ЧОП «ЗАРЯ». Книга четвертая - Евгений Александрович Гарцевич Страница 20

В этот момент я ударил. Из последних сил, на последней капле кислорода, выжимаемого из моего мозга, извернулся и воткнул финку подмышку бугаю. Тиски ослабли, и я рухнул на пол.

Запах лука, пота, крови, горевшего в коридоре дерева — к черту! Воздух никогда еще не был таким сладким! Я судорожно пытался вдохнуть и кашлял отползая.

— Млять, эта сука Мишку завалила… — от дверей раздался крик и топот.

Я потянулся за револьвером, стал шарить рукой по полу. И почти дотянулся, как чей-то сапог наступил мне на пальцы. В шею что-то кольнуло, будто оса ужалила. И от ранки с щекоткой и жжением под кожу потекла какая-то жидкость. Голова закружилась, а веки, как шторки, закрылись.

Что было дальше, я уже не помнил, парализованный рухнул на пол и отключился.

* * *

— Кажись, очухался, — совсем рядом раздался незнакомый голос. — Проверь кандалы, а я позову мастера пока.

Сначала я почувствовал запах пирожков, запах масла, на котором их готовили. Только в этот раз с капустой. И только потом чье-то бородатое лицо почти вплотную приблизилось, закрыв свет, проникающий через щели в мешке.

— Хана тебе, ушлепок, задавлю, гниду, за Миху…— прогудел мужик и чем-то щелкнул сначала внизу, а потом у меня за спиной, до боли стянув наручники.

— Слушай, мужик, — во рту пересохло, первые слова дались не очень четко. — Это какая-то ошибка. Вы взяли не того.

Мужик меня проигнорировал, но где-то сбоку скрипнула металлическая тяжелая дверь и оттуда раздался голос. Неожиданно очень знакомый и совсем не ожидаемый здесь — Этьен мать его фуа гра!

— Того-того, мой юный друг Императора, — голос у француза был радостный и воодушевленный, — Снимите с него уже это.

Капустный довольно грубо дернул мешок, придушив меня завязками. Матюкнулся и стал распутывать веревочки. Когда глазам дали свободу, оказалось, что я прикованный сижу в какой-то мастерской. Скорее всего, подвал без окон, с одной лишь стальной дверью, у которой сейчас стоял и улыбался француз. Выглядел он сейчас иначе — рабочий костюм, поверх него фартук типа кузнечного, только белый, с торчащими карандашами из нагрудного кармана. Длинные кожаные перчатки на руках, а на голове блестящий монокуляр на ободке.

— Добро пожаловать в мою мастерскую, — француз развел руки, будто приглашая осмотреться и проникнуться.

Я сидел в центре комнаты, вокруг меня на равном удалении на треногах установили незнакомые мне предметы, похожие на ловушки из фильма «Охотники за привидениями» или на фотоаппараты без объективов. Вообще, смахивало все это дело на трехмерную фотосессию. От каждого аппарата шли медные трубки, которые соединялись на большом верстаке.

В центре которого на подставке сейчас стояла маленькая золотая статуэтка (почти брелок) в виде Эйфелевой башни. Безделушка вся утыкана драгоценными камнями, переливающимися разным цветом в отсветах ламп. Изумруды, рубины, бриллианты — я не разбираюсь, но выглядело очень дорого. Рядом с подставкой ящик с рычагами и кнопками, что-то типа пульта управления.

За верстаком у стены было несколько шкафов, в углу сейф и ящик, похожий на переносной холодильник.

В шкафу на нижней полке лежали мои вещи. Я заметил дневник деда, «задиру» и огневик, а рядом в стеклянной закрытой банке, исписанной мигающими рунами, лежали душелов и жетон Охотника.

У другой стены еще один верстак с ювелирскими инструментами, плавильным оборудованием и золотой стружкой. На стене висело несколько листов бумаги с нарисованными от руки чертежами той самой башенки.

Помимо француза в комнате было два охранника. Капустный, обещавший меня раздавить, отошел к стене, уселся на стул и положил на колени двустволку. Начал гладить ее, как котенка, и коситься в мою сторону. Второй — невысокий, но коренастый мужик, чем-то похожий на гнома, остался стоять у двери. На поясе висит длинная кобура с торчащим обрезом, плюс на груди еще одна кобура с револьвером.

— Помню, помню, вы тот еще болтун, но моих подмастерий подкупить не получится, можете не строить им глазки, — Этьен проследил за моим взглядом. — Особенно после того, что вы сделали с Михаилом.

Я повел плечами, пробуя, как именно меня заковали.

