Игорь Ефимов - Сумерки Америки Страница 43

Да, конкуренция действует повсюду. Но только не в сфере страхового бизнеса. От иностранной конкуренции он защищен законами, запрещающими иностранным страховым компаниям оперировать в Америке. От внутренней конкуренции страховые компании защищены законом, запрещающим другим финансовым организациям (например, банкам) продавать какие бы то ни было виды страховок[210]. И самое главное: страховой бизнес изъят из-под действия антитрестовского законодательства[211]. По идее, расценки должны регулироваться государственным учреждением (Insurance Services Office), но как можно вкручивать мозги государственному чиновнику, помнит любой советский экономист, выбивавший в своём министерстве нужные цифры плана, «расценки» и прочие «показатели».

Усилиями мощного лобби в Вашингтоне страховой бизнес добился принятия законов, позволяющих ему диктовать свою волю потребителю. Если ты не купил страховку, ты не можешь вести своё дело, не можешь иметь медицинскую практику, не можешь даже выехать в автомобиле на улицу. Когда человек поставлен в безвыходное положение, с него можно требовать любую цену. В осаждённом городе за буханку хлеба отдадут серебряное блюдо.

Страховой бизнес в Америке давно приобрёл главное свойство социалистического предприятия: полную свободу от требований рынка. Однако при этом он не утратил главное свойство предприятия рыночного: стремления получать максимальный доход. Поэтому он и превратился в опасную опухоль, высасывающую здоровые соки из рыночного организма страны.

Опасность раковых заболеваний состоит в том, что организм человека не опознаёт вирус рака как нечто чужеродное, не вступает с ним в борьбу, ибо вирус научился «притворяться своим».

Опасность сегодняшнего страхового бизнеса в том, что американская рыночная структура не опознаёт его антирыночной сути, не имеет аппарата ограничения его болезненного роста и пребывает в иллюзии, что это нормальная ветвь экономической деятельности государства.

К сожалению, такое положение оказывается выгодным и политическим, и экономическим лидерам страны. Страховые компании в большинстве своём принадлежат различным финансовым гигантам, являясь наиболее доходными звеньями в их структурах. Штатные комиссии, которым надлежит регулировать страховой бизнес, сплошь и рядом состоят из людей, которые владеют акциями страховых компаний или занимали в них высокие посты и часто возвращаются обратно на свои доходные должности[212]. Политики же получают возможность уворачиваться от реального решения социально-экономических проблем, подсовывая страховой бизнес как якобы рыночный выход из положения.

Исследователь Рэй Борхис пишет, что федеральное правительство, имеющее тенденцию регулировать все отрасли экономики, не провело ни одного закона, регулирующего поведение страховых компаний. «В 1945 году, под давлением страхового лобби и взяток, именуемых "взносы на предвыборную кампанию", Конгресс провёл закон, запрещающий федеральному правительству принимать какие бы то ни было законы, защищающие потребителя от жульничества страховальщиков… В результате страховые компании от Мэйна до Калифорнии могут включать в полисы ложные обещания, произвольно отказывать в выплате компенсаций и аннулировать договоры без объяснений»[213].

Именно это случилось со мной, когда я попал в автомобильную аварию. Покупая мой «сэйбел», я долго торговался с хитрым продавцом, и он, в конце концов, соблазнил меня существенной добавкой: включил в сделку, в качестве бонуса, страховой полис компании «Лексингтон» стоимостью в тысячу долларов. В случае полного разрушения автомобиля эта компания обязывалась покрыть сумму моего оставшегося долга финансовому гиганту «Форд Мотор Кредит». Когда грянуло несчастье, я позвонил в «Лексингтон», находившийся в далёком Массачузетсе, и потребовал исполнить обязательство.

– Нет, – заявили они, – эта страховка действует только в случае, если у вас куплена страховка против коллизии.

– На черта вы были бы мне нужны тогда?! – заорал я. – Продавец, подсовывая мне ваш полис, заверил, что я именно смогу сэкономить, не покупая страховку против коллизий.

– Ничем не могу помочь – таковы наши правила.

