Александр Данковский - Болотные короли Страница 4

Думаю, что любой студент-очкарик, попавший в ЗПБА, через пару месяцев по навыкам обращения с оружием даст с полсотни очков вперед среднестатистическому воину из нашей армии, так и не ставшей, вопреки обещаниям многочисленных политиков, профессиональной. Почему даст? Потому что очкарику этому приходится стрелять чаще – не в поле, так на полигоне. Причем от того, насколько хорошо он на мушку цель ловит и на крючок жмет, может зависеть его собственное здоровье – это как минимум. А солдатику-призывнику опасаться приходится не столько вооруженного супостата, сколько товарищей по казарме да идиотов в погонах, против которых штатное оружие применять низзя.

Все эти соображения я держал в голове, когда раздумывал, принимать ли предложение о поездке на пикник. То, что для Виктора с Вадимом – обычная прогулка, для меня может означать совсем нешуточное приключение. Запасную голову (или даже ногу) мне в редакции не выдадут, в случае чего. А лишиться основной шанс есть.

Но предложение все же принял. И вот мы едем по действительно неплохо сохранившейся бетонке между двумя буйно-зелеными стенами леса. Фургончик потряхивает на ухабах, и тогда по верхнему багажнику грюкает уложенный сверху груз – снаряжение для пикника. Мотор гудит ровно, успокаивающе. В этот звук время от времени врывается диссонирующий противный писк, когда Вадик включает дворники и те елозят по стеклу видавшими виды резинками. А включает он их все чаще – потому что все чаще в лобовое стекло с отвратительным чавканьем врезаются плоды, которыми плюются окрестные деревья. Они без злого умысла – просто так семена распространяют. Шипастая коробочка, очень похожая на плод конского каштана (может, в далеком – с точки зрения местной эволюции – прошлом папы-мамы этих деревьев и были знаменитыми киевскими каштанами) срывается с ветки со скоростью камня, выпущенного из рогатки. Даже летит со свистом. А когда долетает до ближайшего твердого препятствия – взрывается, как шарик для пейнтбола, разбрасывая брызги липкого сока, перемешанного с мелкими семенами. Вот этот сок Вадик и старается счистить с лобового стекла с помощью дворников, вовсе для того не предназначенных, а потому только размазывающих противно-зеленую, как сопли, слизь.

К счастью, лобовуха у нас усиленная, а боковые окна экипажа защищены частой проволочной сеткой, поэтому выбить стекло подобный снаряд не сможет. Но сами стекла не бронированные, ведь автомобиль не «спец», а просто дооборудованный. В окно же, хотя и с небольшой вероятностью, может заскочить что-то покрупнее и поопаснее «бешеного каштана». Поэтому внешне спокойный и даже расслабленный Витя баюкает на коленях помповик с пистолетной рукоятью. А на торпеде в специальном кронштейне покачивается особый баллончик. Насколько я знаю, в нем что-то среднее между клеем и строительной пеной. Если в кабину таки влезет какая-нибудь недружелюбная зверушка, мы рискуем перестрелять друг друга, используя огнестрельное оружие. А из сопла баллона при необходимости можно выпустить мощную струю стремительно густеющей на воздухе жидкости, которая и ослепит агрессора, и основательно свяжет его. Приведет, так сказать, к виду, удобному для дальнейшего умерщвления. Или транспортировки в лабораторию – если гадина попадется редкая, а то и вовсе науке неизвестная. Все-таки здешние ребята – изобретатели не хуже великого Михаила Калашникова. Мозги научные, любопытные, глаза незашоренные, руки умелые, ведь половину приборов приходится собирать самостоятельно из всякой рухляди и купленных на базаре деталей. Интересно, шведы с финнами, которые сюда приезжают за биологическими чудесами, воруют заодно технические идеи? Ведь для всяких спецслужб, борющихся с террористами, все это несмертельное оружие – просто находка.

Глава вторая

Морская свининка

Первые минут пять после того, как мы забрались в фургончик, – видать, для поддержания во мне боевого духа – Виктор травил разные местные байки, за правдивость которых я не поручусь.

«А лет шесть назад, меня еще здесь не было, была настоящая мирмикоарахномахия. То есть, – перевожу для неучей, незнакомых с языком Эсхила и Софокла – борьба муравьев с пауками. Лето выдалось жаркое, сухое и длинное – уже в конце апреля плюс двадцать два. Поэтому муравьи сменили поколений двадцать. И породили-таки бродячую форму – как в тропиках. Только бестии вымахали здоровенные, с палец. Ползет фаланга этой пакости по лесу – и все на своем пути жрет. Так пауки чего выдумали? Скооперировались и на пути колонны сооружали баррикаду из паутины. Нити такие прочные и липкие, что вся эта муравьиная колонна – а она могла и на полсотни метров тянуться – вязла, как в киселе. А пауки в засаде сидят. Как колонна увязнет – так они выскакивают и обедают. Ну, а если колонна прорвется – то обедают уже муравьи. Говорят, один химик секрет этого клея паучьего раскрыл, и теперь такие сетки будут использовать для ловли преступников. Даже вместе с автомобилями».

