Елена Усачева - Желание Страница 22

— Ты же все прочитала. — Лерка стукнула тетрадью о ладонь. О, сейчас она была хороша! Черные, от недавней покраски еще тяжело-ровные волосы обрамляют узкое бледное лицо, пухлые искусанные губы, синеватые полукружья под темными глазами.

— Я не читаю чужих дневников. — Сказала и тут же пожалела, что проявила повышенную сентиментальность. Стало вдруг любопытно — что же у нее там написано? Ведь известно, не искушай вора — не оставляй сумки без присмотра. То бишь не путай дневники с тетрадками…

— Врешь! — выпалила расстроенная Маркелова. Настроение в «минус» у нее скачет гораздо легче, чем в «плюс».

— А я ревную! — сразу обозначила я позиции.

— Тогда и спрашивай у него. — Маркелова сгребла остальные тетрадки.

Когда-то именно Лерка заметила, что в Максе есть нечто необычное. Все видели только его неожиданную для наших мест красоту. Но красота — еще не событие. Красивых людей много. Макс же, сам того не замечая, создавал вокруг себя определенную атмосферу, и то, что в нем есть несомненная загадка, Лерка ощутила первая. Правда, как истинный гот все списала на мир тьмы, поэтому и стала твердить, что он если не вампир, то что-то близкое к тому. И не ошиблась. А не потому ли Маркелова снова ударилась в готство, что в Максе есть печать тьмы — сущности, с которой ему все время приходится бороться? Он с ней пару раз поговорил, Лерка вспомнила молодость и снова отправилась в парикмахерскую перекрашиваться…

— Всегда интересно послушать обе версии. — Я не знала, как задержать Лерку, по всему выходило, она собиралась уйти.

— Не жадничай.

— В смысле?

— У вас любовь-морковь, ведь так? — Маркелова резко повернулась ко мне, встав против света. Сейчас она выглядела истинно демоническим существом — темная, без лица, рассерженная, сквозь разметавшиеся пряди волос пробивается солнечный свет. — Что же ты боишься? Как будто ему и поговорить ни с кем нельзя. Он же тебе наверняка разрешает встречаться с Колосовым? И не клацает зубами от ревности?

— При чем тут это?

— А при том, что спрашивал меня Максим именно о Павлентии. Что он да как? Не заглядывает ли к нам в тусовку? Не слышно ли что про Дракона? И не надо ли ему помочь?

Странная параллель. Никакой связи между Пашкой и Драконом я не видела. Единсгвенное — однажды Дракон попытался стать вампиром, а закончилось все тем, что его увезли в больницу с нервным срывом. И был он тогда маркеловским парнем. Что у них сейчас, не знаю. Месяц уже прошел, срок большой. За месяц революции случаются и войны.

— И что Колосов? — Судьба Дракона меня не заботила. Отдаленно я слышала, что у него все хорошо: взял в своем ПТУ академический отпуск по здоровью и отсиживается теперь дома. Такой же судьбы Пашке я бы не хотела.

— Откуда я знаю? Я за ним не слежу. — Лерка сдавалась. И свет уже не так пробивался сквозь ее волосы, и темноты в лице стало меньше, и голос подобрел. — Сам дурак! Нашел в кого влюбиться.

— Ты тоже нашла себе предмет увлечения, который уже занят, — напомнила я. То, что Маркелова неровно дышит к Максу, было понятно. Тем же объяснялось, что она так зачастила ко мне.

— Вечная на Земле только смерть, остальное преходяще, — отмахнулась Маркелова, подхватывая прыгающую около ее ног Беллу — зверек никак не мог вскарабкаться по высоким гладким ботинкам хозяйки.

— Ворожить будешь? — вспомнила я слова Пашки.

— Там посмотрим, — многозначительно ответила Маркелова. — Силы зла на нашей стороне.

— Вот уж без сомнения, — согласилась я. — Нашла специалиста?

— Есть один чел, Мельником зовут. Говорят, что угодно может сделать. Надо только вещь того человека при себе иметь. У тебя тут ничего от Макса не завалялось?

— Сама у него попроси. Он тебе не откажет. — Во мне начало просыпаться раздражение — Маркелова считает, что со мной можно так просто говорить на подобные темы? С чего вдруг? Я могу и разозлиться. Если захочу. Но пока мне ничего не хотелось. — И что там с Мельником? — напомнила я.

— Тебе-то зачем? — насторожилась Лерка.

— Буду Колосова отваживать, — соврала я. — Слов он не понимает, придется насильно.

— А что, ты к нему никак? — с сочувствием спросила Маркелова.

— Никак, — призналась я. Вот потянуло меня вдруг на откровенность. Не то, понимаешь, совершенно не то. Я когда на него смотрю, словно заранее вижу все, что будет с ним дальше — школа, институт, мелочные разборки, бесконечные обсуждения за спиной… Это уже не любовь, а какая-то привычка, обязательность, привязанность. Как угодно назови.

— Как будто с Максом не то же самое. Все они одинаковые, — по-бабски, с тоской, произнесла Лерка, словно прожила уже не одну жизнь и все знает.

— Нет. С ним каждый день как впервые, каждый день по новой. И нет никакой определенности, никакого завтра. Только сегодня.

— Чего-то ты путаешь. — Лерка сделала шаг к двери. Мои слова ей не нравились. — Вы расстаетесь?

— Наоборот! Мне каждый раз интересно, что еще нового я в нем увижу, узнаю. Это какое-то вечное движение вперед.

— Но жить-то вы вместе будете? — скатилась на привычную тему Маркелова.

— Не знаю, — пожала я плечами.

— Ну, замуж-то он тебя звал? Как у вас все будет-то? — Лерка, кажется, сама уже не понимала, что спрашивала. — Он тебя куда-нибудь увезет? Откуда он к нам приехал?

— Понятия не имею. — Я отвела глаза. — Что будет, то будет. Наверное, через год мы будем знать больше, чем сейчас.

— Столько хороших слов только о покойниках говорят, — расстроенно буркнула Маркелова. — Ты давай выздоравливай!

Ее упоминание о покойниках заставило меня вздрогнуть. Интересно, вампиры икают, когда о них вспоминают? Я взволнованно потерла ладони. Когда Макс думает обо мне, что я должна испытывать?

В дверь позвонили. Маркелова с готовностью побежала в прихожую — ее саму начал тяготить наш разговор.

Мой гость ее заметно обрадовал. Она пришла не зря. Чего искала, того и добилась.

— Кажется, говорили обо мне. — Макс в черном свитере под горло, в черных элегантных брюках дудочкой и тонких черных перчатках легко перешагнул порог, неся большую сумку. Он и правда решил меня багажом отправить в Москву?

Я услышала, как Лерка недовольно проворчала: «Кое-кого помянешь, он и появится».

— Не поминай имя дьявола к вечеру, когда силы зла выходят на свободу. — Макс очень хорошо услышал, что сказала Маркелова.

Лерка бросила на него быстрый взгляд. В нем было все — и удивление, и раздражение. А главное — радость. Радость встречи. Эх, пересекусь я еще с Леркой на узенькой дорожке, все космы пообрываю!

— Уезжаешь? — Маркелова наконец перестала пялиться на Макса и взглянула на сумку.