Владимир Буров - Фарисеи. Эссе Страница 8

– Сомневаются в том, кто начал Вторую Мировую войну.

Вроде бы:

– Да, пожалуйста!

Нет, оказывается, это унижает русского человека. Делает разум его ущербным.

Такое утверждение очевидная логическая ложь.

Как-то:

– Первое правило любого бойца, каратиста, боксера, даже футболиста:

– Не нападай первым!

Ибо бой – это искусство защиты.

Однако в кино мы видим, что и Чак Норрис, и Жан-Клод Ван Дамм не всегда так поступают. Иногда они бьют первыми. Почему?

– Ибо, очевидно, что противник нападет. – Фактического нападения еще нет, но в принципе противник уже напал, сосредоточил армию у ваших границ. Или еще что-то.

Например, известно, что это серийный убийца, и он обязательно вас убьет. В таких ситуациях ждать от противника первого удара глупо. Ибо в принципе враг уже его сделал.

Поэтому нет никакой разницы, была ли Куликовская битва, или татары увидели преимущество русской армии и решили пойти на уступки.

Также и в случае начала Второй Мировой. Разве логично было громить Гитлеру весь мир из-за того, что поляки что-то там первыми сделали не так? Конечно, нет. Это было так, издевательски – лирическое объяснение.

Так в чем же дело? Почему некоторые недовольны тем, что, например, Куликовской битвы не было?

Дело только в одном. Идет борьба за форму объяснения тех или иных событий. Разумное, здравомыслящее объяснение противостоит дуркованию.

Почему?

Считают, что разум слабее сознательной глупости. Ведь его легко послать, куда подальше. Ты умный?

– А мне по барабану. – Я думаю по-другому. Не логично. А попробуй-ка доказать мне обратное!

– Не получится.

– Вот именно.

Так кто сильней?

Тем не менее, приходится только удивляться, что недовольны, что кто-то считает, что Куликовской битвы не было. Как будто только сегодня кто-то до этого додумался. Это известно, как известно, давным-давно, давным-давно. И основана эта теория на том, что на месте бывшей будто бы битвы, ничего не было найдено. Ни оружия, ни трупов. Точнее, того, что должно было от них остаться.

Борьба идет не за факты, а за их объяснение.

Точнее, объяснение-то только с одной стороны. С другой:

– Запрет. – Никаких разумных объяснений не должно быть.

Известно, что при Советской Власти на лекциях в Московском Университете студентам читали лекции о том, что Куликовской Битвы не было. Что, мол, есть основания так считать.

Выходит, разумность объяснений у нас сейчас ниже Советского уровня.

То, что было разумно при Советской Власти, уже пытаются запретить!

Зачем?!

Неужели в этом сила.

По сути, хотят запретить Храм Соломона. Что, мол, если исторически его быть не могло – то и не было. И нет.

А как же Вера?

То же касается и Куликовской Битвы. Она не только была, несмотря на то, что ее не могло быть исторически, как и Храма Соломона, но и:

– Есть.

Устройство мира, описанное в Библии, распространяется не только на евреев, не только на Храм Соломона и падение стены Иерихона от звука труб, но и на победу русских в Куликовской Битве.

И это не значит:

– Что вот исторически не было, а могло бы быть.

Нет. Не в этом дело. Просто мистическая победа больше реальной. Потому что проходит не в одном времени. Исторически ее не увидеть полностью. Как нельзя увидеть в утверждении Диофанта о делении квадрата на два квадрата, Доказательства существования Бога. Нужно Прошлое связать с Настоящим. Поверить, что между ними есть связь.

Как видите, и без запрета на научные исследования можно объяснить, что Куликовская Битва была.

Вера даже в Россию не приходит случайно. Значит, она здесь была. А если была, то и мир здесь был устроен по Библии.

Надо только верить. А не разгонять ученых с церковной трибуны за непатриотичные будто бы открытия.

Иерихонская Стена тоже не могла упасть, так как Иерихон был разрушен за восемьдесят лет до разрушения его звуками труб, описанное в Библии. Это, по мнению одних ученых. С точки зрения других, тогда, во время, описанное в Библии, города Иерихона не было вообще. Еще не построили. Просто в 14-м веке до нашей эры еще не было городов.

Обладает ли отдельный кирпич смыслом? Как слово. Почему чтецы не могут найти смысла в чтении программы передач? Вроде бы: это и есть их профессия:

– Осмысливать просто слова, просто кирпичи.

Как же так, что они этого не могут? Вывод только один:

– А никто не может.

Возникает противоречие:

– Отдельная стенка, строящегося студентами коровника смысла не имеет. А как же не имеет? Имеет, очевидно, что имеет. Сколько битв проходило при ее возведении! Куб, два, наконец, три куба в день. Рекорд! Пять кубов кладки за день! Ура! Откуда, что берется? Это живая стена! Она имеет смысл.

