Алексей Смирнов - Можно. Фантастические повести и рассказы Страница 5
- Категория: Фантастика и фэнтези / Альтернативная история
- Автор: Алексей Смирнов
- Год выпуска: неизвестен
- ISBN: нет данных
- Издательство: -
- Страниц: 8
- Добавлено: 2018-12-07 14:23:25
Алексей Смирнов - Можно. Фантастические повести и рассказы краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Алексей Смирнов - Можно. Фантастические повести и рассказы» бесплатно полную версию:Повесть «Можно»: далекий постъядерный мир. Вечная война между черными снегами и подземным огнем. Сильнейшие побеждают и развлекаются. Повесть «СОС»: творческая компания молодых бездельников-«сосунов» ищет новые источники энергии для вдохновения – и, обретая, попадает в смертельную ловушку. Рассказы разных лет, в том числе – один из первых написанных.
Алексей Смирнов - Можно. Фантастические повести и рассказы читать онлайн бесплатно
– Зачем туда, – сказала самка.
Соом встрепенулся:
– Туда! Она говорит: «туда»! – Это слово он понял, оно было общим. С внезапной угодливостью, ему самому непонятной по отношению к врагу, старик закивал: – Туда, туда! Надо так! Сгоришь или заболеешь наверху!
Но сразу подумал о пресловутом хламе, который переправили под землю Голуби. Будет ли лучше?
Сомм же понял, что обязательно сверзится, если ему не помогут.
– Кто-нибудь, – квакнул он. – Мне нужно держаться одной рукой. Возьмите ее с другого бока!
Котт раздраженно зашипел, но все-таки подошел. Вдвоем они повлекли самку вниз, в слабое зарево. Подножье лестницы виделось явственно. Барьеры внизу были оснащены высокими сосудами, по бокам иногда появлялись оплавленные скрученные перила, а на округлых стенах проступали изображения. Сомм, никогда сюда не совавшийся, опасливо смотрел на улыбчивых самцов и самок Махога. Изображения почернели от времени, покрылись грибами и плесенью, среди которых что-то шевелилось, но местами сохранились на удивление хорошо. Во всяком случае, можно было различить белые зубы, светлую кожу, неприятно синее небо. Впрочем, неприятным было не оно собственно, а чувство, будто Сомм нисходил не к Детям Кота, а дальше, в толщу земли, к тем самым почитателям Юды, которые веками лыбились со стен.
Старосте все это было тоже в новинку. Он сильно возбудился и стал дышать часто, с клокотанием в горле. Ему очень хотелось задержаться и поскрести эти грибы, что бы в них ни скрывалось, отчистить хотя бы кусочек вогнутой картины. Но никто не собирался его ждать, и вслед за всеми он шагнул с лестницы на уходившую вдаль платформу.
Она была широка и упиралась в стену, где тоже было что-то изображено. Какие-то предметы, собранные из мелких разноцветных камней. Платформа была загромождена всяким фосфоресцировавшим ломом, как будто черный металл стал цветным. Светилось также из ровных боковых канав, которые с обоих концов уходили в темные туннели. По стенам поверх рвов тянулись таблички с начертаниями. И снова – покрывшиеся паршой изображения Почвенников, а также непонятных предметов. Самым странным в последних казалось то, что все они были целыми, а сами Почвенники сияли от счастья в своих ненатуральных одеждах и украшениях. Это понимал даже Сомм. Вокруг стояла полная тишина, только что-то слабо потрескивало.
Староста прищурился, стараясь прочесть настенные начертания. Губы беззвучно зашевелились. Котта остановилась рядом, щелкнула когтем по книге у него под мышкой, и Соом испуганно прижал к себе сокровище.
– Разбираешь? – спросила Котта.
– Буквы знаю, кое-какие слова, а целиком непонятно.
– Ты вниз-то глянь.
Староста посмотрел. По дну канавы из ниоткуда в никуда тянулись ржавые металлические брусья. Две штуки. Между ними сплошным частоколом лежали увесистые балясины, и все это в целом напоминало положенную плашмя бесконечную лестницу.
– Здесь что-то ездило, – сказал Соом.
– Соображаешь, – ухмыльнулась Котта. – Ладно, старик. Тебе все равно не хватит жизни, чтобы прочесть. Хромай к своим, с тебя достаточно.
Сомм, уже отпустивший самку и стоявший над нею, услышал и обернулся. Котт шагнул к нему.
– Ты тоже, – скомандовал он.
– Почему? – тупо спросил Сомм. Самка неподвижно лежала у него в ногах.
– Потому. Вы все равно не жрете мяса.
Тот моргнул.
– Ты же обещал, что не станешь ее жрать…
– Ну мало ли кто что пообещает, – усмехнулся Котт. – Вали отсюда! А то нам и рыба не в тягость.
Тут к нему подошел староста.
– Дети Кота, – произнес он, стараясь говорить внушительно и грозно. – Сом хранит нас, и Сус видит все. Не делайте этого. Не грешите братоубийством. Давайте для общей пользы допросим…
Котта взмахнула мохнатой рукой и чиркнула по его щеке кривым когтем. Короста вскрылась, выступила бледноватая кровь. Соом отшатнулся и выронил книгу. Книга была ему дороже всего на свете. Он неуклюже нагнулся, чтобы поднять, и Котта толкнула его ногой. Староста неуклюже завалился на бок, смешно брыкнув раздвоенным хвостом.
