Андрей Романовский-Коломиецинг - Учение формулы структуры мира. Духовно-философский сборник писаний Страница 27

Выше уже прозвучало несвойственное России слово предательство. Обычно ее предавали. Такая судьба народа и страны. Несвойственное идет вслед общему изменению ситуации. Россия была ведущей в ХХ веке. Он изменялся вслед за изменениями в ней. Но следующий век за другой страной, и посему даже стала пропадать двуполярность мира. Америка, жизненная необходимость которой иметь хоть какого-то врага для жизненного стимула, уже не может гнать от себя набивающуюся в дружки Россию. Оформил этот процесс Путин, даже по виду показательно-символически кажущийся мальчиком в свои полста. Но следующее не США – в очередь за веком. Следующая страна по всему чувствуется должна быть иного рода, иного ветра. То духовный Израиль. Промышленность и материалистика, являющаяся современным божком, не выведет страны, на них буквально молящихся, в лидеры, и даже наоборот заведет в тупик.

&14. Повторение – мать учения, как в общем правильно говорят не то чувственники, не то психики. Но повторять и особенно в иных вариациях, очень полезная практика для усиления в чем-то. Повторяться в правильности или добре, это все равно, что ее множить и наоборот. Чувствуя себя исписавшимся и намекая на перепрочтение, ради увеличения потенциала написанного и огромного количества новых граней, возникнущих при субстанции повторения, советую далее начинать самим уходить силой знаний в распознавание и осмысления того, или иного явления, не стараясь о нем где-либо прочитать, но сам будучи творцом познаваний, из одной лишь любви к мысли. Философия это особый экстрасенсорный вид любви, еще сильнейший ей: противоположных медитаций и молитв. В ней особый язык, который зачастую не перекладывается на человеческий, а иной раз и вообще срывается со слов и потом очень трудно хоть как-то переложить продуманное в речь. Даже автору сего, имеющему за собой огромную практику писательства в виде двухтомного романа, очень трудно пользоваться словами о мыслях; они как в замерзших пальцах еле ухватываются, еле прикасаются. Язык мышления несколько иной, не тот, что собран в философских словарях. И хотя словесный язык это довольно верная математическая субстанция, там все – и прогрессия, и функция, и программа, и матрица, алгоритм, единственно пользуясь которой, можно вскрыть любую загадку, сделать абсолютно любое открытие, ведь и сама речь исходит от звучания вещи или понятия, относящегося к IV небу, к идеалу правды, но лучше все-ж-таки брать выше и трудиться в знаниях на V небе, и уходя в VI любви. Вот у пишущего мыслительный труд, всегда ощущается небольшое недовольство тем, как изложил понятия. Это и должно быть, ввиду уровневой недостаточности звука к труду и любви. Поэтому, чем пытаться изощряться в речи на каких-то понятиях, лучше призвать вас уходить самим в пустыню нетоптаную, безсчетного количества знаний – песчинок. Чувственники, стоящие, надо сказать, над этими плоскостями пустыни и не желающие мелочиться в крупицах, имея как бы все сразу, так же много и теряют, как имеют. То, что в религии отрывают от мудрствования, считая не это путем к высшему, правильно для них, но не для вас, могущих с песчинок подняться к любви, как промежуточной ступени, вам обеспеченной, с которой утвердившись, восходить выше. Сии две субстанции, как и остальные, абсолютно равны между собой. В приближении к высшему, сильная субстанция имеет ту особенность вливаться и усилять свою пару. Усиляя одно из трех, вы одновременно невольно усиляете и дух. Дух дает внутреннюю силу жизни. На одной лишь мысли, правильно ею себя развивая, можно повысить тонус жизни до счастливого, избавившись даже от опасных болезней. Мысль можно пустить не только в то, что сейчас существует, но в область изобретений, к чему на Земле может относиться та же неломкость молекулярного вещества, различные приспособления, которые из него можно сделать, новую пока еще