Вот-вот, я только подумал было про борьбу с терроризмом….

Впрочем, на последних словах Вадик начал оглушительно и басовито хохотать.

Запросто может оказаться, что про машины с преступниками – вранье ради красного словца, а вот про пауков – правда. Тут еще и не такое бывает. Только поди отдели истину от вымысла. Никто из этой парочки теперь нипочем не признается. А начать расспрашивать других старожилов – дураком себя выставлять. Я пару раз купился. Поверил в легенду о том, что домашние тараканы в ЗПБА переродились в монстров размером с табурет. Задал соответствующий вопрос кому-то из биологичников. И слушал потом издевательскую лекцию об особенностях дыхания насекомых и вообще членистоногих, из которой вынес только, что профессор Толкин наврал и гигантской паучихи по имени Шелоб существовать не могло, а самые большие насекомые в истории были похожи на стрекоз и имели размах крыльев около семидесяти сантиметров. Ну, так высота стандартного табурета – 45 см, вполне мог тараканчик и вымахать…

После второго поворота, когда дорога пошла похуже и на нее то и дело стали выползать ползучие и хватучие плети, оба биолога притихли и собрались. И до меня дошло-таки, что и для них это совсем не расслабляющая прогулка.

– Куда дальше двинем? – спросил Вадик, притормозив и переложив невзначай ладонь с баранки на рукоять двуствольной ракетницы, пристроенной рядом с водительским сиденьем. Тоже, кстати, неплохая вещь для выяснения отношений с недружелюбной фауной. Убить вряд ли убьешь, а пугануть как следует можно. Особенно если знать, чем заряжать, а эти ребята знали…

Витя зашуршал картой, сличая ее показания с картинкой на мониторе ноутбука. Заглянуть туда я со своего переднего сидения не мог. Но, скорее всего, там была либо фотография со спутника, либо интерфейс GPS-навигатора. Странно, зачем тогда бумажная карта?

Виктор перегнул ее пополам, так что я разглядел верхнюю часть, пусть и перевернутую. И с удивлением понял, что это схема Киева до возникновения ЗПБА. Что ж, тогда все понятно. Зона, к счастью для столицы, образовалась на месте достаточно обширного лесного массива между границей собственно Киева и его города-спутника Броваров, накрыв несколько бывших деревень, ставших на заре независимости дачными поселками, и лишь краешком зацепив городские территории. Так как пресловутая повышенная биологическая активность проявилась не мгновенно, населению удалось эвакуироваться (к сожалению, почти без помощи государства) и даже вывезти часть имущества. Правда, не всем было, куда и на чем вывозить. Я видел фото- и киносъемки того периода: длинные вереницы груженых домашним скарбом разномастных легковушек, приседающих на задние колеса, мопедов и даже велосипедов, обвешанных тюками и баулами. Местами эти потоки пытались хоть как-то направлять и регулировать немногочисленные злые даишники, но потом, кажется, бросили это дело. Может, испугались подцепить какую заразу, а может, просто поняли бесполезность и неблагодарность такого занятия. Ведь самые ушлые и безбашенные граждане старались мотнуться в пустеющие микрорайоны по нескольку раз, чтобы вывезти своего барахла побольше, а то и чужое прихватить… Впрочем, потом почти все имущество переселенцев конфисковали для обеззараживания, а их самих – уже силами не только милиции, но и военных, причем натовских (местные мало на что годились, а Европа успела испугаться) – пытались выявлять и сгонять в карантинные лагеря. К счастью, оказалось, что никакой опасности люди из ЗПБА не представляют, да и обеззараживать особо нечего: самые тщательные бактериологические пробы никакой особой микрофлоры на имуществе не обнаружили. Но вернуть бедным беженцам удалось мало чего. И страховые компании косили под форсмажор. Все как водится в нашем благословенном отечестве.

К счастью, вопрос с жильем для большинства потерпевших удалось решить довольно быстро. Одна из столичных фирм «крутнулась» и под шумок продала городской власти на корню целый микрорайон. Ибо последствия приснопамятного экономического кризиса еще давали себя знать, и спроса на квартиры все не было. Микрорайон оказался недостроенным, площади жилья завышенными – как же без этого? И за махинации с метрами и ценами потом под суд пошли замминистра строительства, вице-мэр и кто-то из руководства той фирмы, возглавляемой почему-то родственником мэра. Но это уже отдельная и не слишком веселая песня. К тому же давно обсосанная в прессе.