Создатели монстров - Марат Александрович Чернов Страница 9

дымкой соляных холмов, рассекал воздух юркий, словно оса, боевой самолёт. Он промчался в небе почти бесшумно и уверенно, будто некий летательный аппарат будущего, и никто не мог бы сказать, что пилот, управлявший самолётом, способен совершить роковую ошибку. Ни на миг не усомнился бы в этом и Костя, если бы вдруг боевая машина не накренилась и резко изменила траекторию полета, клонясь к земле. Это могло показаться искусным манёвром или фокусом пилота, если бы падение самолёта внезапно не ускорилось, ужаснув самой нереальностью и фатальностью ситуации. Теперь он летел совсем низко над раскалённой равниной, словно пытаясь дотянуть до прохладных предгорий, как вдруг будто ненароком соприкоснулся с землёй и разлетелся в огненном облаке, сверкнувшем подобно маленькому солнцу.

Расстояние до места катастрофы было столь велико, что Пришвин расслышал отоголоски взрыва в степи скорее в своём воображении, чем наяву. Ему оставалось лишь в изумлении наблюдать, как обломки самолёта усеяли равнину примерно в двадцати километрах от места привала, где он находился (что, скорее всего, тоже произошло лишь в его воображении).

Он поднялся на ноги и в шоке смотрел не отрываясь в ту сторону, где в последний раз видел самолёт, когда его обдало волной жаркого ветра, смешанного с пылью. Над равниной пролетел какой-то гнетущий гул, словно в степи зародился крошечный смерч, незаметно умчавшийся куда-то за горизонт. После этого всё стихло.

Костя Пришвин не мог бы точно сказать, сколько времени прошло с того момента, поскольку находился в довольно странном состоянии, близком к ступору, как вдруг он увидел нечто даже ещё более невероятное, чем катастрофа самолёта.

Словно фрагмент кошмарного сна, совсем близко от обочины шоссе, буквально из пустоты неожиданно возник призрачный, немного размытый, будто мираж, силуэт. Взору Пришвина предстала высокая и стройная фигура человека в белой ниспадающей свободной одежде, напоминающей какой-то балахон или хитон. Казалось, таинственный незнакомец тоже всматривался в ту сторону, где только что рухнул самолёт, затем оглянулся, и Пришвину почудилось, что тот приветливо ему улыбнулся, дружелюбно махнув рукой.

Видение загадочного фантома продолжалось, наверное, не более пяти секунд, как вдруг незнакомец исчез столь же необъяснимым способом, как и появился. Он просто растворился в воздухе, словно бесплотный дух степи, мираж или, как сказал бы Самойлов, фата-моргана. Однако, если видение фантома могло быть спорным, то крушение боевого самолёта было вполне очевидным. И Пришвин ещё долго стоял, всматриваясь в пустоту, не в силах поверить во всё увиденное, но пытаясь убедить себя в том, что это истинная правда.

7

В эти же минуты профессор Волков и доктор Шанц находились глубоко под землёй в лаборатории, стены которой не пропускали посторонних звуков, сконцентрировав всё внимание на «Доминанте». Тот мирно лежал в своём ложе, сложив руки вдоль мощного мускулистого торса, неподвижный, словно робот, от которого отключили питание: глаза закрыты, веки даже не подёргиваются, губы плотно сжаты. Внешне он по-прежнему не подавал почти никаких признаков жизни.

Его тело и гладкообритая голова были усеяны электродами, от которых тянулись нити проводов, исчезая под внутренними панелями саркофага. Показания приборов системы жизнеобеспечения не выдавали ничего нового: пульс, давление, как у здорового тридцатилетнего человека. Состояние подопытного, казалось, было стабильным и не внушало никаких опасений, однако доктор Шанц знал, что можно быть совершенно спокойным вблизи от лабораторной крысы только в том случае, если ты стопроцентно осведомлён насчет биохимических процессов, происходящих в её мозгу. Тогда, как он полагал, можно с уверенностью прогнозировать все её возможные дальнейшие действия.

Доктор Шанц боялся именно загадки, которую до сих пор таил для него этот коматозник, именно поэтому он почти маниакально хотел провести ещё одно анатомическое вскрытие подопытного, даже если ради этого придётся его умертвить. Он смотрел на него, как на нечто не совсем ему понятное, и потому чувствовал сильную нервозность и даже подспудный страх.

Профессор Волков, напротив, казалось, пребывал в состоянии эйфории, которая накатывала на него всякий раз, когда он появлялся в лаборатории. Он бесшумно скользил вокруг саркофага так, словно боялся пробудить своё внушительное детище от долгого богатырского сна. Доктор Шанц терпеливо ждал, пока профессор соизволит принять от него распечатку последних данных МРТ и электрокардиографа.

Бегло пробежав столбцы показаний, зашифрованных в терминах, графиках и цифрах, Волков ответил:

— Что ж, всё в порядке. Не вижу отклонений, патологий или аномалий. Ему даже не требуется искусственная вентиляция легких, просто нечто из ряда вон выходящее…

— Согласен, внешне всё выглядит превосходно, — ответил доктор, — но то, что он лежит, будто зомби вот уже неделю… словно чего-то ждёт.

Профессор поморщился:

— Я думаю, псевдонаучные определения здесь неуместны, доктор. Мы с вами учёные, а не археологи-исследователи гробниц. Мы имеем дело с жизнью, новой удивительной жизнью. То, что я вижу напоминает мне куколку, готовую превратиться в прекрасную бабочку, что на деле, как вы знаете, является заурядным метаморфозом.

— Что будем делать дальше? — сухо спросил Шанц.

— Завтра первые испытания на реакцию. Сегодня как раз должны привезти приматов.

— Может, вам подойдёт в этом качестве Багров? — сострил доктор.

— Может быть, и да! К сожалению, Альберт, мне не до шуток, причём особенно теперь. Разве я не сказал вам, что мы ждём гостей и, поверьте, не самых желанных.

— Значит, Доминанта надо спрятать?

— Вы попали в самую точку, Шанц, — воскликнул профессор. — Разумеется, мы его спрячем. А спрятать надёжнее всего одним испытанным способом: оставив его на виду, верно?

Он с хитрой улыбкой посмотрел на Шанца, застывшего в недоумении.

— Да, я, кажется, не сказал вам, кого мы ждём. Раньше я не был уверен, но этой ночью до меня дошли некоторые сведения. Если не ошибаюсь, в ближайшее время нас хочет удостоить вниманием один довольно проницательный спецагент ФСБ.

8

Неизвестно, сколько времени Костя Пришвин простоял бы на месте в шоке от увиденного на пустынной дороге, если бы его не вывел из этого состояния грохот встречной машины, притормозившей рядом с ним. Это был большой грузовик с крытым кузовом, — в таких можно перевозить всё что угодно, включая оружие и боеснаряды. Наверное, Костя и не обратил бы внимания на эту машину, если бы сам водитель не предложил ему свои услуги.

— Эй, — крикнул он, высунувшись из дверного окошка, — помощь не нужна?

Пришвин в изумлении посмотрел на шофёра:

— Помощь — мне? — он всё ещё не мог стряхнуть с себя оцепенение, вызванное двумя последними поразительными событиями, и особенно, вторым, — видением пришельца на обочине. — Вы разве не видели того, что случилось?!

— А что случилось? Ах, самолёт… —