Олег Матвейчев - Что делать, Россия? Прорывные стратегии третьего тысячелетия Страница 33

Единственное определение будущего в том и только в том, что оно есть НЕ-продолжение настоящего и прошлого. Будущее, наоборот, вырывает нас из прошлого и настоящего, и через это мы его способны иметь. То, что просто длится, самокопируя себя каждый миг, то не имеет будущего. Реально оно не имеет даже и прошлого с настоящим. Человек не должен быть таков, не должен уподобляться, например, камню, который возвращается один и тот же каждый миг и так длится, то есть длит себя.

21. Напоследок о такой «мелочи» как пропаганда. Кто-то скажет: «Ладно, допустим, можно убедить десять сидящих здесь человек заняться строительством какой-нибудь вавилонской башни, но народ просто хочет хорошо, сытно, богато и спокойно жить, и убедить его создавать таблетку бессмертия нельзя». На это я скажу как человек, который 15 лет занимается массовым сознанием. Дайте мне миллиард, у. е., и через пару лет вы не узнаете страну. Это вопрос технический, это такие приятные хлопоты… Народ не надо недооценивать, народ ждет чего-то подобного, большого дела, а не мелких делишек.

Впрочем, может быть я не прав, и все это тоже вид реакции, калька с «проектного подхода» прошлых времен, с бизнес-стратегий транснациональных корпораций. Может быть, не нужно никакого дела, наоборот, пришла эпоха малых дел, и героем нашего времени является кто-то типа Амели из фильма «Амели»? Может взять и всем вместе, только вместе (!!!), отказаться от всех своих больших дел, а заняться самым трудным – любовью к ближнему. Только не как декларацию это поймите, а как смысл жизни. Тоже небывалый проект своего рода.

ВОПРОСЫ

Первый участник семинара. Я не знаю, как воспринимать услышанное, то ли как шутку, то ли, простите, как глупость…

О.М. Только тот, кто говорит глупости, может говорить и истину. Тот, кто никогда не говорит глупости, на истину не способен.

Второй участник семинара. Еще Лао Цзы говорил, что истинные слова выглядят как своя собственная противоположность.

О.М. Все его слова были именно такими….

Первый участник семинара. Критерий истины – практика. Яне вижу тут ничего практического.

О.М. Если у вас в кармане было три яблока, а потом вы одно съели, а потом сунули руку в карман и яблоко не обнаружили, значит ли это, что 3–1=0??? Значит ли это, что прежняя истина (3–1=2) не выдержала испытания практикой? Ведь вы лично убедились, что 3–1=0. Или вы все-таки сделаете вывод, что два яблока вы потеряли или у вас их украли? То есть скорее сочтете, что с практикой что-то не так? Я это к тому, что не надо повторять глупых формул насчет практики, критерия, истины… Тем более, что я вообще не об этой истине говорил.

Первый участник семинара. Все это демагогия…

О.М. Демагогия по-гречески дословно «народовождение», а в переносном смысле слова греки называли так тех, кто заискивает перед народом – популистов. Вот если бы я сейчас пытался вам угодить, говоря приятное для вас, чтобы влезть к вам в доверие, а потом манипулировать вами, я был бы демагогом. Я скорее антидемагог. Антипопулист.

Первый участник семинара. Демагогия – пустая болтовня, которая не ведет ни к чему. Трата времени. Что мы здесь сейчас будем обсуждать? Тут нечего обсуждать.

О.М. Иногда под непрактичностью понимают не те вещи, которые нельзя сделать, а те, которые неспособны сделать. То есть не объективно невозможные вещи, а субъективно неспособные люди. Что для Наполеона план действий, для торговца колбасой – химера.

Первый участник семинара. Я пришел сюда, чтобы понять, что реально можно сделать в стране, чтобы жить лучше. Сейчас считаю, что я теряю время, слушая этот бред.

О.М. Не уверен, что «жить лучше» – цель человека, страны, человечества. Представьте надгробный памятник, на котором написано: «Он все время жил все лучше и лучше». Все умрут: каждый в отдельности, и каждая страна, но что будет написано на памятнике?

Впрочем, если вы сторонник идеи борьбы со смертью, то да, тогда насчет памятника думать не надо… Вы что, серьезно хотите, чтобы я сказал, что нужно сделать, чтобы народ стал жить лучше, прямо завтра? Я могу сказать.

Первый участник семинара. Только без фантастики.

