Пикассо и его женщины - Сергей Юрьевич Нечаев Страница 18

Кстати, именно в Монруже Пикассо написал первый из портретов Хохловой — знаменитый «Портрет Ольги в кресле», который сейчас выставлен в парижском Музее Пикассо. При сравнении его с фотографией, сделанной в год позирования, нетрудно заметить, что художник несколько приукрасил ее черты. Впрочем, понять влюбленного художника несложно…

Портретов будет еще множество: «Ольга Хохлова в мантилье», где она похожа на испанку (этот портрет Ольги он подарил матери), «Ольга в шляпе с пером», «Ольга читает, сидя в кресле», «Ольга читает», «Портрет Ольги», «Голова женщины. Ольга», «Ольга в меховом воротнике» и другие.

Биограф Пикассо Роланд Пенроуз пишет:

«Когда “Русский балет” покинул Барселону и отправился в турне по Южной Америке, Ольга Хохлова осталась с Пикассо. Отношения между ней и ее испанским поклонником очень быстро переросли в глубокое чувство любви. Она прекрасно говорила по-французски и с наслаждением слушала его бесконечные причудливые истории, которые он рассказывал ей на французском языке с сильным испанским акцентом. Осенью 1917 года они возвратились в его загородную виллу в Монруже, где поселились вместе с преданной служанкой, с собаками, птицами в клетках и множеством всевозможных безделушек, число которых постоянно росло и которые перевозились художником с одного места в другое. Но эта форма отношений не устраивала ни Ольгу, ни Пикассо. К тому же Монруж мог служить лишь как временное прибежище, Пикассо работал здесь урывками, да и то часто по ночам».

Пикассо влюблялся все сильнее, и жизнь, которую он и Ольга вели пока еще «во грехе», поселившись в Монруже, вполне можно было назвать идиллической. Правда, Ольга уже тут могла получить первое представление о творческой одержимости своего будущего мужа.

Когда современники высказывали недоумение выбором Пикассо, его друг Анри Матисс лишь подсмеивался: «Всему виной — случай…»

А потом он начинал рассказывать, что одно из свиданий с художником было столь бурным, что, выходя из дома, Ольга оступилась и упала, подвернув ногу и растянув связки. Для действующей балерины это было равносильно катастрофе. Неужели конец карьере? Но Пикассо, почему-то посчитав себя виновником происшедшего, тогда сказал: «Раз по моей вине ты не можешь больше танцевать, я обязан на тебе жениться. — И это не было шуткой, он говорил совершенно серьезно: — Тебя ждет совсем другое будущее — лучшее и более естественное для женщины. Мы создадим семейный очаг, и мы будем счастливы».

Друзья Пикассо были в шоке. Многие из них отговаривали его от брака с русской, предвидя, что он будет неудачным. Но художник и не думал слушать чьи-либо советы. Более того, он везде всячески приукрашивал будущую жену. Это можно понять, сравнивая ее портреты его работы с фотографиями. Вряд ли Пикассо делал это сознательно. Скорее всего, именно такой он и видел Ольгу, нежная прелесть которой буквально завораживала его.

А вот друзья Пикассо видели в Ольге лишь ничем не примечательную мещаночку. Возможно, такой она и была, ну так что в том плохого? Ведь что такое мещанство? Это не просто принадлежность к определенному сословию, это еще и тип характера. Конечно, для одних мещанин — это человек, для которого характерны такие черты, как мелочность, скупость, отсутствие твердых убеждений и т. д. Но ведь Ольга Хохлова не была такой. Ей, скорее, были характерны крайне серьезное отношение к вещам и к порядку в мире вещей. А ведь это тоже мещанство, но уже без явного негативного оттенка.

А ведь есть и совсем другое определение мещанства. Его в свое время дал Герман Гессе, написавший: «Мещанство подразумевает спокойное следование большинству, и оно пытается осесть посредине между крайностями, в умеренной и здоровой зоне, без яростных бурь и гроз». Это определение, если уж считать ее мещанкой, гораздо больше подходит к Ольге Хохловой, в которой совсем не было ни скупости, ни отсутствия убеждений. Именно поэтому Ольга и Пикассо и прожили вместе так долго — дольше, чем он жил с другими своими женщинами. А вот выдержать всю свою жизнь рядом с одной женщиной он не мог просто физически. Так же, впрочем, как и они рядом с ним…

12 июля 1918 года в мэрии 7-го парижского округа прошла церемония бракосочетания. Оттуда молодожены отправились в освященную в 1861 году русскую церковь Святого Александра Невского на улице Дарю. Это Ольга настояла на венчании по православному обряду.

По словам Франсуазы Жило, Пикассо «думал, что благодаря этой родовитой женщине войдет в значительно более высокий слой общества», а посему, будучи атеистом, пошел на эту жертву ради Ольги.

Среди гостей и свидетелей на пышном венчании был Гийом Аполлинер. 17 марта 1916 года он был ранен в голову осколком снаряда, а сейчас, вернувшись с фронта и получив чин лейтенанта, сам женился всего двумя месяцами раньше. Но женился он не на изящной молодой художнице Мари Лорансен, которую очень любил (с ней, кстати, его в 1907 году познакомил Пикассо, и они к тому времени уже расстались), а на Жаклин Кольб, девушке из приличной семьи, прожить с которой ему будет суждено чуть больше шести месяцев.

Сейчас Аполлинер очень неважно себя чувствовал, и ему предстояла тяжелая операция. И он был едва ли не единственным, кто поддерживал Ольгу, не испытывая к ней никакой неприязни. Кроме него присутствовали Жан Кокто, Анри Матисс, Гертруда Стайн, Амбруаз Воллар и многие другие. Конечно же, был и Бог Искусства — Дягилев. По поводу его с Пикассо отношений очень верно заметила Франсуаза Жило:

«Благодаря Дягилеву он попал в иной мир. Хотя в глубине души он не любил социальные предрассудки подобного рода, какое-то время они соблазняли его, и брак с Ольгой в известной мере явился уступкой этому соблазну».

А вот родные Ольги отсутствовали, ибо все они уже успели затеряться где-то в далекой, залитой кровью и раздираемой противоречиями России.

Церемония была длинной и торжественной, по всем канонам, на которых настаивала Ольга: с батюшкой, фатой и венцами, с церковным пением и множеством цветов.

Сначала священник, а это был сам настоятель церкви