Андрей Романовский-Коломиецинг - Учение формулы структуры мира. Духовно-философский сборник писаний Страница 26

Но ничего того нет, возможно из-за подрыва какого-то корня в давнем. Нет ни Пруссии, как впрочем и Полабии, ни чемпионата могущего и должного быть на ее территории. Заместо Пруссии – польская безликость Мазурка – действительно художество и иссохший бассейн оторванной от России Калининградской области. Вместо жизней, бьющей ключом культур или даже фонтаном – фобии оборванности и чувствования чужой земли, хотя что-то все-таки соединяет русских с этой землей в далеком прошлом, когда и боги-то у нее были, судя по названию, тоже славянские. Неярко выраженная стесненная обязанность заботиться и защищать этот оторванный от мощного, и потому слабеющий в своей мизерности, как Этруския, угасавшая веками, бывшетевтонский клочок земли, указывающий на то неродными, скально-замковыми сооружениями; эта область, оказывающаяся посреди свободного моря Европейского рынка и вызывает некий скулеж с российской стороны за него опасающейся: – За-ще-ми-ли! Как мы будем до него доставаться? – озаботились в правительстве. Русским аукивается западный Берлин, который они с какой-то несвойственностью славянской ментальности, зачем-то островом отдали западу, полностью перечеркнув возможность потом, открыв шлюзы, освободиться от немецкого противодействия. Вся эта пятнистость, в том числе и с Пруссией, есть матрица неладности коммунистического на славянском, ему чужеродного, вместо цельности, высыпающего на общем теле какими-то метастазами. Этот обрубок Калининградской области: неестественно очерчённый с юга как американский штат, оставшийся в наследство, при потере надуманной Украины, по крайней мере в районах Новороссии, Донбасса, Крыма и Донской области, Белоруссии с Полоцкими Витебскими, Могилевскими и Гомельскими областями не бывшими никогда собственно землями Белой Руси, так же и с Казахстаном – ярко говорит об антинациональном, антинародном духе коммунистического, в стержне его исходящего из учения живота. Благо хоть это самоистязание завершилось, решив назревавшую проблему некоего обобщения в мировом масштабе. Ныне время собирать камни. Но иметь ввиду что было, что могло бы быть, что должно быть и будет. Пруссия по идее должна была отойти Литве. Вся эта земля была энергетически едина при Летто-Литовских племенах, но далекий от ладных дел тиран, ни передал землю Литве, не оставил немцам, хотя срединная ее часть «Пултуссия», еще помнила местный литовский говор, а Мемельская область говорила на литовском. Прибалтийский вопрос не менее принципиален Балканского. Победителям и в том, и в другом случае победы могут обернуться гибелью. Немецкая карта в Прибалтике была бита русской. Если бы славяне заселили всю Пруссию, то Литва с двумя такими огромными областями как Прусский и Виленский края стала бы больше Людвой славянской, чем местной. Но такого не было и процесс пошел к литовской самости. Под этой тенденцией в другой Людве-Лиетуве-Латвии под шумок независимости меньшинство латышское лишило всех прав славянское большинство, так же как и в Эстонии, со всеми тяжкими забубонами шовинизма, мщения, ненависти. Не так страшен сам этот апартеид, как что-то страшное, скопившееся в самой ненависти эстонцев и латышей, при полном болезненном букете, доходящим до того, что эти два маленьких народа оказались и культурой выше и вообще, осознав себя Европой с ее мировидением, они вдруг увидели насколько это большое зло – Азия, в олицетворении которой для них предстала Россия и все русское. И замешалась в дух этих народов ненависть, и росло национальное самосознание на зле. Вышла прогрессия, тем больший ты патриот своей страны, чем сильнее ненавидишь русских, а вместе с ними и вообще всех славян. У каждого народа вообще зло, как и добро, и нейтральное, находит национально особенную вариантированность. Здесь зло в сторону внутренне жуткого с замиранием. Это когда, например, у человека знающего русский, совершенно пропадает его яснование и сей божий дар общения становиться пустым. Зло в них действительно вошло в осознание единственной необходимости быть, чтобы была Эстония и Латвия. Там нужна гражданская агрессия. Неправильно: если она есть, то и сильна страна внешним усилением и угрожает сдетонировать внутри. Именно славянские гены этих народов, всегда сильно размешивающиеся с соседями и усилят беду их наказания. В Латвии Куршия – бывшая Руссия – бывшая славянской, а так же Двинская область. И возмездие уже не за горами. Уже ныне появились социологи, которые определяют дату этого же века, когда эти народы вымрут по старости. Ненависть их же и погубит. Проблема воспроизводства у народов, не дающих доброго и должна стоять остро. У