Михаил Ежов - Под знаком небес Страница 56

– Сражения оставляют жизнь сильным, а слабых обрекают на смерть, – кивнул Мстислав. – Битвы рождают новые государства, которые всегда сильнее тех, на руинах которых их возводят. Мелкие феоды исчезают, объединяясь вокруг центра, затем новые формирования тоже сливаются, и, наконец, рождается империя.

– Большим государством трудно управлять, – заметил Дьяк. – Оно стремится расползтись, едва ослабевает надзор, а внутренние противоречия постоянно подтачивают его.

– Поэтому у императора должна быть сильная армия, состоящая из преданных воинов, – заметил Мстислав. – Только единая сила может удерживать империю.

– Но после смерти императора государство наверняка распадется, – покачал головой Дьяк. – Поэтому империи напоминают мне цирковую арену, создаваемую одним человеком для собственного развлечения.

– Пусть так. Но потом придет другой и соберет осколки. И родится новое государство, лучше прежнего.

Дьяк с сожалением посмотрел на вампира. Как мало он знал и понимал, этот мертворожденный, надеющийся на вечную жизнь. Если бы он видел, как рос Мир, как он развивался и как с течением времени мельчал человеческий род, как сокращался срок человеческой жизни! В Эпоху Первых Времен Мстислав считался бы заморышем, тогда как сейчас его рост выше среднего.

– Я оставляю вам город, как и обещал, – сказал Дьяк. – Армия Малдонии уйдет с рассветом. Нам нужно перевязать раненых, иначе мы не остались бы здесь и лишней минуты.

– Не сомневаюсь, – отозвался Мстислав. – Полагаю, раненых немного? – добавил он чуть насмешливо.

– Да, ваши воины умеют убивать, – подтвердил Дьяк, поворачиваясь и начиная спускаться с бастиона во внутренний двор замка, где были разведены костры и стояли палатки. – Когда остальные члены твоего клана прибудут в Бальгон?

– Скоро, – отозвался Мстислав, следуя за ним, – через несколько дней. Между прочим, не только наши воины хорошо сеют смерть. Твои тоже почти в совершенстве овладели этим искусством.

– Благодарю. У них было меньше времени для тренировок.

– Да, человеческая жизнь не в пример короче нашей, – усмехнулся вампир. – Жаль только, что ты позволяешь им тренироваться на своих союзниках.

– Что ты имеешь в виду? – Дьяк удивленно поднял бровь.

– Я знаю, что это твои люди расправились с Калхадией и пытались убить Эйгер-Шара.

– Эти имена ничего мне не говорят, – отозвался Дьяк невозмутимо.

– Еще бы! – вампир усмехнулся. – Зачем утруждать себя выяснением таких мелочей? Но знай, мы никому ничего не прощаем. Виновные поплатятся.

– Ты обвиняешь меня в смерти каких-то своих сородичей? – Дьяк удивленно поднял брови.

– Членов клана, – поправил его Мстислав. – Нет, герцог, я не так глуп, чтобы угрожать тебе, тем более здесь и сейчас. Но Эйгер-Шар сможет узнать убийц, и возмездие не минует их.

– Предупреждаю, смерть хотя бы одного из моих людей вызовет ответные действия, – заметил Дьяк спокойно. – Не забывай, что я – победитель Бальгона, а не ты и не твои… не знаю, как вы друг друга называете. Однокланники? – Дьяк усмехнулся.

– Да, слава досталась тебе, – согласился Мстислав, холодно улыбнувшись. – Но мы не перестали быть врагами, просто заключили временный союз. Он потеряет силу, если нам не позволят совершить возмездие.

– Око за око? Этот закон действует в обе стороны, и ты знаешь, что вам его соблюдение обойдется дороже. Я не стану жертвовать своими людьми, что бы ты ни говорил.

– Так ты признаешь, что убийства были совершены по твоему приказу?

– А что это меняет? – Дьяк усмехнулся. – Вам меня все равно не прикончить.

– Оставим пока этот разговор, – сухо проговорил Мстислав.

– Хорошо. Вернемся к делам насущным.

– Каким именно? Разве мы еще не все решили?

– Помни об условии, на котором я передаю тебе Бальгон: вы не должны больше охотиться в Малдонии. – Дьяк не торопясь направился к ближайшему костру, чтобы погреться. Мстислав последовал за ним. Он мог вызвать или прекратить снегопад, в этом заключался его Дар Крови, но не в его силах было поменять зиму на лето или весну, так что вокруг было по-прежнему холодно. – Кстати, принц Мархак наверняка захочет сжечь город.

– Пусть попробует! – отозвался Мстислав мрачно. – Посмотрим, как ему это удастся при сильном снегопаде. Скоро солнце зайдет, и мои силы восстановятся. Ночью разразится такой буран, что ветер будет срывать огонь с факелов.

– Надеюсь, никто не пострадает? Ураган может снести палатки.

– Принц, скорее всего, решит поджечь Бальгон перед уходом, на рассвете. Не станет же он ночевать в пылающем городе.

– Верно, – согласился Дьяк.

Они разошлись возле костров, и Мстислав скрылся в одном из переулков Бальгона. К Дьяку приблизился Мархак. На нем был длинный, подбитый мехом, плащ, отороченный куницей, и такая же шапка, надвинутая до бровей. Изо рта вылетал прозрачный пар.

– Кто этот человек? – спросил он и, увидев, что Дьяк изобразил недоумение, пояснил: – С которым вы только что разговаривали, герцог. Он не из наших воинов, это видно.

– Это один из моих людей, Ваше Высочество, – ответил Дьяк. – Он выполняет для меня мелкие поручения, и сейчас я отправил его с одним из них.

– Вот как? А где человек, ехавший в повозке, крытой черным бархатом? Я не видел, чтобы он из нее выходил, а между тем ее распрягли и оставили во дворе. Вы обещали сказать мне, кто он, герцог.

– Это один колдун, – отозвался Дьяк. – Я привез его с юга, и он не выносит солнечного света. Какое-то редкое заболевание кожи. Куда он делся, я не знаю. Полагаю, что магам подвластно многое, и они могут перемещаться так, как им вздумается. – При этих словах Дьяк поклонился, чтобы принц не подумал, будто он советует ему не лезть не в свое дело.

– Пусть будет так, – согласился Мархак, немного помолчав. – Утром мы подожжем Город Мертвых и уйдем обратно в Ялгаад.

– Как пожелаете, мой принц. Воины будут готовы.

– Раненые перевязаны?

– Ими сейчас занимаются. Я прослежу, чтобы о них как следует позаботились, Ваше Высочество.

– Хорошо! – Мархак запахнул плащ и, повернувшись, направился к своему шатру, окруженному кострами гвардейцев и фигурами телохранителей.

Дьяк вошел в огромный мрачный замок, который служил резиденцией князьям Бальгона. Внутри было прохладно, факелы и масляные светильники валялись на полу, опрокинутые или сломанные. Стараясь не наступать на трупы, Дьяк побрел по коридору, осматривая стены и попадавшиеся по дороге комнаты. Повсюду были видны следы битвы: окровавленные тела, пустые доспехи разложившихся вампиров, оружие, разбитые победителями сундуки и разломанная в поисках ценностей мебель.