Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – штатгалтер Страница 73

— Уже трудно, — заверил я.

— Будет еще труднее, — успокоил он. — Вообще будет невыносимо! Но вынести придется. Господь не зря нас испытывает! Что-то готовит.

— Вынесем, — пообещал я.

Он сказал негромко:

— У меня есть двое священников и один монах...

— Отец Дитрих?

Он осмотрелся по сторонам, сказал еще тише:

— Их святость духа и помыслов достигли... определенных высот. Каких, не скажу. Просто поставь их на самое опасное место. Они сами к тебе подойдут.

Священник подхватил стульчик, другой рукой отца Дитриха под руку, а я вернулся к коню.

 Глава 7

У лорда Робера из главного зала все еще доносятся веселые голоса, звуки музыки, туда вбегают захеканные слуги с полными жареного мяса подносами и кувшинами вина, еще двое вкатили в распахнутые двери целый бочонок.

Нехаштерон жадно втянул носом аппетитные запахи, сказал с мольбой:

— А как бы нам... а?

Азазель молча взглянул на меня с вопросом в серьезных черных глазах, а я, поколебавшись, выдавил с неохотой:

— Но только чтоб никто даже не заподозрил, кто вы и откуда!

Азазель ответил с готовностью:

— Сам не выдам себя и этого безрогого придержу.

Нехаштерон буркнул недовольно:

— Я бескрылый с того рокового дня, но рогатым никогда не был.

— Шутю, — пояснил Азазель.

— Когда-нибудь за такие шутки, — прошипел Нехаштерон, — отблагодарю, не обрадуешься.

Лорд Робер, услышав о нашем прибытии, поспешил выскочить из зала, заулыбался счастливо.

— Все мои предки иззавидуются!.. И будущие потомки. Ваше Величество, берите своих друзей и за стол, за стол!... Для вас оставлены три самых почетных места!.. Я уже успел рассказать, как мы дрались отважно, но хотя и показывал всем дыру в стене, как-то мне поверили не особенно...

— Надеюсь, — сказал Азазель серьезно, — нас поместят в те же апартаменты?

— Что вы, — сказал лорд с укором, — как можно? В соседние, где стена цела!

— А если снова придут? — спросил Азазель коварно.

Лорд Робер на миг задумался, но махнул рукой и сказал беспечно:

— Что стена!.. Зато будет чем бахвалиться!

— Это важно, — подтвердил Азазель. — Без бахвальства нет человека. Это обязательная черта настоящего мужчины.

Гости встретили радостным гулом, я жестом велел не вставать, но все равно поднялись и с почтительно склоненными головами стояли каждый у своего места, пока мы трое не сели во главе стола.

Азазель улыбался и раскланивался, но больше всего ликовал, хоть и старался не показывать этого, Нехаштерон. Я даже не стал, как намеревался, что-то создавать для него из еды или питья, он и так счастлив уже возможностью просто сидеть за столом, где просто у людей веселое праздничное настроение, где просто пьют и едят, не ломая головы над тем, что будет завтра.

Азазель пил часто и помногу, я заподозрил, что как-то хитрит, не может столько вместиться в тело, даже если вынуть все кости и мясо. Прислуживающие нам слуги начали поглядывать сперва с интересом, потом с недоумением.

— Азазель, — сказал я шепотом, — ты привлекаешь внимание.

— Женщин? — спросил он довольно.

— Стражи, — шепнул я. — Человек столько не выпьет. Значит, ты злой дух.

— Все, — сказал он. — Извини, забылся.

— Бери пример с Нехаштерона, — сказал я. — Будто каждые сто лет вот так на пиру сидит!

— Ты уверен, — проговорил он тихонько, — что этим людям Господь готов дать шанс спастись?

— Абсолютно.

— Даже всем? Даже не как Ною?

Я прошептал с болью в голосе:

— Сейчас совсем другой мир! Предыдущие Господь уничтожал, потому что оставались языческими и заслуживали уничтожения. После потопа позволил спастись вроде бы лучшему из лучших, Ною с семьей, да и тот пьяница и дурак! Разве это не показатель, насколько остальные были хуже? А Содом и Гоморра?..

— А сейчас не так?

Я вскрикнул:

— Не так!.. Между прошлым прилетом Маркуса и этим... был Христос! В мир пришло новое понимание, новая мораль! Мир стал лучше и чище. Посмотри, впервые в мире не хватают еду со стола, как звери, а читают молитву! Молитва — это показатель, что контролируют зверя в себе. Потому этот мир должен быть спасен во что бы то ни стало! Более того...

Я запнулся, он сказал быстро:

— Ну-ну, говори!

— Мне кажется, — прошептал я, — это экзамен. Если сумеем спастись, то Господь нас оставит... Нет-нет, не в том смысле! Что у тебя за лицо? Оставит в том смысле, что перестанет вытирать нам носы и поддерживать при каждом шаге. Справившись с Маркусом, докажем свою зрелость и способность и дальше самим решать все свои проблемы. И Господь вздохнет с облегчением и скажет себе гордо, что был прав, все получилось точно по Его гениальной задумке... а когда я смотрю на себя в зеркало, я понимаю, наш Господь в самом деле гений!

Он поморщился, но ничего не сказал, только вздохнул так тяжело, словно я перегрузил на него все грехи мира.

Дородный лорд зашел справа, сказал участливо:

— Ваше Величество, ваш кубок пуст. Позвольте я налью?

— Это дело слуг, — сказал я с неловкостью.

Он гордо улыбнулся.

— Я послал их обслуживать других гостей, а наливать вино вам и сменить блюда — это честь для любого высокорожденного лорда.

Азазель завидующе вздохнул. Я указал лорду на его пустую тарелку.

— Тогда и моему другу. Его род, кстати, намного древнее моего. Я веду свой всего лишь от Адама.

Лорд улыбнулся, сочтя за шутку, Азазель понимающе подмигнул.

— Умеете, — сказал он, когда лорд удалился за кувшином вина, — умеете так проговариваться, что вам все равно не поверят!

— Это искусство, — согласился я. — Налейте нашему другу вина, а то он за вами не поспевает и понюхать.

Сэр Робер расшибался в лепешку, только бы мне и моим друзьям было хорошо, я чувствовал себя неловко, мне для «хорошо» нужно не так уж и много, хотя пришлось согласиться занять все левое крыло донжона, больше для важности и престижности, король не может ютиться в одной-двух комнатах, ему нужны просторные залы, хотя и непонятно зачем.

Я выбрал для нас комнату почти под самой крышей, отсюда хорошо видно всю долину отца Миелиса, истоптанный ногами и уже потерявший половину зелени холм и грозную в своем непонятном величии крупно-чешуйчатую колонну скардера.

Новые покои чуточку похуже тех, в которых сейчас зияет дыра, точно лорд Робер сразу же выделил нам самое лучшее, однако Нехаштерон и здесь огляделся с великой радостью, осторожно опустился на диван, обе ладони помяли, щупая, сиденье, подпрыгнул, как ребенок.

Мы с Азазелем опустились в кресла, я машинально создал себе большую чашку кофе, Азазель тут же шумно потянул носом и с самым заинтересованным видом вытянул шею.