Кира Филиппова - Зеркала. Книга 1. Хождение по кругу. Страница 39

Летор украдкой взглянул на направляющего. Тот продолжал передвигать карты, как ни в чем не бывало.

Никто не заметил обмана.

Тресс приподнялся со своего места, его пошатывало от выпитого. Направляющий жестом указал ему вернуться к игре, но в следующее мгновение замер и тут же быстро стал собирать колоду.

Летор это показалось безумием. Он уже ничего не понимал. Тресс спутал в глазах остальных значения карт и каким-то образом смог выдать одну карту за пять. Благодаря метке, способности старика не влияли на Летора, поэтому блеф Тресса выглядел для него настоящим сумашествием.

- Почему ты никогда не пользовался этим? - шепнул Летор, когда другие игроки вновь расселись по своим местам.

- Плести иллюзию интересно лишь в первые десятилетия жизни. Ложь в мелких дозах подобна яду. Со временем - перестает как-либо на тебя действовать, и ты начинаешь ценить настоящее, не покрытое налетом обмана.

- Ты прозябаешь на дне, когда мог бы...

- Входить в ряды Лиги, как и ты?! - с отвращением продолжил Тресс. - Я и так сделал в этой жизни слишком много, чтобы оказаться по ту сторону Света. И, по-видимому, провидение со мной согласно.

Тресс перевернул руну, которую держал перед собой.

- Ты даже и представить не можешь, насколько непреодолимым было желание проиграть. Здесь и сейчас. Интересно, как быстро приходит в готовность магия рун?

Летор перехватил у него легкую деревянную дощечку и разломил в руке.

- Даже не думай. Ты выиграл.

- Ты ослеп? Мне выпала руна Перт. Не воспользуйся я способностями, то проиграл бы еще в самом начале. К тому же, ты прекрасно знаешь, что означает подобная руна даже в случае выигрыша.

- Именно поэтому ты плел иллюзию столь искусно? Твой дар очень развит, я почувствовал его тогда в трактире, хотя общее проклятие и должно было скрыть меня от него.

- Я лишь помогал, - насмешливо произнес Тресс. - Как ты и просил. Теперь я участвую в финальном раскладе и кое-что понял.

Летор положил ему руку на плечо, со стороны это могло сойти за дружеское подбадривание, но Тресс крякнул, сжавшись, словно под тяжестью опустившегося груза.

- Неподходящее время для догадок, - весело протянул он. - Поделишься ими после игры.

Направляющий объявил о финальном розыгрыше, когда за столом осталось два человека. Обыгравшая Летора "маска" и Тресс. Оба даже не смотрели на друга, будто и не замечая, приняли карты и разложили их веером перед собой.

Летор выпрямился, плотно прижавшись спиной к спинке стула и сомкнув руки на груди. Внутри просыпалось сомнение, приправленное тревогой. Мог ли Тресс выиграть? Безусловно. Другой вопрос - хотел ли он этого? Ведь обмануть направляющего значило вынести самый тяжкий приговор сопернику. Возможно, для наемника, кем всем казался Тресс, это ничего не стоило. Послужной список его и так был забит до предела именами жертв, но Летор уловил в его помыслах толику отчаянья.

Тресс искал смерти.

Знал ли он, на что шел, переступая в ту проклятую ночь порог приюта Шердака, намеренно ли он вошел в семерку обреченных и подписался под приговором? Или все это было еще одной большой иллюзией, сотканной Трессом, чтобы развлечься над ним, вытащившим старика в глухую ночь и вздумавшим ему угрожать? А, может, и то, и другое?..

Верным было одно - проигравший в финальном раскладе обрекал себя на служение Свету. Такой формулировкой пользовалась Лига, продавая души предателей и оступившихся. Уступка, значившая для учредителей неприкосновенность, и дающая демонам право перекидываться в тело обреченного.

Демон получал прошлое и завладевал настоящим. Мысли, поступки, желания. Он распоряжался его знаниями, пел на ночь колыбельные детям его голосом, пропускал после службы пару кружек с его друзьями. Неприкосновенными считались лишь две вещи - демон не мог нанести вред никому из живущих и покидал тело по прошествии не более трети суток. Впрочем, это не мешало демонам ставить ловушки: сеять зерна одержимости, внушать ложные мысли, вводить в искушение. Так или иначе, они реализовывали свои угасшие во Тьме потребности, перекидываясь в мир людей и вновь обретая способность чувствовать.

Лига не считавшая подобное зазорным, вовсю раскидывалась ненужными людьми, с одной стороны, ужесточив систему наказаний для провинившихся, с другой, получив долю власти над Тьмой. Но преступников, которым могли вынести самый суровый приговор, становилось все меньше, сказывался страх. Зная, что случалось с подельниками, они не спешили примкнуть к их рядам.

Поэтому Лига изобрела нечто иное. Своеобразную игру в рулетку для отчаявшихся. Все или ничего. Человек либо выигрывал, получая в итоге всяческие блага, либо превращался в еще одну марионетку. Естественно, смельчаков находилось не так много. Гораздо больше было просто безумцев, до конца не осознающих, что их ждет. Вместе с тем, игры Лиги были неопасны до определенного момента. Перевернутая руна хоть и сулила неприятности, но чаще всего столь незначительные, с лихвой окупавшиеся вероятностью победы, обещавшей удачу в разы выше возможного проигрыша. Это привлекало новичков и удерживало постоянных игроков. Первые, как правило, и попадали на обманчивую доступность, а вторые - с каждым разом постигали новый этап чувства меры. Как бы то ни было, это не мешало им иногда ощущать под ногой край пропасти.

Скорее всего, "маска" относилась к подобной категории. За все то время, когда Летор бывал на запрещенном "детище" Лиги, он ни разу не видел такой чудовищной везучести и такого явного блефа. И все-таки "маска" не могла наблюдать за игрой его глазами. Тресс заставлял ее верить в происходящее, как и всех остальных.

- Простите, но ход неверен.

Летора пихнули в бок, пытаясь протиснуться поближе к игральному столу, и он, сцепив от боли зубы, оказался оттеснен вглубь комнаты. Повисшая тишина его пугала, и он на всякий случай вновь осмотрелся, не исключая возможность появления в толпе игроков других гончих Лиги. Однако внимание остальных по-прежнему было приковано к разыгрываемой партии.

Обойдя стол, он остановился практически за спиной у направляющего, со смешанным чувством понимая, что игра еще не закончена. Следующее открытие поразило его не менее.

Тресс проигрывал.

Летор расстегнул воротник куртки, в момент ставший чересчур тесным, и удостоился подозрительного взгляда направляющего, уловившего за спиной движение. В прорезях маски отражались блики огня.

- Ход неверен, - второй раз повторил направляющий, хотя, казалось, с момента его первого замечания прошла целая вечность.

- В самом деле? - несколько рассеянно отозвался Тресс и описал стаканом в воздухе дугу. - Здесь так душно, - он хрюкнул, - и такой отличный грог.