О.М. Во-первых, я уже озвучил идею с «таблеткой бессмертия». Жаль, вы не услышали, это очень гуманный вариант. Но если хотите жить лучше прямо завтра, могу предложить вариант более людоедский, но эффективный. Пожалуйста.

Завтра бросаем десяток атомных бомб на Саудовскую Аравию, Эмираты и нефтеносные районы Персидского залива. Так, чтобы там был один сплошной Чернобыль, и нефть нельзя было добывать лет 50. Одновременно обращаемся к США, можно даже перед самым пуском ракет, чтобы пока там бомбы рвутся, они обсуждали ситуацию и говорим, чтобы они не делали резких движений против нас, так как мы по ним никаких ударов не наносим. Сами оккупируем быстро Каспий, Азербайджан и Казахстан. А Европе, Китаю, Японии и другим странам заявляем, что нефть и газ нынче стоят по 5000 долларов за тонну. И что тот, кто будет нас осуждать, вообще ничего не получит.

Так затыкается рот всяким «правозащитникам и гуманистам», причем рот им заткнут их собственные правительства, не желая с нами ссориться. А мы становимся эксклюзивным поставщиком этих энергоресурсов на мировой рынок. В очередь, сукины дети, в очередь!

США будут себя спасать. При их уровне жизни они будут вынуждены на себя тратить и никому не продавать. А мы будем продавать, но дорого. Конечно, из-за кризиса потребности сократятся, но в принципе можно всем все разъяснить. Нужно, чтобы мир привык к новой реальности. Часть резко обедневшего населения Европы можем принять к себе, пусть едут в Сибирь и осваивают новые месторождения, там такой шельф… Но с условием, что все быстро выучат русский язык и общаются только по-русски. Иные языки запрещены: кто заговорил на другом языке, высылка обратно.

Через два поколения в общерусской среде и русских СМИ все русифицируются. И вырастет у нас население до 400 миллионов человек к концу века. Больше нам не переварить. Прибалтов всяких вообще принимать не будем, арабов тоже, так как они нелояльны будут из-за обиды на то, что сделано с Меккой…

Конечно, за один день все это нельзя делать. Надо заранее подготовить подробные инструкции и приказы, которые обнародуются вместе с пуском ракет. Каждый солдат должен будет знать свой маневр. Кто-то резко закрывает границы, кто-то еще что-то делает. Всем должен руководить новый ГКЧП. Надо будет мобилизовывать большие массы народа на прием эмигрантов, сопровождение их, надзор, на охрану нефте– и газопроводов. Вся страна – армия, страна господ будет… Ну, вы понимаете, какие огромные возможности открываются. И главное, все очень быстро, мы вернем себе статус сверхдержавы. Энергетической.

Вообще в мире интересней будет. Начнут искать энергосберегающие технологии. Особенно США. Арабы-мутанты ринутся из своего Чернобыля в Европу. Она не будет их пускать, они к нам – мы тоже не пускаем, и придется им Африку оккупировать. Европа проснется и мобилизуется. Перестанет парады геев проводить, а начнет выживать. Это я бы сравнил с пробуждением мира от сна. Новый этап истории. А кому спасибо? Нам спасибо!

Все участники семинара. Ха-ха-ха.

О.М. Напрасно смеетесь. Возможно, Россию доведут до такого положения, что этот вариант окажется единственным выходом. Я бы этот сценарий положил в запасник. Но в более гуманном варианте – чтобы никого не убивать, просто вирусов и бактерий напустить в нефтяные скважины диверсионным способом, пусть съедят всю нефть. С другой стороны, может, лучше погибнуть, чем уничтожить других.

Третий участник семинара. Вы противопоставляете консерватизм и творчество. Значит ли это, что вы отрицательно относитесь к консерватизму?

О.М. Мне не нравится слово «консерватизм». Язык – не такая безобидная вещь, как кажется. Когда в эпоху Просвещения на основе определения сущности человека как свободы, сложилась новая концепция истории, тогда либерализм изначально получил в этой концепции привилегированное место. Либерал тот, кто всегда и во всем исходит из сущности человека, понятой как свобода. Свобода же понимается как самодетерминируемость, самодостаточность, самообеспеченность. Свобода, свободная сущность требуют освобождения от традиционных оков, от всего старого и преднайденного, поскольку старое определяет меня, оно не соответствует сущности свободы.

Естественно, это не могло не привести к эскалации свободы, понятой как эмансипация от старого. Каждый следующий объявлял себя более свободным и прогрессивным, чем предыдущий, а каждый предыдущий, с точки зрения нового, объявлялся реакционным и консервативным.