Котт тоже выставил когти. Правда, эти выросты были не совсем когтями и уж всяко не кошачьими; у кошек когти прячутся меж бархатных пальцев, а у Детей Кота они сформировались на месте ногтей: длинные цилиндрические выступы прокуренного цвета, которые утончались в конце и дополнительно затачивались самими Детьми. Больше они смахивали на изогнутые острые крючья. Котт оценивающе смерил самку взглядом и задержался на горле. Староста мучительно встал, раздувая жабры. Он кренился на один бок.
Сомм заслонил самку больше от возмущения, чем из жалости.
– Не дам, – еле слышно произнес он.
– Ух ты, – восхитился Котт и погрозил когтем.
– Отойди, – послышалось сзади на чистом, без малейшего искажения языке Суса и всех его сущих, понятном каждому.
Никто не понял сразу, кто это сказал. Котта оглянулась, Котт сузил зрачки до их полной невидимости. Соом завертел головой. Сомм тем более не разобрался, но подчинился машинально и сделал приставной шаг вправо. Самка приподнялась на локте. Рука скользнула по серебристой оболочке и взметнулась. Невесть откуда в ней появилось что-то. Самка рассекла воздух, после чего Котта, Котт и оказавшийся на свою беду рядом Соом вскрылись. Три головы запрокинулись под прямыми углами. Из чистых срезов ударили фонтаны крови – по дуге с обеих сторон, и если бы Сомм по дороге хорошенько присмотрелся к одному настенному изображению, у него бы возникли садово-парковые ассоциации, хотя он, безусловно, не имел представления о парках и садах. Первым упал на колени староста. Руки-плавники подергивались. Котт и Котта обошлись без промежуточной фазы и дружно рухнули навзничь.
Самка, напротив, встала.
– Туда, – наставила она палец на черную нору. – Быстро.
Сомм молча смотрел на нее.
– Быстро, – повторила она на безупречном диалекте Детей Сома. – Сейчас набегут, и тебе конец.
Тот посмотрел на пол.
– Книга, – выдавил он.
Самка шагнула в сторону и пинком отправила фолиант старосты в канаву.
– Жить хочешь? – спросила она, отбросив с лица волосы.
Дети Сома обладали рудиментарным пониманием прекрасного. Тяга к нему естественна, и они находили прелесть в черных сугробах, изгибах расплавившихся металлоконструкций, игре теней и света. Усматривали они красоту и друг в друге, выделяя, к примеру, особые разрезы глаз и толщину межпальцевых перепонок. Сомм, как свойственно многим отсталым существам, компенсировал неполноценность развитием одного отдельного чувства. В его случае – восприятия красоты. И он сумел оценить ее в самке, тогда как его сородичи видели в ней только врага, неприятного и жуткого во всех отношениях. Сомм не смог бы сформулировать, что именно ему нравится. Инаковость? Потому что была совсем не похожа на детей Суса и обитателей Хога. Нет, не поэтому. В ней все было неправильно и в то же время образцово. Сомм, далекий от абстракций мысленно, умел улавливать ее чувственно. Он схватывал не саму красоту, а идею красоты и нормы, воспринимая ее бессознательно, но неосознанность не означала, что это представление не возбуждает ответной реакции на уровне животных чувств. Короче говоря, у него вдруг потекли слюни. И слезы. И встал сомородный орган. Еще его бросило в жар. В ушах загудело, ноздри раздулись, выделяя из миллиона запахов один, необычно свежий. Ткни его кто-нибудь в отдельные прелести – редкие русые волосы, серые глаза, поджатые пухлые губы, – он бы мотнул головой, отрицая их привлекательность.
Он тупо стоял и молчал.
Самка взяла его за руку. Прислушалась.
– Вниз, – приказала она, подвела Сомма к ровному краю канавы и спрыгнула на брусья. Зачарованный Сомм последовал за ней, ни секунды не удивляясь ее стремительному выздоровлению.
Она была здоровехонька изначально или успела чем-то пользоваться. Радиация, очевидно, ей почти не вредила благодаря особенному устройству или зелью.
Переступая через светящийся хлам, они устремились во тьму.
5
Вскоре их окутал почти непроглядный мрак. Самка шагала уверенно, все прочнее убеждая Сомма в исходном притворстве. Оба молчали, опасаясь привлечь интерес местной живности. Потом Сомм все же отважился зашептать:
– Откуда ты так хорошо разумеешь по-нашему?
– Мы разумеем по-любому, – отозвалась она, не особо понизив голос. Взглянув на дрожащего Сомма, сочла нужным добавить: – Наверное, ты заметил, что моя одежда полна неожиданностей. В ней много неизвестного вам оружия, она пропитана лекарствами, а еще переводит с языков уже совсем мутных. Микробных там, вирусных. Впрочем, ты не знаешь, кто такие микробы и вирусы. Но шлема жаль.
– Шлем это шар с твоей головы? – догадался Сомм.
– Да. Там были разные датчики, навигаторы. Но им, чтобы вы поверили, пришлось пожертвовать. Я обойдусь без него.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.