Юрий Никитин - Изгой Страница 12

Надсмотрщик подошел, рука деловито вытащила нож. Олег с отвращением увидел, как другой рукой надсмотрщик схватил несчастного за волосы, задрал голову. Блес-нул нож, из перерезанного горла со свистом вырвался воздух, а из рассеченной артерии тонкой струйкой брызнула кровь.

Тело забросили на глыбы гранита помельче, а сами плиты вытащили волоком. Олег чувствовал, что в голове уже мутится, пот заливает глаза, щиплет, как сквозь тяжелый ядовитый туман донесся вопль надсмотрщика:

— Все!.. На сегодня хватит!.. Все к выходу, черви!

Рядом выронил молот Скиф. Его шатало, из груди вырывались клекот, хрипы, а на губах вздувались серые пузыри. Лицо превратилось в серую маску из пота и гранитной пыли. Везде звякали цепи, серые согбенные тени поспешно двигались в сторону выхода.

С каждым шагом воздух становился чище и прохладнее. Рядом торопился, вскрикивал Скиф. На выходе из горы Олег ощутил, как грудь жадно раздулась, захватывая воздуха как можно больше.

Ночь, на темном небе звезды, стражи у костров жарят оленей, туши целиком поворачиваются на вертелах над жарко полыхающими углями. Пахнет жареное мясо одуряюще, а когда капли жира срываются с туш и падают на угли, там шипит, оттуда выстреливают синие дымки, запах бьет как молотом по голове...

Он глотал голодную слюну, Скиф вскрикивал, шептал проклятия. Их загнали в длинное каменное здание, человек двадцать, велели сесть, только тогда принесли еду: три широких чана, где в гнусной похлебке плавают вроде бы ломтики мяса. Не то жаб, не то крыс.

— Жри, — велел Олег.

— Я-то жру, — прошептал Скиф. — У меня нет на еду запретов.

— На еду и у меня нет...

Надсмотрщик рыкнул:

— Молчать!.. Вы здесь только для того, чтобы ломать камень для Хозяина. Разговаривают только люди, а рабы — мычат!

На ночь рабов приковали к крюкам, вмурованным в стену. Едва стражи ушли, Скиф попробовал крепость цепей, затем пытался раскачать крюк, сопел, пыхтел, наконец, Олег предупредил:

— Осторожнее, услышат!.. На окнах хоть и решетки, но стражи по ту сторону стен. Лучше не дразни.

— Но должны же мы как-то выбраться?

— Должны, — ответил Олег.

— Как?

— Не знаю, — ответил Олег честно. — Знал бы, ушел бы сразу.

— Ага, не нравится?

— Не нравится.

— А как же красоты гор?

— Уже насмотрелся.

Скиф вдруг умолк на полуслове. Рот приоткрылся, ноги слегка дергались, словно бежал из плена. Олег опустил веки на глазные яблоки, заставил сердце успокоиться, начал перебирать все заклятия, от самых могучих и до самых слабых. Похоже, что то едва заметное чувство потери, которое впервые ощутил много лет назад и тут же забыл, и было вот это...

И если не удастся ничего сделать магией даже сейчас, то... надо оставить все попытки, иначе обречен, и пытаться выбраться... как выбирался бы, скажем. Мрак.

Очнулся он от грубого пинка, сразу вскочил. Цепи загремели. Рядом били ногами Скифа. Пахло мочой, гнилой соломой. Скиф похрапывал, неподвижный, как бревно. Олег торопливо поднял друга, встряхнул:

— Просыпайся! Мы в каменоломне, забыл?

Скиф всхрапнул, открыл глаза. Стражи захохотали. Скованные попарно рабы внесли чан с горячей похлебкой. Камнерубов покормили, тут же погнали к выходу а затем, выстроив цепочкой, велели идти к горе. Справа и слева в сторону скованных людей смотрели острые копья. На выступах скал расположились лучники а когда рабы приблизились, они натягивали луки и целились в пленных. Похоже, начальник стражи был очень осторожным человеком.