этих малочисленных народов нет резерва, они слабы на всем том, на чем построили свою агрессивность. Ко всему прочему положение усугубляется и тем, что они неплодотворны и в физическом труде. Весь бизнес, вся здоровая работа, лежит на славянах, местные же правят государством и составляют интеллигенцию, и прочее тому подобное. Можно предположить, что имя этих народов, если они будут продолжать в том же духе, или бездуховности, должно сойти в неизвестность как-то сразу. Остаткам иных местных национальностей Ливи, Сыти, Куршам еще можно будет выбраться к жизни, если они дистанцируются от этих государственностей. Но в этом-то как раз и будет заключаться резкое численное падение титульной нации. Старорусские остатки в счет будут брать только там, где это принесет пользу. Русскому миру нужно заранее представить права на эти страны, перейдущие в славянство уже и официально, теперь уже с получением гражданства и переименованием городов и областей по старорусским названиям. В Эстонии – Таллин в Колывань, Пярну в Пернов, Тарту в Юрьев, Раквере в Раковор и т. д. Пусть звучит это шовинистам сразу. Даже подготовку вести, так же предварительную. Пока же: что бы огромное русское население не оставалось бесправным: предоставить им русское гражданство, возможно с тайным вариантом. Латвия в отметке мест выдачи документов и места проживания должна уже заранее делиться на области, Куршская, Семигальская, Ливонская, Латская, Двинская. Пока российские правительства неспособны на такую правду. Эту хартию нужно проводить на народном уровне. В ней хорошо бы указать на зло прибалтийское, своих адептов и погубящее. Этот документ, уже можно считать написанный, будет являться большим прорывом в осознании приоритета добра над злом и угрозой, каковой оно являет.

&13. Сербы народ такой… добрячий, добряковский – хорошая черта. Все в Югославии было его и могло идти ему на руку. При фашизме сильно пострадал от зла и не мстил тем же хорватам, и не поддался общевосточному тоталитаризму. Был на хорошем счету у запада, и вдруг, тот поворачивается спиной. И становиться врагом. Зачем-то делает врагом сербов. Только ли все дело в ревности к славянской дружбе с русскими, чему-то немногому настоящему, что существует между народами на всей земле? И ко всему прочему высшие круги России Сербию предают. В вопросе с Югославией много аномалий. Что парализовало сербскую армию во все моменты того периода балканской истории? Аномалия была не только с армейским вопросом. Если реально оценивать координацию движений, то в сербской политической голове вьюжило. Падение началось с того самого момента, когда Милошевич повел народ по пути зла. Чистого абстрактного, присущего как противоположное исключительно только добрякам. С миром отпустив Словению, Македонию, в вопросе Боснии и Герцеговины произошла катастрофа. Кто подначил сербское руководство отказаться от голосования по вопросу о независимости? Теоретически это должны были быть американцы, или американцы через «русских» с еврейским чуть-чуть, (охотничья терминология) козлов-предателей, но это выбрали сербы сами – гражданскую войну, самую страшную, ввиду ее обидности. Имея 49% православного сербского населения для голосования, имея в большинстве своем союзный сербский мусульманский народ, опасавшийся своих религиозных мракобесов, с добавившейся политической почвой, сербы делают безумнейший шаг, на который его еще мог надоумить еще одна сторона – Сатана. Сербам не стала нужна правда и правильность. Они подумали в устроенном кавардаке, будучи силой, выручить не только все себе в Боснии и Герцеговине, но и в Хорватию залезть за сербскими областями: Краиной или восточной Славонией. Разожженный пожар наипроклятейшей гражданской войны, попервой принес результат, как во зле всегда бывает. И вот межнациональный пример преступления и наказания. Сербы самым двуличным манером, внешне строя из себя недовольных голосованием, проваливали его, про себя желая гражданской смуты, подставляя мирное население: детей, девушек, стариков и семьи, но уводя армию. Они обманули мир, но не Того, кого не обманешь. После, сидя на Гаагском суде Милошевич даже самому себе, наверное, искренне кажется невиноватым. Кто он ангелочек, демон или неудачник, на каких богата Сербская государственная история. Судя по такому явлению Сербию тогда явно проиграли в карты и спасло ее лишь серьезность века, то уже ХХ кажется и был. Милошевич – типичный сербский народный кадр – неудачник из неудачников, малость попутавший добро со злом. Добро было выиграть выборы за Боснию и Герцеговину и обменять хорватские этнические области на сербские в Хорватии. В итоге все потеряно. Босния и Герцеговина трехголовый мутант, который должен быть роздан.