Почему же чтецы текста не могут произнести ни одного осмысленного слова? И так, и эдак произносят названия станций Метро, а без толку. Они мертвы. И:

– Марьино. – Так это логично, разумно – безразлично. А какой здесь может быть разум? Разве эти буквы:

– М, а, р, ь, и, н, о, – обладают смыслом?

Некоторые девушки пытаются найти смысл. Говорят не так строго, как на параде полка, а ласково:

– М – а – а – рьин – о. – Вроде как не Марьино, а Марьюшка. А все равно ничего не получается. Как будто девушка через микрофон в метро говорит не Марьюшка, а:

– Умерла по любому Марьюшка. Что, если вы имеете такое имя, то заранее уж считайте себя сегодня покойником.

Многие чтецы давно уж бросили эти интонации, и произносят слова, как будто считают лопаты в сарае. Слова для них бездушны. Ну, примерно, как отдельно взятые человеки.

Тем не менее, пиратские переводчики этот смысл нашли. Каким образом? Почему зазвучал отдельный кирпич?

Вот один человек говорит, что выводит тараканов из газовой плиты, прежде чем ее включить. Разными там приманками. Картошка, мука, крошечки хлеба. Всё вкусное. И только после того, как они покинут плиту, включает газ.

А какой смысл? Разве у этих тараканов есть нервная система, способная понять такую заботу о них?

Где находится смысл, казалось бы, бессмысленных слов:

– Сильвестр Сталлоне, Чак Норрис, Мэл Гибсон, Роберт де Ниро, Роберт Ретфорд, Пол Ньюмэн, Том Круз.

Пример взятия Крепости Войнича

Пример из Робинзона Крузо Даниэля Дэфо:

– Человек прыгает в воду без ножа, но потом, на дне, пользуется ножом, чтобы обрезать веревку.

Один говорит, что этого не может быть. А второй ему отвечает, что нож был взят в последний момент. Автор просто не стал об этом писать. Мол, и так будет понятно, что, Робинзон Крузо взял нож прежде, чем прыгнуть в воду, чтобы обрезать там, в воде, веревку.

А первый критик ему возражает:

– Так и надо было это написать!

Что в данном случае имеется в виду? Сегодня я не буду говорить, что тот, кто говорит, что надо было заранее предупредить читателя, что матрос взял нож прежде, чем прыгнуть в воду, тот не создаст образа, и, следовательно, пишет не художественную литературу, а статью, бухгалтерский отчет. Ведь дело в том, что образ создается не писателем. Поэтому в Библии и утверждается:

– Не создавайте образа!

Образ создают и писатель, и читатель. И, следовательно, писатель, если он пишет художественную литературу, должен писать так, чтобы читатель создал, а точнее, до-создал образ, встретив противоречие. Увидев в руках Робинзона Крузо нож, и вспомнив когда-нибудь, что ножа на самом деле не было, не только оставил предупреждающее замечание о существующем противоречии, но и решил его, то есть создал образ, нечто такое, чего нет в книге, но что существует. Где? Где-то между ними. Поэтому Бог был недоволен, что образ Его был сделан в виде золотого тельца. Он хотел, чтобы Образ был создан 2-мя людьми:

– Писателем и Читателем.

Можно дополнить этот рассказ рассказом о пуле Пелевина, которую увидел герой в нескольких сантиметрах от себя. А именно:

– Двое создателей божественного образа находятся в разных временах. Это Я. Одно Я объединяет двух человек:

– Автора и героя. – Поэтому Герой Романа это двойной человек: автор + герой.

Т.к. я давно не говорил о доказательстве Великой Теоремы Ферма, то напомню:

– Великая Теорема Ферма и доказывает существование связи между этими двумя героями образа: автором и читателем.

Между текстом и замечанием на полях.

Именно поэтому критерию Ной брал на борт пары, пары способные создать:

– Образ.

Увидеть пулю Пелевина человек не может, но могут увидеть двое, создав образ. Т.е. художественную литературу.

Так вот, того, кто не создает художественного образа, нельзя называть ослом. – А может, и можно! Вот только хотел зачеркнуть это слово, и заменить на более понятое: дурак, но нет, возможно осел имеет в Библии именно этот смысл. Осел это тот, кто не имеет образа, это еще не человек, а только часть его. Что не только неверующий может поверить, но и осел может стать мировой знаменитостью, если правильно завершить этот образ. Этот незавершенный образ. – Это будет неправильно. Просто это естественное восприятие мира человеком. И это естественное состояние не видит истины, не может ее понять, как необходимость качественного изменения, которое достигается только вдвоем. И тогда образуемый этими двумя союз называется: