживания параллельной экономики: срастание с государственной экономикой или противостояние ей путем объединения усилий. Ликвидация нэпа была направлена против второго варианта, она объективно означала победу государственного капитализма. Его официальное определение как социализма или существующее в настоящее время определение «государственный социализм» для научного описания принципов хозяйствования в 30–50-е годы не меняет существа проблемы. Она заключалась в победе самого крупного частного собственника в лице государства над мелкими частными собственниками.

Однако объективные законы ведения хозяйства таковы, что один собственник не в состоянии удовлетворить растущие потребности населения в элементарных товарах и услугах. Если в годы войны и глубоких потрясений народ сознательно готов ограничивать свои потребности, то в мирное время неудовлетворенность потребностей чревата социальным взрывом. Именно голод начала 30-х годов стал сигналом для введения неонэпа. Почвой постоянного воспроизведения параллельной экономики в 30–50-е годы становится неспособность госсектора удовлетворять растущие потребности населения. Хозяйственное законодательство того периода строится так, что сеет неуверенность мелкого предпринимателя в завтрашнем дне, страх перед всесилием власти, отсюда появляется дополнительный стимул ухода в тень. Жизнеспособность параллельной экономики определяется богатыми традициями жизни «вопреки» закону.