Александра Треффер - Властелин двух миров. Книга I. Временная петля. Монстры из будущего Страница 13

Часы пробили полночь – условленное время. Дитрих глубоко вдохнул, выдохнул и шагнул в волшебную дверь. В параллельной реальности его ждали. Подросток подбежал к отцу, лишь только тот ступил на пол студии, а за ним, улыбаясь, подошли Ортвик и Виктор. Мужчины обменялись рукопожатиями и, Штригель, обняв Тиалоная, направился за провожатыми.

Увидев человека, о котором столько слышал, Йарден взволновался настолько, что даже начал немного заикаться. Уточнив, как долго гость сможет пробыть в их мире, он поставил тому временный опознавательный значок.

Но, по всей видимости, Дитрих был склонен к аллергии, потому что мышцы в области ключицы вздулись, кожа покраснела, потом посинела, и вскоре мужчина с трудом сдерживал стон боли, выдыхая сквозь сжатые зубы. Испуганный Йарден, почувствовавший себя убийцей, вызвал неотложку, и врачи быстро устранили болезненные проявления. Метку удалили, и чиновник положил в карман Штригеля карточку, отзывающуюся на сканирование.

– Простите, – покаянно произнёс он, – я не знал, что организм может так отреагировать на безобидные изотопы.

И с любопытством спросил:

– Скажите, а вам не приходилось присутствовать при атомных взрывах или иметь дело с радиоактивным топливом?

– Да, – удивлённо подтвердил Дитрих, – я трижды бывал на ядерных испытаниях, но находился в бункере. Это как-то связано с сегодняшним происшествием?

– Несомненно. И, если вы когда-нибудь поселитесь в нашей реальности, метка вам будет противопоказана.

Штригель помрачнел.

– Вряд ли я буду здесь жить, – ответил он. – В моём мире много дел, да и неугодные политики там редко доживают до старости, хорошо, если удаётся дотянуть до сорока пяти. Успеть бы всё за такой короткий срок.

Говоря это, он не подумал, что его слышит и Тиалонай. Раздался придушенный вскрик, хлопнула дверь. Опомнившийся Дитрих извинился и выбежал вслед.

– Жаль, – задумчиво пробормотал Йарден, – очень жаль. Этот человек мог бы сделать многое не только для своей, но и для нашей реальности. И заслужить почётную и спокойную старость.

Штригель вернулся с заплаканным, но уже улыбающимся Тиалонаем. С сочувствием посмотрев на обоих, чиновник протянул мужчине командировочную карту.

– В половине четвёртого из стартового ангара отбывает капсула. Ничего с собой не берите, в Гималаях всё не менее цивилизованно, чем здесь. Если выдастся свободная минутка, зайдите в тамошний паноптикум11, на снежного человека стоит посмотреть, он – большая редкость.

Подросток ошеломлённо глядел на Йардена, потрясены были и Виктор с Дитрихом. А Ортвик даже не удивился.

– Жаль, что я не лечу с вами, – посетовал он, когда друзья попрощались с чиновником и вышли, – мне приходилось слышать об этом чуде, и хотелось бы его увидеть. Ну, да ладно, успеется.

Он посмотрел на часы.

– До половины четвёртого ещё уйма времени. Пойдём куда-нибудь и пообедаем?

– Я только позвоню Ире, – согласился Виктор и ушёл искать видеофон.

Обтекаемая капсула была готова к взлёту. Виктор ожидал увидеть большую пушку, стреляющую необычными снарядами, но нет, яйцеобразная машина, раскорячась на подпорках, стояла на полу ангара, а в кабине сидел пилот. Он не стал смотреть командировочные карты, видимо, это не входило в его обязанности, и, дождавшись, пока пассажиры пристегнутся, надавил на рычаг.

Бесшумно, без рёва моторов и выхлопов, капсула завалилась назад, а потом взвилась вверх, и сила тяжести придавила пассажиров к креслам. За спинами, в салоне заплакал ребёнок, но тотчас затих. Дитрих, Виктор и Тиалонай сидели с ошеломлёнными лицами, но удивлялись они недолго, вскоре последовало мягкое приземление.

На дрожащих ногах все трое вышли наружу и застыли, глядя на потрясающее зрелище, представшее их глазам. Они стояли в зелёной долине, а вокруг, везде, куда достигал взгляд, возвышались горы с заснеженными вершинами. Вид этот так заворожил путешественников, что они не сразу обратили внимание на огромное здание исторического Центра из стекла и металла, гармонично вписавшееся в синеву неба, и расположившиеся неподалёку небольшие жилые домики и солидные многоэтажные гостиницы.

А к остолбеневшим людям уже спешил госслужащий с папкой подмышкой. Приветливо поздоровавшись и заглянув в карты, мужчина пригласил командированных следовать за ним. Устроив их в комфортабельном номере, он отсалютовал и исчез.

