Людмила Лапина - Сага о Луисе и Лилиане. Книга первая: «Клятва Луиса» Страница 16

– Спокойной ночи, мессир, – ответила она.

– Благодарю вас за чудесное купание, которое вы мне устроили. А у вас есть сухая одежда? Вы не простудитесь?

– Благодарю вас за заботу о моем здоровье, – ответил граф.

– Но в песках Палестины, под горячим солнцем, я так часто мечтал о глотке чистой воды, что сейчас радуюсь любой возможности искупаться. А одежда высохнет!

В теле рыцаря чувствовался избыток сил, физических и нравственных. Ляля поняла, что несколько часов ночной прохлады не нанесут ему никакого вреда. Солнце взойдет и высушит одежду – полотняную рубашку, кожаный колет и кожаные брюки, если еще раньше они не высохнут от жара его могучего тела. За время тяжелого квеста он победил много врагов и препятствий, вернулся на родину. Ляля задумалась на мгновение, какой же главный бой жизни предстоит рыцарю?

– Приятных сновидений, миледи, – еще раз поклонился сэр Луис и удалился скользящей походкой. Девушка только сейчас сообразила, что он провожал ее босой. Она неловко перекрестила спину рыцаря и, стыдясь этого жеста, опустилась на колени для вечерней молитвы, вверяя Господу свою смятенную душу. Помолившись, Ляля разделась и с блаженным вздохом распростерлась на мягкой постели. Глаза ее закрылись, и девушка спокойно уснула. А о чем ей тревожиться под охраной сэра Луиса?

Глава 8

Девушка спала несколько часов и проснулась бодрая и свежая. Она полежала несколько минут, наслаждаясь мягкой постелью и ощущением отлично отдохнувшего тела. Надо вставать! Ляля оделась, взяла мокрое белье и пошла, стирать на берег реки, где купалась ночью. Светало. Лагерь еще спал. Ляля наблюдала рассветные краски неба, и чувствовала, как ее душа очищается лицезрением вечной природной мистерии. Спокойствие раннего утра ничто не нарушало. Гладкая, как зеркало, река, розовые блики разгорающейся зари отражаются в ней перламутровыми отблесками. Ляля любила созерцать небесные мистерии – бездна звездного неба, восходы, закаты, грозовые тучи и пушистые облака настраивали ее на поэтический лад. Нападение разбойников предыдущей ночью, кровь, ужас, смерть казались нереальными в чистом безмятежном мире раннего утра. Эта ночь прошла спокойно под охраной рыцаря – ветерана третьего крестового похода.

Сияющий краешек солнечного диска показался из-за горизонта, легкий ветерок прошелестел в листве деревьев, и раздался голос, соответствующий утреннему настроению:

Жадно издали впивая

Провансальский ветер милый,

Чувствую, как полнит силой

Грудь мою страна родная.

Ляля обернулась, очарованная красотой стиха.

– Это ваши стихи, сэр Луис?

– Нет, донна, это написал Пейре Видаль, – ответил рыцарь. Он тихо подошел, но не посмел нарушить уединение леди Лилианы. Она сидела на траве и молча, внимала тихому таинству восхода. Рыцарь любовался красотой родной земли и чужеземной девушки. Глаза ее сияли как изумруды, золотистые волосы, закрученные в простой узел на затылке, светились под лучами пробудившегося солнца. Непокорные завитки у лба и на висках выбились на волю, образовав вокруг головы Ляли лучезарный ореол. Рыцарю казалось, что он видит ангела, сошедшего с небес. В чистом свете раннего утра образ идеального мира просвечивал сквозь привычные контуры мира реального. В небе над Гаронной, расцвеченном розовыми мазками рассвета, угадывался образ небесного парадиза. Секунду рыцарь и девушка смотрели в глаза друг другу. Синие глаза рыцаря излучали надежность и силу. Вожделения не было в его взгляде, и Ляля опустила ресницы, без слов вверяя себя его покровительству. Красота раннего утра, прекрасные стихи и честные глаза рыцаря успокоили смятенную душу девушки. Она улыбнулась своему защитнику:

– Каковы наши дальнейшие планы, мессир?

– Я поеду по берегу, леди Лилиана, а вы плывите на судне, – ответил он.

– До Тулузы остался день пути.

Ляля радостно вскрикнула:

– И мы будем там сегодня к вечеру?

– Если будет на то воля Божья, миледи, – сказал сэр Луис.

– Я хочу постирать, – сказала девушка.

– Надеюсь, белье высохнет за этот день под солнцем на корме судна!

