Анатолий Рашкевич-Щербаков - От нас несёт человеком… Страница 11

Разумный Лео да Винчи ошибался в своих земляках и явно недооценивал всей той животной ненависти, накопившийся у людей за века. Вопрос: «Почему он держит животных в клетке?» – должен по праву являться ответом. Любой представитель квадратных людей смело заявит: «А где же им быть еще, как не в клетке?» Клетка – это квадрат, выполненный по модели пустоты. Удержать абсолютность в клетке для зверья никто и не пытался. Прутья решётки – один из символов абсолюта человека, которые частоколом очерчивают границы пространства для узника. Скрыть животное от глаз будет означать потерять его из вида, что недопустимо в абсолютном квадрате. Площадь, занятая зверем, насквозь видна. Узник – лишь украшение пустоты.

Квадратный человек совершенно не осознает своей природной близости к рыбам и птицам. Приручив их раз, а позже употребив на ужин, люди переставали жалеть, а тем более сожалеть. Это ещё не повседневная и укоренившаяся злоба на всё, но первый признак плохого. Диоген Синопский безумно ненавидел людей и серьёзно считал, что с ними должны поступать так же, как с животными. Античный весельчак искренне верил, что от толстопузых немного толку. И рьяно рекомендовал «людям разумным, следовало бы их провести по городу, подвергнуть очистительным обрядам и убить, разрубить на мясо и употребить в пищу, как делают с крупными рыбами, мясо которых вываривают и вытапливают из него жир; у нас, в Понте, так добывают свиное сало для умащения. Право, я думаю, у таких людей не больше души, чем у свиней».

Жестокое и алчное высказывание, брезгливое по своей натуральности, очень ярко и правдиво звучит в устах одного из сыновей абсолютистов зла. Диоген был злым и жестоким чудаком, веселившим толпу своей внешностью и занудством. Но если бы изнеженные греки знали или хотя бы догадывались, что этот оборванец, корчивший из себя дурака, является настоящей машиной зла, то, наверное, забили бы его палками. Диоген очень умно и грамотно ценил добро и зло. Проповедуя только добродетель своим «порченым» горожанам, сам оставался злым и неудовлетворенным. Он прямо утверждал, отметим, что вполне осознанно и серьезно рекомендовал в случае крайнего голода питаться мясом ближайшего человека. Каннибализм для киника-философа не являлся злом. Стоит также обратить внимание, что Диоген не объяснял, как добыть кусок свежей человечины у живого человека, при этом не сделав последнего мертвым. Собака-философ был прекрасным технологом-психологом и верно подмечал, что именно из его слов пугает, веселит или вынуждает задумываться слушателей. И главное – кого. Не совсем понятно, как правители того времени не предчувствовали, какая угроза исходит для их власти от «человека из бочки», питающегося голыми костями.

Диоген является «святым» для квадратных людей; требуя добродетели от всех граждан, сам философ творил только зло: мочился на людей, мастурбировал на глазах толпы, плевал гражданам в лицо, бил палкой тех, кого удавалось догнать, оскорблял сирот и стариков. Абсолютное зло – это характер и темперамент Диогена из Синопы. Он утверждал, что человек должен вернуться к природе. Для квадратных людей природа – это коврик для ног, лежащий при входе в черный абсолют. Но и тут Диоген не хотел добра. Он очень сожалел, что человек, отказавшись от «природного» – бесплатного, нерукотворного, вынужден теперь строить, учить, хоронить, ремонтировать, созидать. Абсолюту быт не нужен. У него лишь существует потребность в ничегонеделании. Его роль – соблюдать безграничность, но не следить за соблюдением.

Философ именовал себя собакой, животным, преданным своему хозяину. Диоген не признавал над собой господ, но образом своей жизни их выдавал. Он был верен всему плохому и злому. Всему тому, что было назло. Наизнанку. Его хроническая ненависть к человеку не знала границ. Он всячески отрицал значимость человеческой жизни. «Многие заживо гниют, вымокая в банях и истребляя себя в любовных утехах, а умирая, они велят бальзамировать свое тело, или же положить его в мед, чтобы задержать гниение», – в ярости кричал Диоген. Как говорится – добавить нечего.

Человек возгордился собой через меру. Мы стали летать, не имея крыльев, нырять, не имея жабр, думать, не имея мозгов. Человек восстал с горшка. И тут бы Богу пора что-то делать и закричать: «Нет ничего тише мёртвого человека», – но он милосерден к своим детям. Человек всячески пытается напомнить Богу о себе. Влезть к нему в душу. Танцует в храмах, плюёт на иконы, освящает браки содомитов. Но когда жизнь катится кубарем, винит всегда Бога, того далёкого и забытого… Иногда это смотрится довольно комично. До боли душевной.

