Сурен Цормудян - Наследие предков Страница 42

Глава 11

ИНОЗЕМЕЦ

— Еще одна бронемашина! — Колесников на мгновение отвлекся от перископа, чтобы вытереть с лица пот, а затем снова вернулся к наблюдению. — Так, шар вроде пока нас не заметил. А эти медленно, но верно идут сюда. Черт!

— Командир, а что за броневики? Оружие у них, вроде, допотопное, а вот машины похожи на современные. Это не «Страйкеры»? — Поинтересовался стрелок главного вооружения БТР-80, который также наблюдал за обстановкой.

— Нет. «Страйкеры» четырехосные, как наша бэха, а эти трехосные. Но что-то иностранное. И по корпусу похоже, что амфибии, как и мы. Так, парни. Их броневики моторами дюже тарахтят. Давайте-ка откроем левую десантную дверь, пока они не заглушили двигатель. Может, эта компания, что к нам топает, не услышит под шумок.

— Ты что задумал, командир?

— Что и раньше. Возьмем одного к нам в гости, а все остальное по плану: затаскиваем туриста сюда, очередь по шару, и — ходу на базу. У их броневиков малокалиберные скорострельные пушки. Для них наша броня — все одно что картон.

Бойцы осторожно, стараясь не издавать лишних звуков, стали открывать боковую двухстворчатую дверь, находящуюся между второй и третьей осью бронетранспортера.

— Черт! Услышали, падлы! Ходу прибавили и прямо сюда идут. Так, братцы, полундра. Момент истины. Нам нужен один живой пассажир. Иначе грош цена нам как гвардейцам.

Четыре человека, облаченные в серые плотные прорезиненные комбинезоны, двигались к густому кустарнику, начинавшемуся на вершинах песчаных дюн. Здесь был выступ, и островок кустарника выдвигался на несколько метров ближе к морю. Подъем по рыхлому песку был крутой. Под тяжелыми ботинками повизгивали трущиеся друг о друга песчинки. Дюна осыпалась, словно не хотела пускать четверых пришельцев на свою вершину, где раздался какой-то странный, явно не природного происхождения, с глухим лязгом, звук. Лица чужаков скрывали фильтрующие маски противогазов. Плечи и верхнюю часть торса и спины каждого прикрывала пелерина из толстой черной резины, армированной стальной сеткой. В руках МП-44. На головах черные каски очень узнаваемого дизайна. Это были каски М35, принятые некогда в гитлеровском вермахте, окрашенные в вызывающе бликующий черный цвет. И по бокам — белые щиты с черными свастиками, не оставляющими никаких сомнений насчет правильности недавней встречи этих «гостей» у Красноторовской колонии.

Четыре человека разошлись веером, штурмуя подозрительный песчаный мыс. Тот, что шел с правого фланга, взошел первым. Раздвигая левой рукой и стволом «Штурмгевера» жесткий кустарник, он осторожно двинулся дальше. Тщательно замаскированный, покатый бронированный корпус и массивные, густо измазанные глиной и песком колеса, возникли буквально в полуметре от него совершенно внезапно. В тот же миг чьи-то сильные руки схватили ствол оружия чужака, умело выкручивая его и выворачивая руку, сжимающую рукоять МП-44. Человек не успел опомниться, как в его маску врезался приклад так похожего на «Штурмгевер» автомата Калашникова. В голове зазвенело, а из глаз словно посыпались искры. Кровь из носа стала заливать маску. Еще несколько пар рук не дали пришельцу упасть. Тут же его стали втягивать в какой-то полумрак, и он понял, что его тащат в эту спрятанную в кустах бронемашину. Всеми оставшимися после удара прикладом силами он старался противиться этому, упираясь руками, уже лишенными оружия, и ногами. Однако многорукое чудовище, вероломно напавшее на него, было гораздо сильнее. Оно сделало рывок, и человек буквально ввалился в бронемашину. Тут же выхватил нож, прикрепленный к широкому поясу, но ему заломили руку. В то же мгновение кто-то сорвал с него шлем и врезал им же по темени. Снова звон в голове и искры из глаз. Затем прямо над ухом раздался крик:

— Велкоммен, майне фройндэ, я твой муттер познакомился!!!

