Сергей Плеханов - Заблудившийся всадник Страница 28

Когда Ильин умолк, Добрыня еще долго сосредоточенно раздумывал над услышанным. Потом растерянно развел руками.

— Значит, и восьми веков человеку не хватило, чтобы понять, где истина? Выходит, эта борьба конца не имеет? В чем же тогда ее смысл?

— Ты же сам говорил — двести поколений сменилось с тех пор, как столкнулись Змей и Всадник. И борьба между ними не прекратилась… А ваше время и наше разделяют около тридцати поколений…

Добрыня повернулся и побрел к своей избе, курившейся дымом — белые пряди струились над оконцем, над дверным проемом, то и дело заволакивая мудроотрешенную деревянную морду коня, венчавшую охлупень. Ильин смотрел вслед волхву, на его разом ссутулившиеся плечи и с внезапной ясностью осознавал: оба они только что прикоснулись к цепи, связующей прошлое и будущее. Беседа двух людей в глухом углу Новгородской земли набатом отзовется в будущем, каждое слово, сказанное ими сегодня, громовым эхом прокатится через грозные ущелья времени.

Потому что сейчас на его глазах Добрыня принял решение. Один из последних хранителей Знания выбрал свой жребий.

Но с кем ты, спросил себя Ильин. На стороне тех, кому суждено погибнуть? В стане тех, кто выйдет победителем? Или ты останешься вне схватки?..

IV

То, что Виктор узнал за несколько недель пребывания среди язычников, коренным образом изменило его представления о прошлом. Он много раздумывал над сообщениями летописцев, противоречившими истинному ходу событий. Особенно занимала его история с «обращением» Добрыни.

В конце концов он пришел к выводу, что монахи православных монастырей, создававшие летописные своды, пошли на сознательное искажение истины: Добрыня был настолько популярен в народе, что изобразить его активным борцом за христианскую веру значило косвенным образом повысить престиж новой религии. Конечно, произошло это десятилетия, если не столетия спустя, когда ушли в мир иной люди, знавшие обстоятельства исчезновения новгородского посадника.

Фальсификация, вероятно, внедрялась в летописи постепенно. Ведь они переписывались, подправлялись, редактировались каждым последующим поколением хронистов, что находило отражение в самом стиле описаний. Именно это обстоятельство позволило в свое время академику Шахматову отделить наслоения позднейших эпох и реконструировать первоначальную летопись. Но ему, разумеется, не удалось восстановить сведения, попросту выброшенные редакторами. О тех или иных событиях можно догадываться, сопоставляя противоречивые тексты разных сводов.

Прошлое не менее загадочно, чем будущее. И эти тайны времени возникают по воле людей, заинтересованных в сокрытии истины. Приходя к власти, узурпатор стремится к воздействию на память подданных, ибо сопоставление прошлого и настоящего не всегда бывает в пользу последнего. К тому же знание минувшего может дать каждому философскую опору для противостояния власти: оно учит, что любой правитель бессилен перед естественным ходом жизни.

События эпохи Владимира Святославича, крестившего киевлян и начавшего насильственную христианизацию всех земель, входивших в его державу, с особенной наглядностью подтверждали для Ильина умозрительно выведенный тезис. Уничтожение письменных памятников, преследование старых обычаев, физическое истребление носителей духовной традиции язычества приобрело характер культурного геноцида. Виктору пришлось долго растолковывать Анне и Овцыну значение этого термина, хорошо известного любому читателю газет в двадцатом веке. Ивана он не решился просвещать на этот счет — выплеск благочестивых чувств мог привести к изрядным разрушениям.

— Выходит, мы, жители будущего, являемся как бы пленниками тех, кто сегодня устанавливает контроль над прошлым? — с оторопью в голосе спросила княжна.

— В духовном смысле это так и есть. Тот, кто контролирует прошлое, владеет и будущим, — сказал Ильин.

— Прошлое чревато будущим, — глубокомысленно заметил Овцын. — Изменяя представление о нем, я приобретаю господство над еще не родившимся. Это же самая страшная власть — власть над временем!

— Необходимо что-то сделать, чтобы разрушить этот заговор! — воскликнула княжна. — Если мы обладаем знанием, мы должны предупредить наши века на языке, понятном им. Ведь подобное же послание, написанное Святовидом, там попросту не примут на веру — те же церковники скомпрометируют его, а ученые истолкуют как пристрастное мнение…

— Да Святовиду и не придет в голову предупреждать будущее. Он с настоящим-то не в ладах, самому быть бы живу, — возразил Овцын.

Мысль о послании в будущее не оставляла их все последние дни перед уходом из лесного поселка. Но идея, казавшаяся поначалу простой и легко осуществимой, представилась немыслимо сложной, когда Виктор постарался охладить благородное негодование друзей, показав, как непросто перевести замысел в практическую плоскость.

Написать на бересте от своего имени, а затем запечатать в глиняном горшке и зарыть там, где, как он знает, будут производиться раскопки? Но такую находку попросту выбросят, да еще выругают автора неуместной шутки, подсунувшего сосуд археологам. Написать на какой-нибудь скале или в укромном месте православного храма от имени жертвы преследователей? Да такое сообщение тысячу раз уничтожат… Нет, любая форма письменного послания, если поразмыслить, — ненадежный способ передачи Знания. В почти сплошь неграмотном обществе Древней Руси только устное сообщение может стать своего рода палочкой эстафеты времени. Но имеет ли шансы на успех у людей, подвергшихся христианизации, а тем более у их потомков, устная информация об истинных намерениях священников и миссионеров? Она покажется им клеветой, своеобразной формой мести со стороны проигравших…

Не усматривая в каверзных вопросах Виктора попытку отвратить их от намерения вмешаться в ход истории, Анна и Василий продолжали обсуждать самые немыслимые проекты.

— Если нам не дано вернуться назад и рассказать о происходившем, мы просто обязаны придумать форму передачи Знания, — заявила Анна, выслушав соображения Виктора. — Только искусство может победить власть времени.

Овцыну запомнился рассказ Ильина об одном из эпизодов второй мировой войны, когда крохотная подводная лодка смогла торпедировать линкор. Торпеда казалась ему одним из лучших созданий человеческого ума. Образ ее постоянно присутствовал в его построениях. Что может сыграть роль торпеды, неостановимо прошивающей толщу времени и производящей взрыв в точно обозначенном веке? Как запустить из глубины столетий снаряд, который поразит устои исторической лжи через много столетий после того, как Истина будет похоронена?