Снова длинный туннель, огромная пещера. Олег взял самый тяжелый молот, тем самым сбережет какого-то бедолагу, Скиф подозрительно посмотрел на старшего друга, постарался взять тоже побольше и потяжелее. Он заметил, что Олег еще в первый раз тщательно запоминал дорогу сюда и обратно, сосчитал всех стражей, а что сейчас спокоен, то неспроста, неспроста...

Олег вздрогнул, когда плечо чуть не обожгло горячее дыхание.

— Ну? — спрашивал Скиф свистящим шепотом. — Что-нибудь надумал?

— Ты о чем?

— О побеге, конечно, — зашипел Скиф яростно. — О чем же еще?

— О чем? — пробормотал Олег. — О такой мелочи, к примеру, как сделать людей счастливыми... Что толку, что мы убили все большие войны, а сейчас гасим малые?.. Люди счастливее не становятся. Даже наоборот, вянут, как цветы без дождя...

Скиф отодвинулся с опаской, старший друг, похоже, тронулся умом.

Олег заметил, что все глыбы, которые они откалывали, высотой ему до пояса, в длину не меньше трех шагов и два в ширину. Рабы привязывали веревки к заранее вбитым крючьям, каменные блоки подваживали, подкладывали круглые бревна, с жалобными надсадными криками тащили из пещеры.

Улучив мгновение, он приблизился к Ширваку. Тот со стоном вертел в стене дырку, но камень почти не поддавался затупившемуся сверлу.

— Не понимаю, — проговорил Олег вполголоса. — Куда такие камни? Это не крепость, не храм, не дворец. Не городская стена, конечно.

Ширвак прошептал:

— Говорят, правитель тронулся... Виданное ли дело — строить Башню!

— Башню? — переспросил Олег. — Все строят башни. Сторожевые. Защитные, осадные, торцевые, ворот-ные...

— Да не башню, — прошептал Ширвак еще пугливее, — а Башню!.. Поговаривают, что страшится, будто небо обрушится и задавит его. Вот и строит из таких вот плит. Чтобы опора небу...

Скиф ничего не понял из их разговора, зато старался за обоих, бил молотом, яростно шумел, создавая видимость работы всех троих.

Глава 6

Он напрасно строил планы, как нападут на стражей, разоружат, с оружием в руках пробьются сквозь ряды противника, на выходе как-то избегнут стрел, заслон сметут, перебьют, истребят, а там простор, свобода!.. И хотя умом понимал, что его убьют еще в пещере, ведь на ногах тяжелые цепи, с которыми не побегаешь, но сердце отказывалось верить, что перестанет биться.

Олег же на третий день, когда их только привели на работу, кивнул Скифу на толстый столб, что упирался в каменный свод, сам метнулся к другому и обхватил его обеими руками. Скиф успел увидеть, как страшно вздулись мышцы этого человека, шея покраснела, плечи налились кровью.

Скиф поспешно ухватился за свой столб. Эти два, как уже видел, держат всю кровлю у самого входа. Стражи еще не успели понять, что случилось, как Олег мощно выдохнул, основание столба заскрипело по камню. Снова задержал дыхание, напрягся. Стражи закричали, бросились к нему с поднятыми мечами.

Олег что-то выкрикнул, столб сдвинулся еще, кровля над ним просела. Столб тяжело рухнул, в потолке сразу раздвинулась щель, посыпались мелкие камешки, затем — крупнее и крупнее.

Стражи с криками, бросая оружие, бросились к выходу. Кровля, просев, уменьшила давление на второй столб. Скиф уже чувствовал, что вот-вот лопнет от усилий, в глазах темно, но не уступить же этому... этому сумасшедшему, который то бормочет глупости, то стремится погибнуть под камнепадом, но только бы не под плетью надсмотрщика...