призрачную архитектуру, новую красоту, новую гармонию, даже новую правду – все теоретически яснующее старое. Или же, даже лежа в раковом корпусе для тяжело больных, ликвидировать несинхрональность жизни звукам Вселенной путем простого придумывания, при ее удачном состоянии будущего, воплощенной в жизнь, с удовольствием большим от того, что Творцу лучше и легче будет взять уже готовое надуманное, в чем-то расцвеченное, как то: фантазии о тех же Ариях, давших жизнь почти всем европейским народам и странам, как Швеции – стране действительно светлой, или галлам, голым, действительно любившим драться раздетыми. Скотам – богатых скотом, бриттов, значаще не то «братья» как буряты, и т. д. На другой Земле, другой процесс точно такой же функции, на всех планетах одинаковый, вывел бы из точно такой же перенаселенной страны, как Индия, такие же арийские племена, которые на нашей Земле вышли в Семиречье Средней Азии. Великая Степь, с древнейшими названиями, может быть оставшихся еще со времен сразу послеледниковых и до Индии, гора Алатырь, Беловодье, Ария, круглый город Аркаим, Камен (Урал), Кипчак (сопчак), Могутние горы (Мугод жары) Тянущиеся (Тянь-Шань, что тоже самое), Пермь – Бьярмия. Вот на этом широком арийстве могла бы возникнуть фантазия, как у Толкина про свой Альбион, что на реке Волге имевшей название Ра-река, арийцы расселившись по берегам по всей ширине, насколько это было возможно в глубине тысячелетий, создали древнейшую городскую урбанизацию со связующим все, может быть во многих местах разрозненные селения, водной артерией. Тогда один из полюсов цивилизации переместился бы на Волгу. Там бы появлялись финикийские и многие греческие колонии, туда же ушли многие колена израильские и многие прочие народы. Это бы породило огромное количество названий, например стран этого величественнейшего Много-Градо-Мира-Стана. По Волге русичей до Бирки, до слияния с Камой русская Гардарика. На Жигулевском полуострове – Буяне, по правому берегу переходящая в Семиградие (так нигде и не состоявшееся, но постоянно жившее в разных местах, возможно как отголосок умершего процесса, с городами Китеж-Град, Буян, Самара, Жигули, Симбир, Беловодье, и еще какой-нибудь Семигород). Русские собирательные части города раскинулись бы по всей Гардарике: Вертоград, Кремль, Детинец, Гуляй-город, Слобода, Пригороды. На другом берегу булгарское Ра-градие с теми же Булгарами, Суварами, Билярами, но слившимися с сотнями других городов за единой стеной, перегораживающей эту часть страны от ее степной части. По-разному занятая общая средняя часть Волги и ниже греческий Мегаполис, со всякими присущими Гелиополисами, Византионами, Александриями, Ктесифонами, Антиохиями – ныне не оставшихся в греческом звучании, как и многой другой топонимикой. Манат, Семант, Полестан (-ия), Градостан, Ашрам, Константинополь, тысячи небольших городков-колоний, пользующихся по арийскому духу республиканской свободой и породившей бы ее верную цивилизацию, с ногами уходящими через моря на юг. Север через Волгу дал бы лес и прочее, чем он богат, вплоть до золота, бывшего в древнем мире в основном уральским. Этот город улицами, кое-где прячащимися за дамбами, валами глядящий на транспортную артерию в причалах, постоянно бы жил единой жизнью. За улицами, может даже одной, шли бы возделываемые поля, кончавшиеся валом. Степь, имея источник сбыта шерсти, мяса, продуктов, скота и получая взамен товар, жила бы мирно, взаимодействуя всем историческим событиям. Впрочем, в таком огромном городе на несколько десятков миллионов людей, произошло бы возникновение промышленного переворота, неминуемого раньше положенного срока, хотя катаклизмы – эпидемии, голод и войны, разукрасившие бы историю города, могли свести на нет результаты. Сие фантастическое эссе, сделанное заместо сухого пояснения того, что такое фантазия, лучше всего было сделать на конкретном примере, что бы дать понять, что фантазия это тоже порождение, это и труд, и любовь, и