– Похоже, здесь принято верить людям на слово, – удивлённо сказал Штригель. – Он едва посмотрел на документы и узнал о деле, ради которого мы прибыли, лишь с наших слов. А если бы мы обманули?

– Насколько я понял, здесь никто никого не обманывает, – отозвался Виктор. – Да и зачем? Ведь ложь не приносит никакой выгоды.

– Удивительный мир! – вырвалось у Тиалоная. – Как им удалось так перевоспитаться?

– Это мы скоро узнаем, – весело ответил Прокудин. – Кому-нибудь надо переодеться или перекусить перед выходом?

– Я сыт, – ответил Дитрих, – а вот ванну принял бы с удовольствием.

– Тогда я покажу тебе, как ею пользоваться. Здесь всё отличается от наших реальностей, даже процедура омовения. Кстати, я заметил, ты очень мало ешь. Это отсутствие потребности или суровая необходимость?

– Скорее, второе. Идя на поводу у желудка, я рискую потерять форму. В нашем жестоком мире имеет значение любая мелочь.

– Да, пожалуй.

Когда Виктор, а за ним и Дитрих вернулись в комнату, Тиалонай разогревал жареное мясо и рис. Подойдя к отцу, мальчик тихонько боднул лбом его плечо и попросил:

– Поешь, пожалуйста. Всё должно быть в меру, и аскетизм тоже.

Растроганный Штригель провёл ладонью по щеке подростка и улыбнулся:

– Хорошо, если ты настаиваешь.

И с аппетитом съел свою порцию.

– Очень вкусно, даже слишком, – заявил Штригель, опорожнив тарелку. – Живи я в этой параллели, мне не удалось бы держать себя в рамках.

– Это верно! – восторженно отозвался Виктор, – сам грешен. Ну, кто бы мог подумать, что продукты здесь синтезируется из безликой органики.

Тиалонай нахмурился.

– Странно. Если путём синтеза можно создать, к примеру, мясо курицы, то почему здешние генетики до сих пор не научились клонировать людей? – сведя брови к переносице, вслух размышлял он.

Дитрих изумленно посмотрел на сына. Вот, оказывается, какими проблемами был занят ум не по годам развитого ребёнка.

– Мне кажется, – сказал он, – мы слишком сложны, чтобы нас воспроизвести. Наш мозг – маленькая вселенная, вряд ли её можно воссоздать искусственно.

– Да, наверное, – расстроено произнёс мальчик, – а жаль.

– Почему? – удивился Прокудин.

– Я бы меньше боялся за отца, – прошептал Тиалонай так тихо, что услышал его лишь напрягший слух Штригель.

Стремясь разрядить обстановку, он рассмеялся.

– Я не настолько важная персона, чтобы оставлять меня – размноженного на память потомкам. Вряд ли специалисты по клонированию согласились бы на это.

– А я чувствую, что ты прославишься великими делами, – вздёрнув подбородок, уверенно сказал подросток.

Штригель смутился, но скрыл своё замешательство под маской озабоченности.

– Нам пора, – заявил он, – если мы намереваемся хоть что-то успеть.

И, покинув гостеприимный номер, мужчины и мальчик поспешили к Центру всемирной истории.

Глава 8

Аирин и Ирина в сопровождении Ортвика гуляли в парке. Вокруг весело звенели детские голоса, и Нана тоже находилась где-то там – среди ровесников. Мальчики и девочки, все очень хорошенькие и свежие, бегали, играя в прятки и догонялки. Кто-то катался на качелях, иные крутили карусель, а некоторые, одетые в купальные костюмы, скатывались с горки в небольшой бассейн у её подножия. По периметру детской площадки стояли холодильники, и время от времени то один, то другой разгорячённый ребёнок подбегал к ним и доставал бутылку охлажденной воды.

Раскинув плед, взрослые сели в тени и расслабленно наблюдали за ребячьей вознёй.

– Как хорошо! – ленивым голосом произнесла Ирина, щурясь на солнце. – Если бы год назад мне сказали, что я стану бездельничать, а мне за это ещё и заплатят, засмеялась бы и не поверила.

– Ира, а у вас с Витей кто-нибудь остался в вашем мире, я имею в виду и друзей, и родных? – спросил Ортвик.

– Мы так долго жили друг для друга, что постепенно отвадили всех знакомых, – ответила женщина. – А родственники…. Да привязывай нас хоть что-то к той реальности, мы попытались бы выбраться из этой любыми путями. Нет, мы ничего не потеряли, уйдя оттуда. И, Орти, честно говоря, мне даже не хочется вспоминать о том времени.

– Извини, я не хотел тревожить твою память, – расстроился Пинкдроу.

– Ничего страшного. Понимаешь, здесь мне хочется жить, дышать полной грудью, а там я, ощущая себя старухой, через силу доживала отпущенные мне годы, мучая Виктора. Существование в той параллели требует напряжения всех душевных сил, а их на поверку оказывается не так уж и много…