Фернандо Морайс - Маг. Биография Паоло Коэльо Страница 28

В этой пьесе я изображаю судьбу урода в обществе. Это история отвергнутого юноши, который кончает жизнь самоубийством. Сцены разыгрывают силуэты, а четыре менестреля декламируют стихи о чувствах и действиях персонажей. В промежутке между первым и вторым актом в глубине сцены кто-то поет медленную боссанову, чей текст связан с действием первого акта. Я нашел удачные мизансцены. Уже в этом году пьеса будет поставлена здесь, в зимнем саду.

Критическое чутье оказалось сильнее самолюбия, и через неделю Пауло уничтожил свой первый драматургический опыт, удостоив его эпитафии всего из пяти слов: «Она плохая. Скоро напишу другую». Именно как автор пьес, хоть и неизданных, Пауло вошел в 1964 году в любительский театр колледжа Эндрюс. А что касается школьной жизни, преподавателей, зачетов — все это, видимо, нисколько его не интересовало. В тех редких случаях, когда Пауло считал необходимым упомянуть о школьных занятиях в дневнике, появлялись короткие неутешительные заметки: «Учусь плохо, грозит провал по геометрии, физике и химии… Никак не могу взяться за учебники, постоянно отвлекаюсь, чаще всего — на всякую ерунду… Уроки, мне кажется, тянутся все дольше… Честное слово, я не знаю, что со мной происходит, и описать это словами не могу». Признавая, что плохо учится, Пауло несколько приукрашивал действительность. На самом деле он неуклонно катился вниз.

Завораживающий мир театра влечет к себе Пауло столь же сильно, как отталкивает школа, где его дела идут все плачевней

В октябре, за два месяца до конца года, оценки по всем предметам были у него ниже пяти баллов. Отец решил, что пришло время натянуть вожжи и выполнил обещание: кузен Илдебрандо Гойе Нето выхлопотал Пауло место учетчика на предприятии, занимавшемся очисткой входа в порт Рио-де-Жанейро. Зарплаты не хватало даже на транспорт и сигареты. Каждый день после уроков Пауло бежал домой, обедал, садился на автобус и ехал в Санто-Кристо, центральный район Рио, расположенный у пристани. Буксир доставлял его на драгу, где Пауло весь остаток дня отмечал мелом на дощечке каждый черпак драги, которая забирала с морского дна отбросы и вываливала их в баржу. Эта деятельность казалась Пауло совершенно бессмысленной и напоминала миф о Сизифе, обреченном бесконечно втаскивать на гору камень, который тут же скатывается обратно. «Эта работа не имеет конца, — записал Пауло в дневнике. — Только подумаешь: „Все!“, как в тот же миг все начинается снова». Наказание не принесло никакого результата, Пауло продолжал учиться плохо, а узнав, что может остаться на второй год, написал об этом весьма легкомысленно: «Приятель сказал, что у меня будет переэкзаменовка по математике. Но утро такое прекрасное, такое музыкальное, и я счастлив. Господи, как хороша жизнь! Господи, как она хороша!» Ведомость в конце года подтвердила худшие опасения: средняя годовая оценка 4,2 балла означала провал по всем предметам.

А Пауло с каждым днем становился, казалось, все безразличнее к этому миру. Он покорно работал на землечерпалке и совсем не обиделся, когда на Рождество родители подарили ему всего-навсего перочинный ножик. Его интересовала только литература, причем в любых своих формах и жанрах, будь то романы, пьесы или стихи. Да, и стихи тоже, потому что, отказавшись на несколько месяцев от поэзии, он вновь принялся самозабвенно версифицировать. После долгих раздумий он пришел к выводу, что вовсе не стыдно писать стихи в ожидании часа, когда он сможет перенести на бумагу роман. «У меня для романа такой сюжет! Но, черт побери, мне никак не сочинить хорошее начало, а для того чтобы продолжать, не хватает терпения, — жаловался Пауло и тут же заключал, смирившись: — Но я избрал для себя именно эту профессию». Ближе познакомившись с соседями в Гавеа, Пауло обнаружил еще нескольких юношей и девушек, интересовавшихся литературой и книгами. Всего их оказалось пятнадцать, и они создали литературный клуб «Рота 15» — название составили из начальных слогов названия улицы Родриго Отавио, пересекавшей улицу Падре Леонел Франка, где стоял особняк семьи Коэльо. Юные литераторы собирались в угловом доме неподалеку. Пауло оказался столь плодовитым поэтом, что, когда клуб «Рота 15» решил напечатать на ротапринте коллективный сборник, будущий писатель представил подборку из тринадцати стихотворений, среди которых была и премированная «Тринадцатилетняя женщина». Справка об авторе гласила: «Пауло Коэльо начал литературную карьеру в 1962 году, писал небольшие заметки, затем обратился к поэзии. В 1963 году был принят в Академию литературы Санто-Инасио и тогда же получил высшую премию этого литературного объединения». Деятельность клуба «Рота 15» закончилась скандалом — Пауло уличил казначея в том, что тот истратил общие деньги, купив билет на шоу французской поп-дивы Франсуазы Арди, выступавшей тогда в Рио.

Пауло считал себя достаточно зрелым поэтом и уже не довольствовался публикациями в местных газетках и клубных сборниках. Ощущая себя ветераном, он решил, что настало время взлететь повыше. Его мечтой было прочесть о себе хвалебный отзыв — или хотя бы упоминание — в престижной рубрике «Писатели и книги», которую вел в известной многотиражной газете «Коррейо да манья» пернамбуканец Жозе Кондэ, способный создать или погубить репутацию одной меткой фразой. Нелюбезный Жозе Кондэ отмечал тогда свое соавторство в выпускаемой издательством «Сивилизасан бразилейра» серии «Семь смертных грехов» — он участвовал в ней наряду с такими фигурами, как Гимараэнс Роза, Отто Лара Резенде, Карлос Эйтор Кони и Лижия Фагундес Телес, не считая прочих знаменитостей. Пауло восхищался жестким стилем Кондэ и надеялся, что зоркий глаз критика рассмотрит в его произведениях искру таланта. Он дополнил новыми стихотворениями подборку, опубликованную клубом «Рота 15», красиво отпечатал ее на машинке, тщательно переплел и отправил в редакцию «Коррейо». В следующую среду — день выхода рубрики «Писатели и книги» — Пауло побежал в газетный киоск, горя желанием узнать, что же написал о нем Жозе Кондэ. Потрясение было таким сильным, что он вырезал соответствующий столбец, вклеил его в дневник и снабдил пометкой: «Неделю назад я послал Жозе Кондэ свои стихи с просьбой высказаться о них. А сегодня прочел в газете вот это». Пауло имел в виду постскриптум колонки из десяти строк:

Бойким юнцам, стремящимся во что бы то ни стало обратить на себя внимание и опубликовать свои книги, стоило бы вспомнить, что Карлос Друммонд де Андраде выпустил за пятнадцать лет всего три маленьких сборника, содержащих в общей сложности 144 стихотворения… А недавно один критик подчеркнул, что Эрнест Хемингуэй не менее двадцати раз переписал свой маленький шедевр «Старик и море».