тоже прекрасное, что так же облагораживает и соединяет. Например, при услышании народного выражения: «на всю Ивановскую» представить такую улицу – сторону Гардарики по какому-то из берегов, то вы в уме сотворите новое интересное явление, как если бы строили улицу вручную. У эзотериков, это кажется астральное. Есть такая область, или слой материи, в котором скапливаются мечты. Хотя часто это просто нагромождения кошмаров, то несостоявшаяся фабрика, сваленная вместе с футбольным полем, на котором что-то не состоялось, как нужно. Не заваливайтесь опасными химерами или если придумали, успокаивайтесь от них. Вот еще одна песчинка из песчинок. Чувственник правильно почувствовал бы, что от плохого нужно уходить, а к хорошему приходить. И без всяких рассуждений и доказательств только, задерживающих тебя на этом пути. Психик измыслив химеру, в атмосфере вмещенного в себя, почувствовал бы его вредность. Ведь каждый и мыслитель, и чувственник, и психик, и духовник, единый человек, только по-разному функционирующий в главном. Смотря чем он в основном пользуется, но еще бывает изменяется вместе за увлекающей его ситуацией. Если нечувственник расчувствовался, то по неопытности наделает в несвойственном ему ошибок. Так же как женщина всегда в несвойственном ей силовом и ментальном, будет неправа. Вот на телевизионном рауте, одна делиться своей идеологией на основе своих опытов в диетах: – критикуя что «сидя на диване, да еще извините ее (она произносит ругательство) объедаясь, никогда ты ни скинешь вес». Вся ошибка в том, что такое вполне возможно. Иногда после иной темы, выжавшей из тебя последние силы, ты встаешь в усталости, трясущийся и со зверским голодом. Та женщина, неправая во всем, права лишь в отношении себя, и лишь в том случае, когда в ней ревность тяги к себе будет увеличена, и еще множество различных утверждений. Диетологи технически изобрели некоторые панацеи, но даже при самой волшебной из них усилия останутся в бесполезности по сравнению с главной духовной мыслью. Что бы не портиться материально, нужно разгрести завалы в высшем. То есть нужно избавиться от ревности притяжения к себе на мыслях, чувствах, психике и в неведомом духе, например тем, что зарабатываемое – правильно жертвовать, или дарить вокруг свою душевность. Этот процесс сам по себе переходит в дуэлизм добра и зла. Искренне оскорбившаяся женщина, тем что так не высоко ценятся ее умственные способности и в отделении толстения, и в еще более худших отделениях, увеличивает свой негатив. Высказавший мысль о менталитете противоположного пола, грубо ухудшает свой негатив в чувственном и эмоциональном, в котором правильность не будучи приукрашена и прикрыта, вызывает боль. То же самое правило действует в технике безопасности, не разводить огня при горючих веществах. Поэтому-то у правды очень низкий рейтинг и сила. На правде зло, зачастую, верхом прет. Умники не желающие этого учитывать портятся несвязностью и оголтелостью, но и те, что очень уж не терпят любого, даже намека на голую правду, становятся на сторону темноты. В этом противоречии нужно, как и во всем другом, лишь тянуться к доброму, даже в проявлении своего несогласия. Опять то самое качество, но не добро, как таковое, потому что гармония соотношения качества и количества, иногда заставляет поступать резко в случаях избалования или наседания на тебя. Кризис указывает на неверность качества в количестве. Две вещи как бы сливающиеся, особенно в воспитании ребенка. Поэтому-то лучше всего в затруднении всегда сноситься со своим сознанием, совестью, внутренним духом, всегда подсказывающим и к чему-то клонящим. Слушать себя дает в жизни прекрасный результат. Подсознание во много раз лучше твоего сознания, сбивающегося на трезвое мышление «+» и «-», знает что тебе нужно и даже требует. Предаваться своему внутреннему порыву – это уже чистота ощущения, ведущая выше. Это близко к Агни-Йоге жизненности, то есть совмещении роста к высшему с мирской суетой.