«Бертран Рассел. Кошмар богослова.

Знаменитому богослову доктору Таддеусу как-то приснилось, что он умер и отправился на небеса. Весь путь он проделал без всяких трудностей, так как богословские занятия научили его запросто ориентироваться в небе. Когда же наконец он прибыл к месту и стал стучаться в небесные ворота, то был удивлен подозрительностью, с которой его встретили.

– Прошу впустить меня, – обратился он к привратнику. – Я благонамеренный человек и всю свою жизнь посвятил трудам во славу божью.

– Человек? – удивленно переспросил привратник. – А что это такое? И потом, как может такое странное, я бы сказал, потешное существо, как вы, поддерживать чем-либо славу божью?

Доктор Таддеус был поражен.

– Вы не можете не знать о человеке, – настаивал он. – Вам должно быть известно, что человек – это высшее творение создателя.

– Мне очень не хочется обидеть вас, – сказал привратник, – но то, что вы говорите, совершенная новость для меня. И я сомневаюсь, слыхал ли кто-либо у нас здесь о таком существе. Однако, раз вы так настаиваете, я позову нашего библиотекаря, и вы можете справиться у него.

Появившийся вскоре библиотекарь оказался большим шаровидным существом, у которого было не менее тысячи глаз и один-единственный рот. Несколькими десятками глаз он уставился на знаменитого богослова.

– Что это? – спросил он у привратника.

– Да вот прибыл к нам и заявляет, – пояснил привратник, – что он из породы, которая называется человек, и живет в месте, называемом Земля. При этом у него какие-то странные представления. Он утверждает, будто создатель проявил особый интерес к их месту и к их породе. Я подумал, быть может, вы что-нибудь знаете об этом?

– Вы не могли бы объяснить мне, где находится то место, которое вы называете Землёй? – весьма любезно обратился библиотекарь к богослову.

– О, – воскликнул д-р Таддеус, – это же часть Солнечной системы!

– А что такое Солнечная система? – спросил библиотекарь.

– Ох, – несколько смущенно сказал д-р Таддеус, – моя область – Священное писание, а то, о чем вы спрашиваете, относится к мирским наукам. Однако от моих друзей, сведущих в астрономии, я слышал, что Солнечная система – это часть Млечного Пути.

– А что такое Млечный Путь? – тут же спросил библиотекарь.

– Млечный Путь – это одна из галактик, которых, как мне говорили, насчитывается что-то около ста миллионов.

– Раз их так много, – сказал библиотекарь, – то странно, что вы могли предположить, чтобы я помнил об одной из них. Но я припоминаю, что само слово «галактика» мне приходилось слышать. Действительно, среди наших помощников библиотекарей есть один, который специально занимается галактиками. Надо послать за ним, и, может быть, он сумеет помочь нам.

После недолгого ожидания появился помощник библиотекаря, занимающийся галактиками. Это было существо в виде двенадцатигранника. Когда-то оно было светлым и блестящим, но пыль с книжных полок, постоянно оседавшая на нем, сделала его тусклым и мрачным. Библиотекарь подробно рассказал ему, что вот прибывший к ним д-р Таддеус, пытаясь объяснить свое происхождение, упоминает галактики, и в связи с этим хотелось бы надеяться, что надлежащая информация может быть получена от секции библиотеки, занимающейся этим вопросом.

– Все, что можно, будет сделано, – ответил помощник библиотекаря. – Однако прошу иметь в виду, что существует сто миллионов галактик и о каждой на полке стоит один том. Поэтому потребуется некоторое время, чтобы получить нужную справку. А какую именно галактику просит найти эта странная молекула?

– Она часть Млечного Пути, – заискивающе пояснил д-р Таддеус.

– Хорошо, – сказал помощник библиотекаря, – я постараюсь найти ее.

Через три недели помощник библиотекаря вернулся и сообщил, что только благодаря тому, что в их секции имеется исключительно полная, хорошо составленная картотека, они смогли наконец разыскать требующуюся галактику под номером XO 321762.

– Все пять тысяч клерков секции галактик занимались этой работой, – добавил помощник библиотекаря и предложил: – Может быть, вы хотели бы переговорить с тем клерком, который отыскал эту галактику и специально занимался ею?