Титаномахия. Том первый - Аполлон Воронцов Страница 13

— И что же тебя заставило с ними, вдруг, расстаться? — усмехнулся Ганимед.

— Они постоянно говорили мне, — продолжила Креуса, не замечая от возбуждения его иронии, — «вот будет тебе года двадцать два, и ты станешь уже никому не интересна. Пользуйся тем, что тебе всё ещё восемнадцать, пока весь мир лежит у твоих ног! И мы здесь только лишь для того, чтобы тебе это наглядно показать. Радуйся, что тобой, пока ты ещё молода и красива, интересуются такие большие люди». А мне уже двадцать один! — заломила она руки. — Ещё год, и я буду уже никому не интересна!

— А сколько их было? — не понял Ганеша.

— Двое.

— И что, они вместе тобой интересовались? — оживился Ганимед. Решив, что она снова желает «сообразить на троих».

— Нет, — возразила Креуса, обломав леса, которые Ганимед уже начал вокруг неё возводить, желая начать реконструкцию её сексуальных отношений. — Конечно нет, я им ничего такого не позволяла. Строго по очереди! По одному на каждый день. Поэтому-то они и не хотели отпускать меня даже на работу. И я около трёх месяцев там не появлялась, получая деньги просто так. А когда они постепенно разъехались по командировкам, я снова вернулась к своей работе секретаршей мэра, где всё начальство стало меня за это уважать. И называть с тех пор по имени отчеству: Креуса Креонтовна. Хотя до этого считали, что отец устроил меня к себе «по блату», и ни в грош не ставили!

— А кому вы, Креуса Креонтовна, хотели бы, чтобы я сейчас позвонил? — усмехнулся Ганеша. Достал телефон и стал читать ей фамилии чиновников из «комитета по делам молодёжи» и из местной администрации, с которыми он вынужденно сталкивался, пока работал в рок-группе Ганимеда арт-директором, устраивая выступления ребят на «День города» на площади возле Дворца Культуры и в других местах. Так как группа «Гагарин бит» пользовалась тогда просто бешеной популярностью. И чиновники из администрации охотно шли ему навстречу, пожимая руку так, как будто бы это он их создал, а не просто помогал с концертами, отвозя ребят для выступлений на своей машине в Трою и соседние города. Называя Креусе фамилии тех, с кем он тогда сотрудничал, указывая их должности.

И Креуса стала смотреть на него другими, более волнующими глазами: Креусы Креонтовной. Даже не став читать ещё сохранившиеся номера этих чиновников у него в телефоне. Полностью поверив в собственный же миф, в который она и Ганешу тут же вписала — как своего нового властелина.

— А кем ты работаешь? — спросила она у него.

— Показать тебе свой манд-ат? — усмехнулся Ганеша. Начав слегка манд-ражировать манд-атом.

— Нет, пока не надо, — улыбнулась Креуса Креонтовна, — обсудим это позже. На закрытом заседании.

— Может быть, съездим к морю? — сразу же предложил Ганимед. — А то этот городской воздух меня просто душит. Целыми днями работаю в кабинете.

— Да меня тут уже все пляжи достали, если честно, — пожаловалась она. На своих любовников, не желая и с Ними опускаться столь же низко.

— Хорошо, я покажу тебе такой пляж, где ты ещё ни с кем не была! — загадочно улыбнулся Ганеша. — Присаживайтесь!

Её чуть более скромная подружка забилась на заднем сиденьи в угол подальше от Ганимеда. И всю дорогу боялась открыть рот, понимая уже, чем это всё для них обеих закончится. На пляже. Судя по тому, с каким энтузиазмом Ганеша пытался показать Креусе свой манд-ат, предвкушая игру на её манда-лине.

Завёл машину, нажал на газ и тут же включил мозги на всю катушку, став Аполлоном. То есть. начал умничать так, что Ганимед только успевал ему поддакивать, яростно вращая «диски Белонца» чтобы не выходить из образа.

Креуса властно протянула руку с переднего пассажирского сиденья, взяла у Ганеши телефон и стала просматривать список абонентов, отыскивая уже знакомые ей фамилии:

— Я, если честно, вообще не понимаю, кому нужны все эти ваши столь многочисленные абстрактные идеи? — усмехнулась над ними Креуса. Олицетворяя их с Теми, кого уже знала — как властелинов мира.

— Идеи никогда не бывают абстрактными, — усмехнулся Аполлон, входя в роль Творца. Её мироздания. — То есть — оторванными от жизни. Ведь ты именно это имела в виду?

— Да, я имела в виду ваши пустые умопостроения, — усмехнулась Креуса, — не имеющие с нами, по сути, ничего общего.

— Так знайте же, Креуса Креонтовна, что именно при помощи абстрактных, с виду, идей элиты и настраивают массы, натравливая их на своих конкурентов и геополитических противников.

— Но так как те также ведут агитработу, то внешне это выглядит как борьба классов, школ, общественных групп или различных партий между собой, — поддержал его игру Ганимед.

— А то и — войны! Где обе стороны с энтузиазмом уничтожают друг друга.

— Если не осознавать того, чьи интересы они защищают, — понимающе усмехнулась Креуса.

— И тем яростнее и исступлённее, чем менее они это осознают. Считая, что эти идеи их собственные, раз они их полностью разделяют.

— Вот идиоты! — усмехнулась она. — И — как же?

— Да как и во время Второй мировой. Где Америка и Англия выясняли отношения друг с другом руками русских и немцев, в которых английскому аристократу Хьюстону Чемберлену удалось для этого вдохнуть мятежный дух Гёте через творения Вагнера и Ницше, оказав на них обоих влияние под видом поклонника их талантов. Играя на их нервах на своём фортепиано.

— Добившись того, чтобы Вагнер выдал за него свою дочь, — подтвердил Ганимед, — а свою дочь Хьюстон выдал за его сына, которая и таскала Гитлера за собой на концерты свёкра.

— Чемберлен вначале снабжал Гитлера своими идеями, а затем, после провала «Пивного путча», его дочь снабжала Адольфа в тюрьме бумагой и чернилами, чтобы тот смог идеи её отца обобщить и выдать за свои.

— Для того чтобы ему не было так скучно сидеть в тюрьме? — усмехнулась Креуса.

— Создавая там, от нечего делать, свой нелепый опус «Моя борьба» с тараканами в голове, покоривший тогда немецкие сердца! — усмехнулся Ганимед.

— Или ты думаешь, на чьи деньги в разорённой на тот момент гражданской войной России в столь короткие сроки выросло столько тысяч оборонных и промышленных предприятий? Школы и вузы не успевали тогда готовить инженеров, приходилось массово приглашать специалистов из Америки, что и отражено в художественной литературе той поры. Почитай на досуге. Пропаганда знания