Андрей Буревой - Одержимый. Книга пятая. Страница 14

- Да, - подтвердил эйр Риатис. И преспокойно сообщил: - Что, как понимаете, невозможно без вашего на то согласия.

- Но... - робко заикнулась Энжель, растерянно переводя взгляд то на меня, то на начальника каторги и не в силах выбрать для лицезрения кого-то из нас.

- И никаких но! - мигом построжев, оборвал её лиарх. - Либо вы отказываетесь от милостивого предложения суда и, соответственно, остаётесь у нас до окончания срока, либо принимаете полную опеку и сей же час покидаете нас с сэром Кэрриданом. Другого не дано. - И, не дав девушке ни мгновения на размышление, тут же спросил: - Так каково же ваше решение? Вы принимаете выставленное судом условие вашего освобождения с каторги?

Едва он договорил, Энжель устремила на меня отчаянный взгляд своих небесно-голубых глаз. И, прикусив нижнюю губку, быстро-быстро заморгала, явно сдерживая выступающие слёзы. А затем, бросив чуть затравленный взгляд во двор, настоящие ровными рядами металлические короба местного карцера, опустила взгляд, и как-то странно обмякнув, едва слышно прошептала-вымолвила: - Да...

- Вот и славно, - удовлетворённо кивнул эйр Риатис, заметно расслабляясь. После чего перевёл взгляд на меня и, залихватски подкрутив тонкий ус, торжествующе подмигнул. Как бы говоря этим - ну, что я вам говорил?!

Я не оценил эту подначку по достоинству. Наоборот, она вызвала у меня исключительно отрицательные эмоции и нестерпимое желание дать кое-кому в рыло. Только силой воли и сдержался... Ограничившись лишь злым взглядом в адрес лиарха. И быстро шагнул к златовласке, глаза которой уже были на мокром месте. Быстро бедненькую в лоб поцеловал и прошептав успокаивающе: - Успокойся, моя хорошая, успокойся... Я тебя не обижу... И никому обидеть не дам... - к себе её прижал.

Энжель, помедлив чуть, мои объятия приняла. Молча уткнулась мне носиком в грудь и обеими руками чуть повыше пояса обхватила.

Так мы и простояли минут пять, прежде чем златовласка успокоилась и перестала едва заметно подрагивать. Явно помогли ей мои успокаивающие слова вкупе с ободряющим поглаживанием по узкой спинке...

- Я в порядке, Кэр... - тихо произнесла, наконец, она, осторожно отстраняясь, но не выпуская из объятий. И, подняв голову, слабо улыбнулась мне.

- Точно? - с изрядной толикой озабоченности вопросил я, бережно стирая большим пальцем правой руки мокрые дорожки под её глазами.

- Угу, - кивнула она, и замерла, доверчиво заботу мою принимая.

В этот момент в кабинет без стука сунулся Оскар. Поглядел на меня с Энжель, на эйра Риатиса, а затем уведомил своего начальника о том, что прибыли все нужные для завершения моего дела люди.

- Давай, давай их сюда, - тотчас же распорядился замахавший рукой начальник каторги.

Они и ввалились вскоре в кабинет. Какой-то толстячок судейский, с помощницей - девушкой с постным лицом; сильно смахивающий на Бартинелли, только выглядящий чуть постарше, младший магистратский советник, с писцом - белобрысым пареньком с вороватым взглядом; унылый тощий мужичок - магистратский же поверенный, да два немолодых свидетеля из числа уважаемых горожан. С ними так же Оскар зашёл. И ещё один подчинённый лиарха - из Одарённых, судя по переливающейся зеленым и сиреневым серебряной фибуле с инкрустацией на форменном мундире.

Вся процедура, похоже, была известна собравшимся до мелочей, а потому и рассусоливать они не стали. Помощница судейского и писарь магистратский сразу придвинули стулья к стоящему в кабинете лиарха огромному столу и, разложив принесённые с собой писчие принадлежности, устроились с разных его боков. Гербовые бумаги, в немалом количестве, из сумок достали и принялись их заполнять, перенося на них нужные сведения из моих документов и тех что были предоставлены им эйром Риатисом. А остальные преспокойно расселись кто куда - мест хватало, и, нет-нет поглядывая с интересом на меня с Энжель, стали молча ждать, когда пронзительно скрипящие перьями и строчащие с умопомрачительной скоростью писцы со своей задачей справятся.

А потом... А потом, когда основная часть работы была окончена, и началось заполнение опекунской грамоты, от Энж потребовалось ритуальную фразу произнести. С чем златовласка чуть замешкалась... Ибо сперва она, вскинув голову, бросила на меня пронзительный взгляд лучисто-голубых глаз, словно пытаясь прочесть на моём лице нечто крайне важное для себя. Да так и замерла. И лишь потом, когда я ободряюще ей улыбнулся, да погладил успокаивающе по плечу, она решилась. Собралась с духом и чуть подрагивающим от волнения звонким голоском произнесла:

- Я, леди Энжель ди Самери, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, вручаю себя под полную опеку сэра Кэрридана ди Стайни...

"Ну вот всё и вернулось к тому с чего началось! - жизнерадостно провозгласил скалящийся бес. После чего с определённым злорадством и нескрываемым торжеством заявил: - А я говорил тебе сразу, ослу, говорил! Чтоб ты не маялся дурью и эту лапочку из своих лап не выпускал! Ибо без твоей опеки эта глупышка пропадёт! С тобой же будет - как за каменной стеной! И, безусловно, окажется так тебе благодарна... так благодарна... Что из твоей постели её не выгонишь и палкой! А ты не послушал, осёл... Побоялся ответственность на себя взять!.. Устыдился соответствующую плату нежной девичьей лаской за своё благодеяние по обустройству её судьбы принять!.. И к чему всё в итоге пришло? А? - И, скрестив лапки на груди, фыркнул и припечатал: - Только голову, получается, морочил и ей и себе!"

"Вообще-то, помнится, поначалу ты убеждал меня, что Энжель мне даром не нужна, а потом и вовсе предлагал её продать, а не оставить себе, советничек демонов", - уязвлённо огрызнулся я.

"Так это я только для подначки!" - поспешил откреститься от имевших место быть советов смутившийся рогатый.

На что я только глянул саркастично на него. На этого редкостного златолюбца, который, что бы он сейчас не говорил, точно продал бы тогда долговые обязательства Энжель. Просто не удержался бы от соблазна махнуть какие-то никчемные бумажки на целую кучу звонких монет драгоценного жёлтого металла.

Впрочем, я не стал развивать эту тему и устраивать препирательства с нечистью. Ведь дело, по которому мы все здесь собрались, уже близилось к завершению. Писари заполнили надлежащие бумаги, свидетели и чинуши их подписали, печатей, в том числе магических, на них ещё нашлёпали, да опекунскую грамоту мне передали. И мои документы вернули. Присовокупив к ним заодно и принадлежащие Энжель. На том основные формальности и закончились. Не прошло и четверти часа...

Осталось последнее. Для чего, собственно, тут и понадобился Одарённый...

Пока я аккуратно складывал и убирал все полученные бумаги в суму, маг достал из переданной ему эйром Риатисом шкатулки чёрного дерева браслет белой стали. Браслетик даже. Изящный. В виде плетёной цепочки и узкой полированной до зеркального блеска пластинки, с искусно выгравированной на ней, и так и притягивающей взгляд, золотистой надписью. Которая гласила, что владелица сего украшения находится под полной опекой сэра Кэрридана ди Стайни, рыцаря Империи, из города Кельма.