Колесница - Даниил Хотьма Страница 10

Среди прочих особенно выделялось одно здание – искалеченное и обветшалое, но тем не менее построенное каким-то мастером древней архитектуры – напоминало замок или дворец. Любопытно было и то, что в окнах горел свет, а по земле рядом гулял луч мощного прожектора.

– Не нравится мне это, Тась, но придётся попроситься туда на ночёвку. – сказала Ракель. – Давай будить нашего дипломата.

5. Галерея

– Кто такие, отколе взялись?

Тон человека со сторожевой вышки совсем не располагал к дружеской беседе. Торчащий ствол ружья подтверждал серьёзность намерений, остальные детали мешал разглядеть прожектор, что шарашил лучом прямо по глазам.

– Вольные путники в поиске ночлега. – объяснился корнет. – Едем с юга, пару суток неспамши.

– Ишь, вольные... лишних вольностей нам тут не надобно. – огрызался привратник. – Да и шибко помят ты для неспавшего, голубь сизый.

Он вдруг замолк, ружьё медленно поползло вниз.

– А ну-ка, нарядная, ступи на свет. – приказал привратник. – Тебе, тебе говорю, барыня!

Обращался он, видимо, к Тасе. Дикарка шагнула вперёд, красиво покружилась, сделав в конце подобие реверанса. Ракель внимательно наблюдала за ней – кого же подобрали на свою голову?

– Поди разбери... – пробубнил человек, затем повернулся к кому-то за стеной. – Кликни-ка, братец, Ольнатскую, да порезвее.

Некоторое время пришлось провести в тягучем ожидании. Корнет с привратником бросались скупыми фразами ни о чём, Ракель недоверчиво косилась на Тасю. Дикарка только глазами хлопала – мол, никогда здесь не бывала, ничего не знаю.

Вдруг ожили ворота, решётчатая дверь на колёсиках откатилась в сторону. Встречать вольных путников вышла женщина, одетая в пышное платье, отдалённо похожее на Таськино. Если кто-то и сопровождал её, они остались в тени, за стенами.

– Лизавета Егорьевна, я сразу за Вами послал. – тараторил ей привратник с вышки. – Извольте мненьем поделиться.

Он умело подсветил женщине дорогу к машине, заодно позволяя рассмотреть получше её саму. Лизавета Егорьевна выглядела роскошно и привлекательно даже без поправки на свой возраст, который явно вертелся в каких-то страшных числах. Золотистого цвета платье, утянутое по талии большим бантом, сидело идеально. Добротный пошив подчёркивал достоинства фигуры и скрывал изъяны – если они вообще имелись. Сдержанность в украшениях и причёске намекала на хороший вкус, особенно к лицу ей были очки в тонкой оправе. Всё уместно, без перегиба – не в пример тому, что носят подбенские фаворитки.

– Верно поступил, Филатушка. – похвалила она, после чего обратилась к Тасе. – Подойди же сюда, прелесть. Я не кусаюсь.

«Всё, приплыли. – думала Ракель. – Сейчас эта Тася окажется блудной дочерью местной мама-мафии, и каюк всем гарантирован».

Тесету, шелестя юбками, вышла из темноты на светлое пятно. Лизавета Егорьевна смерила дикарку придирчивым взором от макушки до пят и без слов принялась за её одежду. Ольнатская мастерски подтянула каждый шнурок, выровняла каждую складку – как офицер на униформе нерадивого солдата. В заключение она чуть-чуть приподняла вверх Таськин подбородок своими тонкими пальчиками.

– Совершенство. – приговаривала Лизавета Егорьевна. – Эдвардианская мода в комбинации с элементами «нью лук» сорок седьмого года. Признаться, мне не доводилось видеть такого смелого сочетания. И из чего? Из самых примитивных, грубых материалов! Невероятно, просто невероятно. Как к тебе обращаться, милая?

– Таисия. – с достоинством ответила Тесету.

– Таисия! Очаровательно! – щебетала Ольнатская. – Меня зови Лизаветой. Филат подскажет твоим слугам, где оставить пролётку. Отныне вы трое – мои гости, а значит, можете остаться, насколько пожелаете. Добро пожаловать в Галерею!

Ракель переглянулась с корнетом, тот устало усмехнулся. Бывает же такое – в начале дня тебя выкупают из неволи за пустой револьвер, а вечером ты обзаводишься уже собственными слугами. Хороший карьерный рост у Таси, ничего не скажешь.

Не без трудностей лок был загнан во внутренний двор. Ракель потушила уголь и стравила лишний пар – теперь, в случае чего, машину не запустить без прогрева. Обитатели Галереи наблюдали за процессом, вдумчиво дымили сигаретами, сыпали вопросами. Их будто застали посреди крупного празднества – каждый мужчина одет в брюки и рубашку, женщины – все как одна в платьях. Таська затерялась тут, как в родном племени, а Ракель наоборот, чувствовала, что привлекает внимание своим комбинезоном. Ещё и род деятельности экзотический – ямщица, как выразился какой-то языкастый галереец.

Лизавета Егорьевна с крыльца зазывала всех вовнутрь. Хоть Галерея и выглядела посвежее, чем городские развалины в округе, всё равно в Подбени такую хоромину мигом бы причислили к аварийным и снесли. Ракель, не желая испытывать судьбу, отступила подальше от покосившихся столбов и разбитой лепнины.

– Дорогие гости! – воскликнула Лизавета Егорьевна. – Ну что же вы стоите? Ждём только вас!

Тесету откликнулась на призыв, вежливо поклонилась Ольнатской и скрылась за дверьми.

– Покажем им, что в Подбени тоже слыхали про бальный этикет? – спросил корнет, предлагая свою руку.

Он уже успел сбросить шинель и поправить оружие на поясе. Даже голос более низким сделал.

– Только не обижайся,