100 арт-манифестов: от футуристов до стакистов - Алекс Данчев Страница 14

Der Blaue Reiter и философия, лежащая в его основе, вполне могли оказать влияние на Уиндема Льюиса и его коллег в воинственном издании вортицистов BLAST (см. М17).

Василия Кандинского (1866–1944) можно назвать русско-немецко-французским абстракционистом и одним из отцов-основателей модернизма XX века. В его картинах определенная избыточность сочетается с почти клиническим контролем; его oeuvre (творчество) одновременно непроницаемо и необходимо для понимания «поиска абсолюта» в абстрактном искусстве.

Франц Марк (1880–1916), интеллектуально более скромный и менее масштабный художник, вторил Кандинскому в обосновании нового искусства, посвященного «мистической внутренней конструкции». Его минута славы была в Der Blaue Reiter. Свой конец он встретил в битве при Вердене.

* * *

Началась великая эпоха: духовное пробуждение, растущая потребность в восстановлении «утраченного равновесия», неизбежная необходимость в насаждении духовного, в его расцвете.

Мы стоим на пороге одной из величайших эпох, которые когда-либо переживало человечество, — эпохи великой духовности.

Едва завершился XIX век, когда, казалось, наступил всеобъемлющий расцвет — «великая победа» — материального, как почти незаметно сформировались первые «новые» элементы духовной атмосферы. Они обеспечат и уже обеспечили необходимой пищей расцвет духовного.

Искусство, литература и даже «точные» науки переживают различные стадии изменений в эту «новую» эпоху. И все их она преодолеет.

Наша [первая и] самая важная цель состоит в том, чтобы отразить явления в области искусства, непосредственно связанные с этим изменением, и важнейшие факты, которые проливают свет на эти явления в других областях духовной жизни.

Поэтому читатель найдет в наших томах работы, в этом отношении демонстрирующие внутреннюю связь, хотя на первый взгляд они могут показаться никак не связанными. Мы рассматриваем или отмечаем не ту работу, у которой есть определенная устоявшаяся ортодоксальная внешняя форма (и обычно это все, что у нее есть), а работу, у которой есть внутренняя жизнь, связанная с великими переменами.

И это естественно, ведь мы хотим не смерти, а жизни. Эхо живого голоса — лишь пустая форма, возникшая не из отчетливой внутренней необходимости. Таким же образом всегда создавались и все чаще создаются произведения искусства, представляющие собой не что иное, как отголоски других произведений, уходящих корнями в эту внутреннюю необходимость. Они — пустая, праздная ложь, которая загрязняет духовный воздух и сбивает с пути колеблющихся духов. Их обман ведет дух не к жизни, а к смерти. И мы хотим попытаться разоблачить пустоту этого обмана всеми доступными нам средствами. Это наша вторая задача.

Вполне естественно, что в вопросах искусства художник должен высказаться первым. Поэтому авторами наших томов будут в первую очередь художники. Теперь у них есть возможность открыто заявить о том, что раньше им приходилось скрывать. Мы просим художников, которым внутренне близки наши цели, обратиться к нам как к братьям. Мы берем на себя смелость произносить это сильное слово, потому что убеждены, что в нашем случае устоявшаяся система неизбежно перестанет существовать…

Было бы излишне особо отмечать, что единственно возможным нам представляется принцип интернационализма. Однако в наше время стоит сказать, что отдельный народ может считаться лишь одним из создателей целостного искусства. Сам по себе он не может быть единым целым. Национальный элемент, подобно личностному, сам по себе находит отражение в любом великом произведении. Но в конечном счете национальный оттенок остается второстепенным. Вся та работа, которая называется искусством, не знает ни границ, ни народов — лишь человечество.

M9. Валентина де Сен-Пуант

Футуристский манифест страсти (1913)

 Впервые опубликован Direzione del Movimento Futurista (Дирекцией движения футуристов) в Милане 11 января 1913 г. Заявление о том, что «ИСКУССТВО И ВОЙНА — ВЕЛИКИЕ ПРОЯВЛЕНИЯ ЧУВСТВЕННОСТИ; СТРАСТЬ — ИХ ЦВЕТОК», приковало внимание авангарда. Еще в 1917 г. не кто иной, как Эзра Паунд, написал восхищенную рецензию (правда, под псевдонимом) в «Эгоисте»: «С наибольшей свирепостью она набрасывается на clair de lune [лунную] сентиментальность. Любовь, считает она, должна присутствовать в жизни женщины, но (также) отстоять отдельно от нее, а не “определять все ее существование”… Валентина де Сен-Пуант поразительно далеко заходит в своем протесте против слезливых чувств, ибо это побуждает ее прославлять la luxure [страсть]».

Сен-Пуант никогда не стеснялась la luxure. В ее современной трагедии «Императорская душа — Агония Мессалины» (поставленной в 1908 г.) императрица в своей предсмертной агонии рассуждает о страсти и силе, желании и отчаянии в своего рода прото-манифестном белом стихе:

Я снова увижу, как ты бледнеешь от сладострастия

Или неясного желания моей пламенной красоты,

Снова я истощу твоих сыновей, твоих братьев,

Твоих любовников, твоих мужей!

Моя ненасытная плоть по-прежнему правит всеми…

Сен-Пуант не боится крепкого словца. «Африканский роман» Маринетти «Футурист Мафарка» (1909) был запрещен за непристойность, как только вышел. Сен-Пуант столь же смела, но менее груба и более эротична.

В своей концепции и выражении «Футуристский манифест страсти» предвосхищает некоторые черты сюрреализма (см. М50). Его также можно сравнить с «Феминистским манифестом» Мины Лой (M21).

(Биографические подробности о Сен-Пуант см. в примечании к M7.)

* * *

Ответ тем нечестным журналистам, которые искажают фразы, чтобы выставить эту идею нелепой;

тем женщинам, которые лишь думают о том, что я осмелилась высказать;

тем, кто считает Страсть не чем иным, как грехом;

всем тем, кто в Страсти видит лишь Порок, а в Гордыне — тщеславие.

Страсть, если рассматривать ее без моральных предубеждений как неотъемлемую часть жизненной динамики, — это сила.

Страсть, как и гордыня, не является смертным грехом для сильного народа. Страсть, как и гордыня, — это добродетель, которая движет человеком как мощный источник энергии. Страсть — это выражение существа, выходящее за пределы его самого. Это болезненная радость раненой плоти, радостная боль цветения. И какие бы тайны ни соединяли этих существ, это союз плоти. Именно сенсорный и чувственный синтез ведет к величайшему освобождению духа. Это контакт частицы человечества со всей чувственностью земли. Это паническое содрогание частицы самой земли.

СТРАСТЬ — ЭТО СТРЕМЛЕНИЕ ПЛОТИ К НЕИЗВЕСТНОМУ, подобно Празднеству — стремлению духа к неизвестному. Страсть — это акт созидания, это само Созидание.

Плоть творит так же, как творит дух. В глазах Вселенной их творения равноценны. Одно не превосходит другое, и творение духа зависит от творения плоти.

Мы обладаем телом и духом. Усмирять одно и развивать другое — значит проявить слабость, это неправильно. Сильный человек должен полностью реализовать