Леонид Смирнов - Умереть и воскреснуть, или Последний и-чу Страница 26

— Одна голова — хорошо, а десять — лучше. Как-нибудь разберемся. — Отец приободрился и говорил почти весело. У меня отлегло от сердца.

Глава десятая

Шестиголов

Переправа удлинялась медленно. Но еще полчаса — и я смогу перепрыгнуть на тот «берег» и воссоединиться с отрядом. Снова скакать по потолку, хоть бы и навстречу своим, не осталось сил.

Все было хорошо. Мы победили. Малой кровью. Но я не испытывал радости — вместо нее росла тревога. Я был уверен: дело еще не кончено.

Стук молотков не смолкал, с каждой минутой родные лица становились чуть ближе. А тревога моя росла и росла. Спиной я почувствовал холод, исходящий из Центральной камеры. Возвращаться туда было страшно.

— Пойду погляжу, — пересилив себя, крикнул я нашим.

Еще в коридоре я понял: в камере, где оставались одни трупы, кто-то копошится. Но я, как и любой и-чу, отлично знал, что в мире нежити смерть далеко не всегда окончательна и необратима. Мертвые способны напасть, порой убивая гораздо лучше живых.

«Если дело швах, сразу рвану назад, поближе к своим», — решил я и заглянул в камеру. В золотой клетке плясали и бились белоснежные мыши-красавицы. Они снова были живей живых. И мертвецы в черных сюртуках больше не лежали у подножия трона. Пока я глазел на возведение спасительного моста, они успели сползтись в кучу. И теперь она ритмически содрогалась, словно всех этих людей одновременно охватила агония. Но я понимал: это была не смерть, а рождение. И кто должен появиться на свет?

Я всей кожей ощутил: надо немедля драпать, или будет поздно. Однако ноги приросли к полу. И тело сковано пятипудовым панцирем — ни рукой двинуть, ни спину разогнуть. Взгляд мой был словно пришпилен к пульсирующему переплетению мертвых рук и ног. Рождалось сверхсущество, и все живые существа низшего порядка, включая человека, попадали под его контроль.

— Ну что там?! — встревоженно закричал из коридора отец. — Чего застыл? — Он видел мою неподвижную фигуру в дверях Центральной камеры.

Я проглотил вставший в горле ком и севшим голосом заговорил — медленно, делая частые паузы. Приходилось копить силы, чтобы преодолеть оцепенение, которое сковало мое тело.

— Меня привязало… Не уйти… Здесь все переменилось… Скоро родится… — Начиная фразу, я еще не знал, что может получиться в результате этих жутких родов. Но тут в памяти всплыл рисунок из учебника «Некрозоологии», и я закончил: — шестиголов.

— Господи! — вырвалось у кого-то из бойцов.

— Цыц! — рявкнул отец. Потом крикнул мне: — Мы сейчас придем! По висячему мостику. Только не молчи — засосет. Я буду рассказывать, что мы делаем. А ты — что видишь… На потолке полно крюков. Кидаю кошку… Р-раз!!! — Звякнуло в коридоре. — Мимо! Подтягиваю трос… Два!!! Зацепил!.. Что там у тебя? Говори!

Трещала ткань лопающейся от напряжения одежды. Куча облепленных слизью тел превращалась в коллективное чудовище. Организмы срастались одновременно в десятках мест: колени — с лопатками, локти — с затылками, животы — с икрами.

Малый шестиголов образуется при слиянии шести мертвецов. Это сборное существо второго порядка. Накапливая черную ментальную энергию и выстреливая узко сфокусированным пучком, оно может выжечь мозги одному человеку, максимум — двум. Распыляя ее широким фронтом, чудовище способно подавить волю трех-четырех.

Большой шестиголов — существо третьего порядка — получается из 66 трупов. Он может победить целый отряд и-чу. Следующий шаг — великий шестиголов. Для его возникновения требуется уже 666 человек. Он принадлежит четвертому, и наивысшему, порядку. Считается, что после его рождения наступит Конец Света, ибо великий шестиголов — одно из воплощений Сатаны. Правда, до сих пор Гильдии всякий раз удавалось вовремя оборвать процесс родов, и потому никто доподлинно не знает, чем все может закончиться.

— Частота пульсации растет… Все перепуталось… Не разобрать… где ноги, где руки… — Я заставлял себя говорить. Открывать рот было все труднее. Хотелось лечь на пол, сжаться в комочек и молча глядеть на роды. Самые главные роды на Земле. — Вижу… Здоровенная волосатая голова… Глаз нет, носа тоже… Ни рта, ни ушей… Волосатый шар… размером с баул…

Отец долго не подавал голоса. Из коридора доносились чертыханье, топот, странный треск.

Убить малого шестиголова в принципе возможно — он вещественен и имеет сердце и мозг. Но хотя ни одну пулю из автоматной очереди ему не испепелить, он наверняка успеет поразить разум стрелка. В любом случае у нас не осталось ни одного орудия убийства, кроме собственных мускулов и мозгов.