Как и следовало ожидать, к золотой реке, текущей в сейфы страховых компаний, стали слетаться любители лёгкой наживы. Число преступлений, совершаемых ради получения страховых денег, невозможно оценить точно, потому что большинство их остаётся нераскрытыми. Крупные компании имеют своих контролёров, расследующих подозрительные несчастные случаи или беспричинные пожары. Но даже если им удаётся собрать улики против нарушителей, компании часто предпочтут уплатить жуликам, чем затевать дорогостоящий процесс против них.

Одна из наиболее распространённых схем: инсценировка автомобильной аварии. Она тщательно планируется и требует участия не только лихих водителей, но также врача и адвоката. Один автомобиль называется на жаргоне swoop – я буду называть его «блесна». Им управляет опытный водитель, именуемый на их сленге «койот». Другой автомобиль называется squat – что-то вроде «подставы». В него набивается полдюжины бедняков, которые счастливы получить несколько сотен долларов за участие в афере.

Обе машины выезжают на шоссе. «Койот» выбирает какой-нибудь большой грузовик, наверняка имеющий все необходимые страховки, и пристраивается перед ним. Вскоре «подстава» втискивается между «блесной» и грузовиком. Теперь всё готово. В какой-то момент «блесна» резко тормозит, «подстава» тоже тормозит, и грузовик невольно поддаёт ее сзади. «Койот» тут же врубает скорость и исчезает с места происшествия. Приехавшие полицейские фиксируют аварию по вине грузовика. Теперь его страховка должна покрыть медицинские расходы всех «пострадавших» в подставе[214].

Дальше за дело берутся врач и адвокат, участвующие в схеме. Врач «находит» у пассажиров «подставы» самые разнообразные травмы и назначает «лечение» – чем дороже, тем лучше. Чикагские журналисты обследовавшие коммунальную больницу в Эванстоне, были крайне удивлены, не обнаружив там докторов, а только нескольких медсестёр, признавшихся им, что почти все пациенты там в лечении не нуждаются, но нуждаются в справке, подтверждающей их пребывание в больнице[215].

Роль адвоката – оформить необходимые документы. Дело это такое доходное, что преступные группы возникают по всей стране. В Калифорнии адвокат Гэри Миллер, вступив в преступный сговор, увеличил свои заработки с 347 тысяч в 1989 году до полутора миллиона в 1991-м. Но ему не повезло: один из участников подстроенной аварии погиб, и тогда началось настоящее расследование, которое привело аферистов на скамью подсудимых[216].

Расследование ФБР показало, что преступные группировки порой насчитывают и 75, и 100 человек. Они организованы в полувоенные подразделения, проводят тренировки и семинары, имеют отпечатанные руководства к тому, как устраивать правдоподобные аварии. Работают посменно, выезжают на отведённые им территории. В Калифорнии даже была обнаружена группа выходцев с Ближнего Востока со студенческими визами, которые устраивали аварии, чтобы пересылать полученные деньги Организации Освобождения Палестины[217].

Другой способ лёгкого заработка: застраховаться от увечья и нанести его самому себе. Бедняк, не видящий никакого просвета в жизни, может отрубить себе палец и получить неслыханный куш в 10 тысяч долларов. Если простреливают себе руку, то, как правило, левую – всё же не так жалко[218].

В телевизионных передачах «Из зала суда» очень часто рассказывается об убийствах, совершённых ради получения страховой премии. Но нужно помнить, что на свет выплывают только те убийства, которые были раскрыты. Сколько раз смерть застрахованного будет объявлена результатом несчастного случая, болезни или самоубийства, подсчитать невозможно.

Страхование жизни до сих пор остаётся актом добровольным, поэтому компании тратят много денег на рекламу. Понятно, когда кормилец семьи покупает полис на крупную сумму, чтобы близкие не остались без средств, если судьба внезапно унесёт его в мир иной. Но что имеют в виду родители, страхующие жизнь своего ребёнка? Получить финансовое утешение в случае его внезапной смерти?

В судебной хронике иногда мелькают эти страшные истории: отец или мать намеренно причинили смерть своему малолетнему отпрыску ради получения страховой компенсации. Опять же, это только те случаи, которые удалось раскрыть. А прервать жизнь двух-трёхлетнего, не оставив никаких следов, так легко! Нравственное чувство вопиет против этого вида страхования. Но, видимо, голос лоббистов страхового бизнеса звучит громче, потому что я не слышал о законодательных попытках запретить подобную практику.