Андрей Силенгинский - На килограмм души (сборник) Страница 33

Однако этот посетитель нашел-таки лазейку в непробиваемой, как мне казалось, защите подступов к моему кабинету. Я решил разглядеть его получше, так как смотреть на монитор смысла уже не было – флажок на моих часах упал, и партия, победа в которой уже, казалось, лежала в моем кармане, завершилась обидным поражением.

Да, да, я играл в шахматы. Через интернет. И тем не менее имею полное право считать себя в данный момент человеком занятым, которого беспокоить нельзя ни в коем случае. У меня чрезвычайно напряженный рабочий день, но человек должен давать себе расслабиться. Именно для того, между прочим, чтобы эффективней действовать в остальное время. Поэтому я ежедневно стараюсь выкроить полчаса или час на то, чтобы «постучать» пятиминутки на одном из он-лайновских шахматных серверов. Не всегда получается, надо сказать, но уж если удалось – это святое время. И беспокоить меня тогда запрещается категорически, если только здание не начинает рушиться. Я поднял глаза – на идеально белом потолке не заметно ни единой трещинки, прислушался – никаких признаков топота спешно эвакуировавшихся людей. Со зданием, стало быть, все в порядке.

Я, кажется, отвлекся. Снова переведя взгляд на стоящего в дверях мужчину, я постарался определить, кто он такой. Костюмчик с иголочки, очень аккуратный, но материал, на мой взгляд, не самый дорогой. Рубашка и галстук подобраны со вкусом, в тон, что на меня лично всегда производит очень благоприятное впечатление. Что поделаешь, и сейчас еще мне зачастую приходится иметь дело с людьми, которые считают, что для того, чтобы правильно одеться достаточно, чтобы даже носки стоили не меньше ста долларов. Каждый. Дай им волю – они и ценники бы не снимали. Мне иногда кажется, что эра малиновых пиджаков никуда не уходила, она всего-навсего слегка замаскировалась.

Первое впечатление от посетителя, стало быть, у меня сложилось в целом положительное. По одежке встречают, это уж точно. Лицо я принялся изучать уже во вторую очередь. Ничем особо не примечательное лицо. Интеллигентное, неглупое, пожалуй… Глаза, глаза вот только… Человек мне улыбается, хорошо так улыбается, открыто, а глаза грустные. Очень грустные глаза. Не с их ли помощью он Светину оборону преодолел?

Кто же он все-таки? Я вообще-то неплохо в людях разбираюсь, и обычно с первого взгляда могу приблизительно понять, что за человек передо мной. Государственный ли чиновник, или бизнесмен. И если последнее, то конкурент или наоборот, контактов со мной искать пришел. А тут – ничего сказать не могу. Пришлось прибегнуть к дифференциации графа Калиостро – все люди делятся на тех, от которых что-то нужно мне, и тех, которым что-то нужно от меня. Мне от нового посетителя ничего не было нужно – если не считать, разумеется, того, чтобы он оставил меня в покое – выходит, ему что-то понадобилось от меня.

Однако, молчание несколько затянулось и постепенно превращалось в проявление невежливости с моей стороны. Хотя, если разобраться, я его, в общем-то, не приглашал. Но все-таки…

– Добрый день, – ответил я, наконец, на приветствие. – С кем имею честь?

– Иван Сергеевич. Так меня зовут, – немного неестественно представился посетитель.

– Очень приятно, Иван Сергеевич, но, видите ли, я сейчас очень занят. Поэтому, раз уж ваше дело настолько важное и срочное, переходите, пожалуйста, сразу к сути.

Я не хотел показаться невежливым, но надеялся перенаправить его к одному из замов или, по крайней мере, перенести разговор на другое, удобное для меня время.

– Я, собственно, так и собирался поступить, – кивнул головой Иван Сергеевич, глядя на меня своими грустными глазами. – Валентин Николаевич, у меня к вам предложение.

Значит, все-таки бизнесмен. Вообще-то я стараюсь не использовать импортные слова, когда есть альтернатива среди слов отечественных. Но нет правил без исключений – на «предпринимателя» у меня аллергия.

– Слушаю Вас. Присаживайтесь, – я указал ему на кресло напротив меня.

Иван Сергеевич не спеша подошел, расположился в кресле и посмотрел прямо мне в глаза.

– Я предлагаю вам бессмертие.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Я ожидал продолжения. Его не последовало.

– Это рекламный слоган? – нарушил я молчание. Наша фирма, вообще-то не занималась ничем, связанным с лекарственными препаратами или чем-нибудь подобным. Но что мне оставалось думать? На сумасшедшего посетитель не походил совершенно. Хотя, много я их встречал, этих сумасшедших…

– Нет, – Иван Сергеевич покачал головой. – Бессмертие – это именно бессмертие. Возможность жить вечно. Или, во всяком случае, столько, сколько вы захотите.

– А взамен вы потребуете мою душу? – я улыбнулся. Я не представлял, как себя вести в подобной ситуации. Кроме того, ну никак не хотелось мне считать Ивана Сергеевича психом. Не знаю, почему, но не хотелось.

– А вы уверены, что у вас есть душа? – Иван Сергеевич посмотрел на меня с интересом. – Знаете, что это такое? Можете дать определение?

Не силен я в религиозных вопросах. И в подобные дискуссии вступать желания не было, поэтому я отшутился.

– Определение слова «душа» неопределимо по определению.

Иван Сергеевич деликатно посмеялся. Только глаза оставались грустными.

– Я не потребую ничего столь неопределенного. Скажу больше, я не потребую от вас ничего вообще.

– Ничего? – я был обескуражен. Такое впечатление, что я начал воспринимать разговор о бессмертии всерьез. К психиатру сходить, что ли? На пару с Иван Сергеичем…

– Абсолютно! Более того, вам не придется ничего подписывать. Ни кровью, – он снова улыбнулся одними губами, – ни обычными чернилами. Вы просто дадите мне устное согласие.

– И? – я подался вперед.

Если вас удивляет мое поведение, могу вам сказать, что оно удивляло и меня самого. Вообще-то, я человек далеко не легковерный и в здравости своего рассудка уверенный на сто процентов. Склонности к различного вида потусторонним и сверхъестественным явлениям никогда не проявлял. А тут… Не могу сказать, что я сразу и безоговорочно поверил в то, что предложение Ивана Сергеевича есть реальность. Но почему-то допускал такую возможность. Что на меня так подействовало, не знаю. Наверное, все-таки его глаза. Очень грустные глаза.

– И вы становитесь бессмертным, – Иван Сергеевич прервал мои раздумья. Сможете жить сколь угодно долго.

– А несчастные случаи? – надо же, я уже интересуюсь деталями!

– С вами их не произойдет.

– А если я вдруг решу покончить жизнь самоубийством?

– У вас ничего не получится, – ответы были короткими, ясными и не допускающими возражения. Но я все же возразил.

– Ничего себе не получится! А если я спрыгну с двенадцатого этажа? – мой офис как раз на двенадцатом.