Алые воды "Карибского супа" - Анастасия Стеклова Страница 41

— Мы будем считать, что губернатор трахнул индианку или каракатицу? — пошутил кто-то из матросов, и все загоготали. Однако, когда в шутника впилось две пары женских глаз, готовых убить, пришлось замолчать.

— Жак, я тоже пошучу про каракатицу, когда ты попросишь у Кхецо денег, — пригрозила капитан, после чего обратилась к Кристине: — Сеньорита, да как же я роль сыграю? У меня ни манер, ни стати, да и язык дурной. Уж лучше я велю Мору плетей всыпать, чтоб посговорчивей был. Все они храбрецы, пока Фил не замахнётся.

Кристина отрицательно замахала ладонями.

— Не нужен мне ваш ненормальный, ещё ударит меня прямо там. Месье Ринальдино, мне ваши манеры и стать сто лет не нужны, говорить буду я, а вам нужно только присутствовать и выглядеть по легенде, вот и всё. Так что моя единственная просьба: постарайтесь выглядеть так, чтобы я могла стоять по вашу правую руку и не морщиться при этом.

Вот так Марте, Кхецо и Хэм опять пришлось мыть Бесник. Как будто одного раза им было мало, даже синяки ещё сойти не успели.

Что матросы родом преимущественно из Галлии и областей севернее, что авзонцы Кхецо и Бесник, что даже сама Кристина — все тряслись, когда им пришлось входить в порт колонии своих помпезных, осыпанных золотом с разграбленных индейских цивилизаций врагов. Маленький потрёпанный кораблик выглядел таким смешным и нелепым на фоне великолепных мощных галеонов, что высшими силами острова было решено обойтись и без конвоя: если незнакомец будет кренделя выкидывать, потопить проблем не составит.

"И как мы здесь войну объявим?! — сжимала виски Бесник. — Да нас всех тут перережут, с русалками или без!"

Морис был совершенно спокоен. Он знал, что все эти военные корабли, которые с легкостью уничтожили бы Аматор, если бы сумели к нему подойти, и торговые суда, могущие вести центнеры пряностей и сотни рабов, могут пойти на дно со всеми пушками, людьми и золотом в мгновение ока по его сигналу. Или без, если Артемиде покажется, что эти сушеходы слишком много себе позволяют. В принципе, их-то Артемида и хотела топить, просто помешал клан Трихехо, который тоже хотел их топить, просто боялся связываться.

Был полдень, а свидание назначено на вечер следующего дня. Не встретив серьёзных проблем с береговой охраной благодаря красивым глазкам Кристины и её щедрой руке, команда "Гумилитии" стала готовиться.

* * *

— Среди нас предатель! — шипела Артемида. Она, сама же высказав желание находиться в отряде, который следовал бы за "Гумилитией" на дельфинах, была, по собственному выражению, замучена потоками воды, жизнью в толще и "этим отвратительным шумом". Шум действительно был: течения били массу воды о скалы, песок шуршал, а корабли ужасно скрипели.

Обвинение в предательстве было не на пустом месте: девочка-вестовая, достаточно мелкая, чтобы быстро перемещаться на бестолковой, зато скоростной рыбе-меч, сообщила, что на лагерь, местоположение которого клан Трихехо не смог бы узнать самостоятельно, было совершено нападение. К сожалению, все атлатетис противника были убиты по приказу оставшейся там Ахиллеи, которая велела стрелкам использовать дротики со смертельной дозой яда. Артемида отослала вестовую с приказом о введении "горячей температуры", то есть высокого уровня опасности, и с сообщением, что она отсылает назад часть вооружённого отряда для дополнительной защиты лагеря. Оружие было не тронуто, но все причастные понимали, что это вопрос времени. А пока Артемида задумалась, кто же смог солгать ей.

Это точно не кто-то с третьего яруса сам по себе, для него одна мысль об этом — смерть. Это кто-то ярусом выше. Второму ярусу победа врага невыгодна, они тогда потеряют все свои вложенные средства и усилия, поскольку именно они разрабатывают оружие и обеспечивают армию всем необходимым. Остаётся первый ярус… Кто из доблестных консулов, регатов, центурионов, членов Трибуны или даже самих Советниц предал её? Этот кто-то точно связан с разведкой, но не отвечает за оружие. Кто-то, кому выгодно её поражение…

Наверняка это всё сестра… Лицемерная тупая камбала, Аллату прислала кого-то из своих, чтобы опозорить её, Артемиду, перед Анакреоном и всё-таки заставить её сношаться со всякими тощими детьми инцеста и рожать от них новые ветви клана. Ни за что! Только крепкие, сильные, тёплые достойны касаться её. Пусть лучше раздувает сестру, на большее она не способна.

Эти корабли огромны и уродливы. Потопить бы их всех, содрать металл и золото, а из тканей парусов нашить бы плащей на всю армию, тогда можно воевать и на суше под испепеляющим солнцем…

А вообще чего это она? Она — Регина, которую кто-то осмелился предать! Все Карибы должны услышать её гнев! Пора пробудить Голос и припугнуть всех!

Где там её сладенькая рыбка Морис? И вторая, не менее сладкая рыбка поменьше…

* * *

Ахиллея была мрачна: несмотря на тяжкие условия и беспросветное будущее, простые солдаты оставались верны Артемиде. Точнее, считали, что всё есть Артемида. И это после того как аммонитус — синий кит, выращенный для того, чтобы развозить по всей Атлантике грузы и русалок на своей необъятной спине и в своём не менее необъятном рту — привёз почту из Анакреона, как-никак уже полгода прошло. И даже русалки благополучного первого яруса были не особо рады вестям.

— Регина Аллату обрекла город на голод! Сестра пишет, что мой муж, когда нечем стало кормить моих пятерых детей, взял и сварил себя в чане с ферментами, чтобы мои крошки наелись! Мало мне моей негодной центурии[1], так ещё искать нового антреса!

— Да твой ещё молодец. Мне дочь пишет, что он сплыл в поля, которые поразила гниль. Ничего, скоро Советницы распорядятся производить зачистку, и этот жалкий трепанг умрёт. Во имя Атлантиды, я его ещё и трахала…

— Как объяснить матери, что я не нахожусь в толще сражения, а только направляю своих атлатетов? Она меня уже третий раз в кораллах хоронит.

— У меня племянница в роду с Трихехо, я не хочу быть на этой войне!

— Замечательно: моя тётка очень надеется, что я сдохну от дротика, чтобы самой руководить мастерскими, потому что моя мать скоро помрёт от грибка…

Третьему ярусу письма вообще зачастую не доставались, потому что этот пласт населения был неграмотен. Но архесы могли быть уверены, что дома их точно не ждёт ничего хорошего. Помимо смерти или измены мужей и болезней детей на них наверняка навесят долг за еду и жилище.

И