Хреново, разбег у рук не больше пары сантиметров. И похоже, я вообще без связи и шансов на спасение со стороны. Фобосы в ауте, жетон отследить не получится, куда я отправился, никто не знает. Будем выкручиваться, не убили же пока, значит, им что-то нужно.

— Что-то ты растерял все свое красноречие? — француз подошел к одному из приборов на треноге и что-то там подкрутил. — Но ты меня оскорбил. Действительно считаешь, что я такой тупой, что поверил в твои россказни? Вот это все? Про тайную операцию Очей? Про Императора? Мне просто было интересно, что тебе нужно. А потом я понял, что ты искал и где ты это нашел.

— Так это все из-за этого? — я задал игривый тон, хотя говорить и не кашлять было тяжело. — Мог просто намекнуть, я бы извинился и разошлись бы по мирному?

— Мог бы, если бы в зону моего интереса не попал твой навык, — Этьен пошел по кругу проверять все приборы. — Пространственный карман, да? Удивительная способность, практически уникальная магия. Я слышал, что у императора только такой есть.

— Какой еще карман? Показалось, наверное? Иллюзия на солнце, у меня просто рюкзак вместительный был… — нести всякую дребедень и параллельно думать, как выпутываться — это я умею. Вот только вариантов я пока не видел, а француз меня не слушал, витал где-то в облаках, уже представляя себе мой карман, и продолжал говорить.

— Тебе не будет больно, — он застыл и посмотрел на меня. — Если не будешь сопротивляться, конечно. Это будет моя величайшая работа, я даже продавать ее не буду.

— Ты о чем вообще? Тебе там что-то померещилось, а я…

— Замолчи, тебе это все равно не поможет, — Этьен закончил осмотр и подошел к столу со статуэткой, щелкнул переключателем и положил рука на самую большую ручку рычага. — Слушай, как все произойдет. Это, — француз показал на приборы, — мое изобретение. Я назвал его «Ле даблер Фуа», а тебе нужно просто активировать навык. Я сделаю копию и придам его свойства вон тому украшению. Это будет шедевр!

— А что со мной? — надо срочно что-то придумать, я безрезультатно попробовал подпрыгнуть вместе со стулом и вытянул шею, разглядеть, к чему он там прикручен вместе со мной.

— Тебя я отпущу. Я художник-артефактор, а не убийца, — елейным голосом почти пропел француз, а потом, думая, что я не вижу, помотал головой и скривился, глядя на разочарованно заволновавшегося охранника с двустволкой.

— А гарантии? И что с моими фобосами?

— Никаких, только выбор. Сопротивляешься и будет больно, сотрудничаешь и свободен. А твои пташки спят, и чем дольше ты будешь тянуть время, тем у них меньше шансов проснутся.

— Окей, давай попробуем. Только я не смогу активировать сейчас, у меня сил нет. Надо восстановиться. И писк этот мешает сосредоточиться, можно его отключить?

— Смешно, — совсем невесело сказал француз, — Это не писк, это еще одно мое изобретение. Его я назвал «Ле Фуа силенсер», им тебе придется насладиться сполна. А с силой я помогу.

Француз прошел к ящику, который я принял за холодильник. Поводил пальцами над замком, открыл крышку и после недолгой паузы (выбирал что-то) вынул небольшую баночку, внутри которой светился кусок янтаря. Открыл крышку, выкатил камень на ладонь и пошел ко мне.

Остановился в полуметре и поднес камень к моему лицу. Взял его двумя руками и переломил.

Где-то с секунду ничего не происходило, а потом из камня хлынула энергия. Океанский бриз, морда в окно машины на скорости, ледяное пиво в потную жару, феерический оргазм до мурашек — все везде и сразу потоком понеслась чистая сила. В голове посвежело, мышцы налились огнем и жаждой деятельности, но только плотнее стиснулись наручники, когда я дернулся.

Я сразу же попытался перенаправить излишки к фобосам, хоть и не чувствовал их присутствия. Представил бодрого Муху, взъерошенного профессора, кокетливую египтянку, мрачного мейна и непослушного горностая. Но мимо, сила не ушла, просто циркулируя во мне.

— Активируй на счет три! — крикнул француз и отбежал к столу управления.

— Погоди, погоди, — меня потряхивало от прихода бурлящей силы, но физики в ней не было, разорвать кандалы она без помощи фобосов не могла. — Маловато будет. Зажал поди нормальную дозу.

— Это даже больше, чем я даю обычно… — засомневался француз. — Ты в магазине был слабее, но смог