Бороться с шестиголовом надо, используя его же собственное оружие, то бишь соединяя усилия максимального числа и-чу. Ведь сила этого чудовища не в числе голов (в конечном счете у него останется одна), а в количестве поглощенных им сознаний.

Для этого нужна хорошо сыгранная, слаженная команда единомышленников, имеющая за спиной годы специальных тренировок. Или — еще лучше, а главное, проще — собрать Истребителей Чудовищ, связанных кровным родством. Тогда контакт разумов возникнет сам собой.

В каждом семействе и-чу существует обязательная процедура объединения. Ежедневно перед обедом, сев за стол, по команде главы семьи все чада и домочадцы (за исключением младенцев и немощных стариков) закрывают глаза и молча сидят несколько минут. Странное зрелище для постороннего глаза. Миряне ошибочно полагают, что так и-чу молятся своему таинственному богу Логосу. А мы просто-напросто тренируемся, приводя к единому знаменателю «пульс» нашего мышления.

Новорожденный шестиголов желал расти дальше. Он приказал всем существам низшего порядка двигаться к нему. И мне тоже. Пол как будто начал крениться; и, чтобы не упасть, мне нужно было бежать под уклон — все быстрее и быстрее… Собрав последние силы, я удержался от первого шага к «трону».

— У нас сложности, — наконец заговорил отец. Голос его отчего-то стал тише. Я не сразу понял, что он отдалился. — Огонь опять вспыхнул, и мостки занялись. Так что мы отступили немного. Сейчас попробуем, как ты, — по потолку. Потерпи еще немного. Потерпишь?

«Да», — хотел я ответить, но не смог — из груди выдавился один лишь хрип. Мое погружение ускорилось. Срывая ногти, я цеплялся за косяки двери. Пытался удержаться на пороге, а шестиголов, не сходя с места, тянул и тянул меня к себе.

— Внучек! — услышал я слабый голос деда. — Пока молодые обезьянят, мы с тобой будем разговаривать. Ты только отвечай — не молчи.

Я был согласен и кивнул ему мысленно. Но разжать губы уже был не в силах.

— Ты слышишь меня?! — закричал он в испуге. Я слышал, однако за две минуты молчания разучился говорить.

— Иго-ре-ок!!! — вопил дед, надсаживаясь. — Отзовись!!!

Тут я вспомнил о существовании самозаговоров и прочитал один. Ощутил, как мир вокруг меня вместе с проклятым шестиголовом размывается, будто в дрожании раскаленного воздуха, и растворяется в ничто. Остается лишь моя собственная голова, гортань, голосовые связки, рот. Я напрягся так, что судорогой свело мышцы шеи, и заговорил. Заговорил, быстро нанизывая бусины слов на нитки предложений, — сперва едва слышно, затем громче и, наконец, в полный голос:

— …короткие, крепкие щупальца. — Голос мой пробился сквозь стену немоты, зазвучав с середины фразы. Значит, первые слова я проговаривал мысленно. — Вроде осьминога. Сбился со счета. Должно быть двадцать четыре конечности. Верно?

— Точно так, — отозвался дед с невероятным облегчением. — Когда шестиголов пойдет на второй виток, они начнут срастаться, пока не останется восемь штук.

«Впятером мы его не осилим, — вдруг сообразил я. Мысли мне в голову приходили по одной. — Бесполезно пытаться. Только зря дети погибнут». И я закричал во всю глотку:

— Не ходите сюда! Это смерть!

— Не волнуйся — наши скоро будут, — успокаивал меня дед.

— Мать не переживет, если мы все!.. Вернитесь! Мать не переживет!

Дед не ответил. Потом я услышал далекий голос отца:

— Теперь ты, папа.

— Не дури! Я не полезу! — возражал дед. — Мне не перебраться. Пусть идет кто-то из бойцов. Они что, с ума посходили?

— Нам нужен шестой — иначе Игорь погибнет. А от парней толку мало — чужие они. Мы тебя подстрахуем.

— Не мели чепухи. У меня суставы не гнутся. Я свалюсь в огонь.

— Я тебя понесу.

— Надорвешься, — убеждал дед. — Уж лучше я сам…

— Ребятки, помогите взгромоздить этого бегемота на спину.

— Паршивец! Я тебе покажу бегемота!..

Мне стало страшно. Чтобы нести на себе старика, отцу потребуются все силы. Как он сможет скакать по канатам с удвоенным весом? Малейшая оплошка — и оба рухнут в адский пламень. Помоги им, Логос!

Надело отправились шестеро Пришвиных. Ровно столько, чтобы справиться с чудовищем. Неужто отец знал о предстоящем рождении шестиголова? Иначе зачем ему тащить с собой старых и малых? От старика и детей в бою мало толку. А если не знал и лишь смутно предчувствовал, то как сумел убедить маму?.. Именно блестящая интуиция и выделяет цвет Гильдии из общей массы и-чу — просто хороших бойцов.