И загрохотал крупнокалиберный пулемет…

Два наблюдателя, находящиеся в люльке воздушного шара, длинным тросом пришвартованного к палубе корабля, заметили, что группу их автоматчиков, столкнувшихся с неведомым доселе гигантским крабом, чем-то привлек ближайший кустарник. Однако по инструкции оба не могли следить за одним и тем же сектором одновременно. Посему только один из них стал рассматривать эти заросли, пытаясь понять, чем они так привлекли его товарищей. Уже когда автоматчики взошли к самой вершине песчаной дюны, он разглядел, что в кустах находится нечто, имеющее слишком правильные формы, чтобы отнести это к местной флоре. Наблюдатель выхватил стальной прут и три раза ударил им по пустой артиллерийской гильзе, висящей в люльке, привлекая к себе внимание тех, кто внизу. Затем приготовился махать красным флажком, дающим всем понять, что он видит неприятеля, но в этот момент среди подозрительных кустов возникла вспышка. Запоздалый звук пулеметной очереди донесся, когда крупнокалиберные пули уже разорвали воздушный шар, и люлька с его ошметками устремилась вниз. Один из наблюдателей разбился о палубу. Второй упал в воду, но в такой воде да в таком обмундировании его шансы на выживание были крайне малы…

Дав очередь из КПВТ по воздушному шару, БТР взревел двигателем и рванулся вперед, разбрасывая уже ненужные маскировочные ветки. Подминая колесами еще одного пришельца с автоматом, бронетранспортер скатился с дюны на пляж, увлекая за собой целую песчаную лавину. Два других вражеских автоматчика бросились в стороны.

— Давай, Ахмет! Ходу, ходу! — заорал Колесников механику-водителю.

— Буксует, командир!

— Давление до двух атмосфер сбрось! Живо!

Зашипела система подкачки шин, стравливая лишний воздух из колес и делая их более мягкими, что было предпочтительней на песчаной поверхности. Через десять секунд БТР чувствовал себя на песке уже намного уверенней и, набирая скорость, мчался прочь от бывшего полигона.

— Командир! Их броневики разворачивают орудия! — крикнул стрелок главного калибра.

— Разворачивай башню и стреляй! Ахмет! А быстрее никак?!

— Черт подери, командир, у меня не ракета «Сатана», а всего лишь «Камазовский» двигатель на четырнадцать тонн железа и мяса!

Сильный удар и грохот встряхнули машину. Откуда-то сзади прыснул сноп искр. Пахнуло гарью и толом.

— Попали, мать их! — крикнул кто-то.

— Языка берегите, чтоб он сдох, падлюга! — рявкнул, откашливаясь Колесников. — Юра, ну, растудыть твою налево, ты стрелять будешь?!

— Уже!

Снова загрохотал КПВТ.

— Ахмет! Впереди низина, сворачивай в кусты!

— Есть!

Самохин по обыкновению бросил прощальный взгляд на буквы, вырванные из текста с этим клочком бумаги для самокрутки. Затем насыпал табак, скрутил клочок, склеив бумажную трубочку слюной. Прикурил от масляной лампы и вернул свой интерес к паре консервных банок из того странного тайника, что оказался за обрушенной стеной и где провел прошедшую ночь потерявший всяческий человеческий облик Борщов. Жесть банки оказалась толще обычного, поэтому обычный консервный нож показал себя совершенно неэффективным. Сейчас майор вертел в руках штык-нож от АК-74, то крутя его между пальцев, то перебрасывая из ладони в ладонь, изредка останавливая это баловство, чтобы стряхнуть на пол пепел самокрутки.