Юрий Безелянский - 5-ый пункт, или Коктейль «Россия» Страница 5

Это выдержка из статьи «Убийственная генетика» Эрнста Черного в «Литературной газете» от 2 февраля 2000 года.

В ней же приведены слова видного российского генетика Владимира Эфраимсона о советском периоде: «На протяжении 60–70 лет шел очень интенсивный отбор, по которому вверх поднимались прохвосты и мерзавцы».

Это мы наблюдаем с вами и сегодня — что в последнем Верховном Совете СССР, что в последующих российских Государственных думах. Решают судьбу народа в основном люди, заботящиеся и пекущиеся исключительно о своих корыстных интересах, ратующие за выгоды определенных экономических и финансовых групп, депутаты-лоббисты. Но все они очень красиво научились говорить о России. Они ее любят. Защищают. И главное, спасают. Спасатели Отечества! Имена и фамилии называть не хочется — противно…

Но вернемся к теме России. Война 1941–1945 годов. Долгие стратегические маневры Сталина. Все хотел переиграть в политических шахматах Гитлера, итог — «вероломное нападение на нашу Родину». Вернее, не итог, а начало. Окончательный же итог: 27 миллионов погибших — плата за «величие». Плата за победу. Наверное, можно было бы избежать войны, а соответственно и ненужной победы. Или по крайней мере значительно уменьшить потери. Но «цена» Россию никогда не пугала…

Все, кто правили нашей страной после 1917 года, конечно, большие стратеги: уничтожили старую Россию, в крови построили новую и довели народ, как говорится, «до ручки». Известный биолог Николай Кольцов пытался выяснить, кто нами правит, и опубликовал статью «Родословная наших выдвиженцев». Подобное «раскрытие карт» стоило ученому жизни.

Маленький реестр правителей России

Кажется, самое время поговорить о правителях России. О старых, не новых. И не подробно, а очень бегло и схематично. Восстановить в памяти всего лишь царственную канву без всяких вышивок и деталей (ибо это потребует тысячи и тысячи страниц). Итак, объявляю императорский пробег — от Ивана III к Николаю II. Почему от Ивана III? А потому, что именно при нем образовалось и укрепилось централизованное государство: хотя он именовался как «Великий князь Московский и всея Руси», но это уже была Россия.

Во-первых, Иван III был женат вторым браком на византийской принцессе Софье Палеолог. Женитьба эта состоялась по предложению Рима. Вместе с женой Иван III приобрел и герб Византии — двуглавый орел (символ раздела Римской империи на Западную и Восточную Византию). Иван III считал себя преемником Рима и Византии, которая пала под ударами турок. В его царствование возникла доктрина (или концепция) «Москва — третий Рим» (после Рима и Константинополя). Третий Рим — и все! Поистине имперские амбиции.

Иван III вел войны и продолжал собирать земли вокруг Москвы — об этом можно подробно узнать в любом учебнике истории. Для данной книги важно другое (и это, как говорится, во-вторых): при Иване III в Россию приехало много иностранцев, в основном архитекторов, строителей, врачей, богословов.

Сын Ивана III Василий III был женат на Елене Глинской из литовского рода. Присоединил Псков (1510 год), Смоленск (1514), Рязань (1521). И завершил образование единого Русского централизованного государства.

Затем последовал краткий период правления Елены Глинской и бояр. Склоки последних и подорвали неустойчивую психику Ивана ГУ. Иван IV, первый венчанный царь, получил за свои кровавые деяния прозвище «Грозный». О его зверствах написаны десятки, а то и сотни книг. Женолюб. Восемь официальных жен, целый гарем наложниц, перед смертью собирался жениться на шведской принцессе. Про правление Ивана Васильевича Николай Карамзин писал: «Никогда еще Россия не управлялась хуже…» Но — взял Казань, овладел Астраханью, основал новые города на Волге: Самару, Саратов, Царицын, Чебоксары, Уфу. При Иване Грозном завоевано Сибирское ханство. В Европе именем Ивана Грозного пугали детей. Как писал Алексей Константинович Толстой:

Едет царь на коне, в зипуне из парчи,А кругом с топорами идут палачи —Его милость сбираются тешить:Там кого-то рубить или вешать…

А вот строки современного поэта — Олега Чухонцева:

Между тем у противоположной стеныбеглый маятник маялся в сумраке спертом.Были сумерки длинны, как были длинны списки выбитых при Иоанне Четвертом…

К Ивану Грозному теплые чувства питал Иосиф Сталин (родственные натуры?). Обсуждая вторую серию фильма «Иван Грозный», Сталин говорил Сергею Эйзенштейну, что он не осуждает царя за жестокость и террор, напротив, считает его великим и мудрым правителем, который защитил страну от проникновения иностранных влияний и стремился к объединению России. То есть: главное — Россия, а народ можно рубить и гноить. При встрече с кинематографистами Сталин по поводу Петра I выразил сожаление: «Петруха не дорубил!»

