Джон Мини - Песнь праха Страница 6

И в то же мгновение Донал ощутил приступ сильнейшей дурноты, пол поплыл у него под ногами.

— Идемте. — Малфакс Кортиндо крепко сжал плечо лейтенанта. — Не будем мешать этим джентльменам выполнять их работу.

Вопли, туманное смешение не до конца оформленных лиц и неопределенных прикосновений, ощущение разорванного чрева и выпадающих внутренностей, слезы и вонь…

И вот они снова идут по проходу, и воздух вновь кажется чистым, хотя и немного тяжелым.

— Что, во имя Аида, там такое было?

— Извините, лейтенант. Осколок оказался больше, чем я первоначально предполагал, иначе я не позволил бы вам пройти так далеко.

— Осколок кости? Всего лишь осколок?

— Да… Кусочек, который довольно долгое время был частью топлива в реакторе. Вы имеете хоть какое-то представление о том, что происходит там внутри?

— Нам что-то говорили в школе, — Донал вытер лицо тыльной стороной ладони, — а это было чертовски давно.

— В лучшие годы нашей жизни. Ведь так мы обычно говорим своим детям.

Донал сомневался, что они с Кортиндо ходили в одинаковые школы. Есть такие учебные заведения, для успешного окончания которых крепкие кулаки не менее важны, чем хорошие мозги.

Малфакс Кортиндо тростью указал на ближайший реактор.

— Чтобы сформировать критическую массу для одного реактора, — пояснил он, — необходимы кости двух тысяч трупов. Я имею в виду эндовибратор, где стоячие волны некропотока вибрируют, усиливаются и испускают обилие колебаний.

Останки двух тысяч человек, только в одном реакторе.

— Да-а… — Донал озадаченно заморгал, пытаясь подавить вполне естественный ужас. — Две тысячи. Довольно много.

— У нас не бывает нехватки в сырье, лейтенант.

— Да, наверное, — произнес Донал после несколько затянувшейся паузы.

На обратном пути к лестнице Малфакс Кортиндо продолжал рассказывать о технологии процесса. Донал внимательно слушал, не зная, пригодится ли ему эта информация при выполнении задания.

Кортиндо объяснял, каким образом костные микроструктуры изменяются под воздействием восприятий и поступков того тела, в котором они находятся. После смерти, когда те же самые кости становятся материалом для реакторов, некропоток стонет и воет, преломляемый внутренней структурой костей, воспроизводя воспоминания умерших.

— Но, конечно, не в виде связного целого, — продолжал Кортиндо. — Это мешанина из осколков воспоминаний двух тысяч разных индивидов. Сам сгусток энергии, естественно, ничего не может чувствовать и ни о чем не способен мыслить.

Донал остановился и взглянул на длинные прямые ряды реакторов.

— Даже боль?

— Даже боль. — Несколько мгновений Малфакс Кортиндо внимательно всматривался в него, а затем постучал по каменному полу своей тростью. — По крайней мере, именно так я отвечу любому, кто задаст мне подобный вопрос официально. Вы меня поняли, лейтенант?

Прикусив губу, Донал подумал, как отреагировал бы город, если бы вдруг перестал снабжаться энергией. Остановился бы транспорт, в магазинах исчезло бы продовольствие.

— Я вас понял.

На стене рядом с лестницей находился ряд круговых шкал в медном корпусе и под стеклом. На крайней слева стояла отметка MNf2, и Кортиндо немного отстал, чтобы проверить её. Располагавшаяся рядом шкала была помечена символом GW, и на ней, как заключил Донал, в гигаваттах отображались показатели общего выхода энергии.

— Для чего та первая шкала? — спросил он.

— Средняя величина некропотока по всем реакторам, — ответил Кортиндо, — в меганекронах на квадратный фут.

— Ах, вот как…

— Гм… Может быть, вернемся ко мне в кабинет, — дежурная элегантная улыбка, — и выпьем по чашке чая?

На сей раз Донал принял предложение Малфакса Кортиндо выпить с ним чаю. Седовласая секретарша внесла на подносе сервиз из великолепного костяного фарфора.

В надежде, что при производстве чашек не использовались настоящие человеческие кости, Донал взял одну из них за хрупкую ручку и сделал глоток крепкого темного чая. Такого вкусного напитка он никогда не пробовал.

— Хороший чай. — Он осторожно поставил чашку на блюдце. — Очень хороший.

— Рад, что он вам понравился, лейтенант. Ну… Как только вы закончите, я вам кое-что ещё покажу. Не беспокойтесь, идти никуда не придется.

«А я и не беспокоюсь», — хотел ответить ему Донал. Но вместо этого молча сделал ещё глоток чаю.

Превосходно!

— Не стоит откладывать, — сказал он. — Что бы вы там не наметили.

— Ну, если настаиваете… Минутку подождите. — Кортиндо прошел к книжным полкам, закрывавшим всю заднюю стену. Мгновение он как будто рассматривал корешки книг, а затем постучал по полкам тростью. У стука был определенный ритм, который Донал, правда, не смог определить.

Малфакс Кортиндо повернулся, и тут же круглый участок пола начал вращаться, металлический цилиндр в ярд шириной поднялся на уровень груди и остановился.

— Ну вот. — Кортиндо прислонил трость к стене и вставил пальцы в медные углубления внутри металлического цилиндра. Мгновение спустя в цилиндре распахнулась стальная дверца. — То, что вам обязательно нужно увидеть.

Перед ними была платиновая коробка с золотым замком. Размером примерно с футляр для старинного пистолета, она выглядела довольно тяжелой. У Донала сразу же пробудилось любопытство.

С явным почтением Малфакс Кортиндо взял коробку, открыл замок и поднял крышку. Затем повернул коробку так, чтобы Доналу было видно содержимое футляра.

На алом бархате лежала высушенная кость.

— Вы можете к ней прикоснуться, — сказал Кортиндо, — но…

Слишком поздно.

Кто-то словно потянул лейтенанта за пальцы, и он как будто утратил контроль над своей нейромышечной системой. Он коснулся кости — и все было потеряно.

У Донала возникло ощущение, что он стал куда-то погружаться…

…в какое-то море серебристого цвета. Нежные волны били о розовый берег, а над головой летали прозрачные птицы, распевая столь величественные и прекрасные песнопения, что Донал не смог сдержать слез. Дальше по берегу он заметил цветы на фантастических структурах из зеленого стекла, которые могли быть и растениями, и произведениями искусства. Мельчайшие детали их поверхности поражали и завораживали. Капелька воды блестела на ней, словно…

Что-то схватило его.

Нет!

…кристаллический мир и все вокруг было пронизано каким-то насыщенным цветом; вдалеке двигались странные обнаженные фигуры, и пейзаж был наполнен…