Рыцарь поклонился и ушел в лагерь, чтобы не смущать донну Лилиану, стеснявшуюся при нем стирать свою рубашку. Она и встала пораньше… К возвращению девушки в лагерь итальянцы уже проснулись. Тут же тишина раннего утра была вспугнута громкой экспансивной итальянской речью. На костре уже закипал котел воды для приготовления новой порции целебного ромашкового отвара. Ляля щедрой рукой насыпала в него заново сорванных желтеньких цветочков. А несколько больших листьев лопуха она приготовила для перевязки раненых.

После утренней молитвы и завтрака остатками вчерашнего ужина путешественники разошлись – итальянцы и Ляля поднялись на борт судна, а граф с конем бросились в воды Гаронны. Девушка невольно засмотрелась, как они плывут рядом. Два грозных воина красиво и мощно рассекают воды реки. Они выбрались на берег гораздо ниже по течению. Гаронна здесь быстро несет свои воды. Человек и конь отряхивались на берегу, разбрызгивая речную воду. "Сэр Луис опять намочил свою одежду!" – подумала Ляля и вспомнила его слова о том, что любое купание сейчас доставляет ему только радость, а жаркое солнце быстро высушит рыцарскую одежду. Девушка развесила свое мокрое белье на корме судна. Итальянцы погрузили на борт все, что взяли для устройства стоянки на берегу, и купеческое судно отчалило от приютившего его острова. Ляля обошла раненых, напоила их лечебным отваром и сменила повязки. Мальчику, занявшему ее каюту, девушка собственноручно перевязала бедную разбитую голову. Он был еще бледен, но жар понемногу спадал. Отвар ромашки, листья лопуха и подорожника достались всем раненым. Ляля присела на корме на шелковые подушки и распустила влажные после ночного купания волосы. Теплый ветерок быстро высушит их. Солнце вставало все выше, утренняя свежесть сменилась предполуденным зноем. Но корму судна обдувал свежий ветерок, и Ляля наслаждалась речным путешествием. Как красивы берега Гаронны! Судно плыло мимо зеленых виноградников на склонах холмов, серебристых оливковых рощ, маленьких городков, обнесенных зубчатыми стенами. Купец подошел к Ляле и предложил ей хлеба и фруктов.

– Благодарю вас, мессир, я проголодалась, – ответила она.

Итальянец поклонился и отошел. Девушка наслаждалась вкусной простой пищей и сознанием того, что первая часть ее фантастического путешествия подходит к концу. Может быть, в Тулузе ей помогут вернуться на родину. Синяя вода Гаронны отражала белые облачка. Солнечные блики плескались на мелких волнах и в кильватерной струе судна. "А в Скандинавии солнечных зайчиков называют солнечными котятами", – некстати вспомнила Ляля, и мысли ее обратились к потомку неистовых викингов, скачущему сейчас по берегу Гаронны. Глаза девушки затуманились слезами – если ей в Тулузе представится возможность возвращения домой, как же она сможет расстаться с верным рыцарем? Он, наверное, расстроится! Ляля впервые задумалась о том, что связывает ее с сэром Луисом. Он предан ей, но как ей вознаградить его? Конечно, преданность не требует награды, но где та грань, до которой можно принимать его услуги с чистым сердцем? А за что придется заплатить нежным взглядом, приветливым словом, послушанием в долгой дороге? И нужно ли будет перед отбытием в свое время честно рассказать сэру Луису об этой невероятной ситуации? Или же пощадить его, не вносить смятение в несгибаемую рыцарскую душу? Ляля застонала и вонзила ногти в ладони, чувствуя свою ответственность за дальнейшую жизнь сэра Луиса. Она интуитивно ощущала, что благородный рыцарь пострадает при любом раскладе. Его сердце и ум никогда не будут прежними, такими, как до встречи с ней. Путешественница во времени изменит его жизнь. Что ж, никому из живущих не дано предугадать свою участь, и только вечные нравственные ценности вносят в нашу жизнь высший духовный смысл. Ляля решила, что расстанется с сэром Луисом так, как распорядится судьба. Но все же ей стало грустно. Рассеянно она съела несколько абрикосов, завезенных арабами в Испанию с Ближнего Востока. Из Испании эти вкусные фрукты распространились по Европе. Ляля задумалась, кто сейчас правит в Кордовском халифате. Альманзор? Кордова – прекрасный арабский город в Испании, центр науки, культуры, изящных искусств. Знаменитая мечеть Кордовы славится в Европе, Азии, Африке. При дворе халифа процветает утонченная поэзия. Песни трубадуров Лангедока несут отпечаток изощренных арабских стихов. А в Лангедоке все пронизано поэзией, славящей земную и небесную красоту. Ляля со вздохом потянулась. Что ждет ее в Тулузе? День южный, жаркий, неспешный продвигался к роскошному пламенному закату. Купец вышел на палубу и почтительно обратился к девушке:

– Монна Лилиана, мы скоро прибудем в Тулузу. Городские стены уже видны.