После смерти Ивана Грозного на русский престол сел последний Рюрикович — Федор I, за спиной которого правление осуществлял шурин, брат жены Ирины — Борис Годунов. Англичане прозвали его «лордом — протектором России». При царе Федоре за Россией была окончательно закреплена Западная Сибирь, основан Тобольск. Усилилась роль Москвы на Северном Кавказе и в Закавказье.

Следующий правитель — Борис Годунов, род которого ведется из Золотой Орды. В принципе выдающийся политик и государственный деятель, но на царствие его пришелся страшный голод, когда россияне ели «траву, мертвечину, псину, кошек, кору липовую и дубовую» и даже «ядоша друг друга». А тут еще началась смута, активизировались поляки, появился самозванец, Лжедмитрий. Над Борисом Годуновым постоянно висел роковой вопрос: убивал он маленького Дмитрия или не убивал? И — «мальчики кровавые в глазах»…

По мнению историков, Борис Годунов в искусстве политических комбинаций не знал себе равных, прикармливал элиту и все же не смог завоевать любовь подданных. Сошлемся на Пушкина:

…он правит нами,Как царь Иван (не к ночи будь помянут).Что пользы в том, что явных казней нет,Уверены ль мы в бедной жизни нашей?Нас каждый день опала ожидает,Тюрьма, Сибирь, клобук иль кандалы,А там — в глуши голодна смерть иль петля.

В конце жизни Борис Годунов заболел и, по замечанию современника, царствовал, «не царствуя, но всегда болезнуя». Как тут не вспомнить наших болезненных вождей — Ленина, Сталина, Андропова, Черненко, Ельцина…

Борис Годунов внезапно умер, и — «сия безвременная кончина была небесною казнию для России еще более, нежели для Годунова: он умер по крайней мере на троне… Россия же, лишенная в нем царя умного и попечительного, сделалась добычею злодейства на многие лета», — писал Карамзин.

А далее пошла печально знаменитая российская смута: Лжедмитрий I, Лжедмитрий II, Василий IV Шуйский, правление семи бояр-изменников («Лучше Грозный царь, чем семибоярщина», — говорили в народе). Спасли Россию Козьма Минин и князь Дмитрий Пожарский, возглавившие народное ополчение.

После завершения смуты начался новый роман России — с Романовыми. Он длился 304 года, с февраля 1613 года по февраль 1917-го. Родоначальником царствующей династии стал болезненный 16-летний отрок Михаил Романов-Юрьин, отнюдь не титан духа, воли и ума, но человек добрый и податливый, что и решило его избрание. Первые годы за Михаила Романова правил его отец, патриарх Филарет, человек «нравом опальчив и мнителен». Главной заботой нового правительства было собирание сил на борьбу с польскими и шведскими захватчиками. Во время царствования Михаила восстановились дипломатические отношения с Англией, Голландией, Венским двором, с Турцией и Персией. Внутренние проблемы при первом Романове были достаточно остры. Где же искали выход?

«Государство запутывалось в нарождающихся затруднениях, — отмечает Василий Ключевский. — Правительство, обыкновенно не предусматривавшее и не предупреждавшее, начинало искать в обществе идей и людей, которые выручили бы его, и, не находя ни тех, ни других, скрепя сердце обращалось к Западу…»

Ну как, знакомая история?..

И дальше все так узнаваемо (Боже мой, все на Руси идет по кругу!). Вот что пишет тот же Ключевский о следующем правителе России:

«Царь Алексей Михайлович был добрейший человек, славная русская душа. Я готов видеть в нем лучшего человека древней Руси, по крайней мере, не знаю другого древнерусского человека, который производил бы более приятное впечатление — но только не на престоле. Это был довольно пассивный характер… Привычки, родственные и другие отношения привязывали его к стародумцам; нужды государства, отзывчивость на все хорошее, личное сочувствие тянули его на сторону умных и энергичных людей, которые во имя народного блага хотели вести дела не по-старому. Царь не мешал этим новаторам, даже поддерживал их, но только до первого раздумья, до первого энергичного возражения со стороны стародумцов, — так отмечает Ключевский и добавляет: —…Своими, часто беспорядочными и непоследовательными порывами к новому и своим уменьем все сглаживать и улаживать он приучил пугливую русскую мысль к влияниям, шедшим с чужой стороны…»