Светлана Тулина - Воображала Страница 35

У двери стоит Воображала в своей детской оранжево-голубой пижамке и слюнявчике. Вид у нее несчастный — бровки домиком, надутые губки, подбородок поджат, глаза на мокром месте.

— Ну вот! — объявляет она в пространство с покорной тоской всеми несправедливо обижаемой сиротки Марыси. И надутые ее губки начинают дрожать, личико сморщивается. Горько вздохнув, она несколько раз удрученно кивает головой, всхлипывает, добавляет с обвиняющим надрывом и уже близкими слезами:

— Даже вы!!!

Личико ее окончательно уподобляется хорошо пропеченному яблоку, речь переходит в маловразумительный скулеж. Воображала садится на пол, безутешно тряся головой и размазывая по щекам крупные, как виноградины, слезы. На Ромика и студента она больше не обращает внимания. Те же, после секундной оторопи, бросаются к ней, растерянно суетясь, делая массу лишних движений и одновременно выкрикивая всякие глупости типа:

— Детка, ты что?! — Что у нас случилось!? — Кто обидел нашу маленькую?! — Хочешь конфетку? — Кто у нас такой нехороший?! Вот мы сейчас его!.. — в ответ на что Воображала начинает рыдать уже в голос, громче и отчаяннее, с подвыванием и судорогами, пару раз даже ударившись со всего размаха затылком об стенку.

Присевший рядом с нею на корточки студент пытается удержать ее за плечи, сует свою руку между ее головой и стенкой.

— У нее истерика! — растерянно ставит диагноз Ромик. Воображала подвывает, согласно и дробно молотя об пол пятками со скоростью хорошего отбойного молотка в умелых руках.

— Без сопливых!.. — огрызается студент, одной рукой продолжая удерживать Воображалу за плечи, а другой пытаясь прижать к полу ее коленки, — Принеси воды!

— Может, ей укольчик? — кричит Ромик неуверенно.

— Рехнулся?!! Без санкции!?

— Меня никто не лю-у-у-уби-и-и-и-ит, — выдает Воображала дурным голосом, прервав на секунду рев и выбивание пятками дроби, чтобы тут же продолжить с удвоенной энергией колотиться затылком об стенку. Вконец растерянный студент наваливается на нее всем телом, не переставая при этом бормотать:

— Ну что ты, глупенькая! Кто тебе это сказал? Все тебя любят! Как же тебя не любить, такую хорошую девочку?.. Только плакать не надо… Баю-баюшки-баю… не ложися на краю… — на этот же мотив — Где же этот идиот… ох, хотел бы я узнать… он водички принесет… — срываясь — Только не надо плакать!..

Воображала хрипит под ним полузадушенно, выгибается дугой.

— Ты что это вытворяешь!? — орет вбежавший со стаканом воды Ромик, — Извращенец!! Слезь с нее!!!

Студент отшатывается от Воображалы.

— Идиот! Я же ее просто держал!

— Держал он! Видел я, как ты держал! Стакан лучше держи. На минуту оставить нельзя!!

В этот момент Воображала, до этого тихо и спокойно плакавшая на полу, с отчаянным рыданьем бросается студенту на шею. Тот вздрагивает и замирает — в правой руке у него переданный Ромиком стакан с водой, а одной левой явно недостаточно для успешного отражения атаки Воображалы, которая, вцепившись в его плечо мертвой хваткой, продолжает безутешно рыдать. Но теперь уже рыдания ее носят гораздо более упорядоченный характер. Да и желания колотиться затылком о близлежащие поверхности она более не выказывает.

Ромик выпрямляется, смотрит на них сверху вниз, замечает ехидно:

— Так-так-так… На секунду оставить нельзя!.. Знаешь, сколько сейчас дают за растление малолетних?

Во взгляде студента — беспомощная ненависть.

— Идиот! — шипит он, сверкая глазами, — Я пытаюсь убедить ее, что мы ее любим, помог бы лучше!..

— Говори только от своего имени, извращенец! — Ромик чопорно поджимает губы, осуждающе качает головой. Студент пытается испепелить его взглядом. Шипит:

— Помог бы лучше!..

Вдвоем они переносят Воображалу на узкий диванчик. Студент с выражением идущего на костер мученика садится рядом, поскольку отцепить Воображалу от его воротника не удается даже совместными усилиями. Машинально выпивает воду из стакана, кричит испуганно:

— Да любят тебя, любят!.. Чего привязалась?..

— Не-ет! Я здесь никому не нужна-а-а! Я здесь чужа-а-ая! Домой хочу-у-у! К папе!..

Ромик со студентом переглядываются в явной панике. Похоже, теперь они обеспокоены по-настоящему. Ромик садится на корточки у дивана, гладит Воображалу по вздрагивающим плечикам:

— Зачем нам к папе? К папе нам не надо. Папа у нас нехороший. Такую хорошую девочку обижал! Играть не давал. В угол ставил. Нет, не надо нам к папе… Зачем нам к нему? Нам и здесь неплохо…

— Плохо!!! — гнусит Воображала, с упрямой вредностью младшего и любимого чада, повышая тональность и начиная потихоньку подвывать. Ромик быстро меняет тактику:

— Плохо? Почему же нам тут плохо? Кто посмел обидеть нашу девочку? Кто такой нехороший?! Вот мы его!! Мы его накажем — и все снова станет хорошо!

— Плохо! — несговорчиво выпячивает губки Воображала. Но всхлипывает уже тише.

— Почему же плохо? — преувеличенно удивляется Ромик, — Все тебя любят, игрушки — любые, конфеты там, мороженого — сколько влезет…

Воображала выпячивает подбородок, отпускает студента (тот быстро отодвигается на безопасное расстояние), провозглашает мстительно:

— Вы все меня дурой считаете! Да-да, все! И вы тоже! А я не дура!!! — ее губы вновь опасно кривятся, голос срывается в обиженную зловредность:

— Все папочке расскажу! Что я, не вижу, что ли?! Нашли дурочку, да?! Вы же меня ни в грош не ставите! Только вид делаете! Но ни один!.. Ни один из вас!.. Только и слышу — иди, поиграй!!! И все время смеетесь! Что я, не понимаю, что ли, что вы надо мной смеетесь?!..

— Вот и неправда, вот и неправда, ты сейчас злишься — вот всякую ерунду и болтаешь, а когда успокоишься — самой стыдно будет. Кто это тут над тобой смеется?! Что ты выдумываешь? Все тебя очень уважают, ценят, все условия тебе создали… Считают ценным сотрудником… А ты сейчас ведешь себя, как избалованный ребенок…

— Вранье! Вранье! Вы все время между собой о чем-то говорите, а стоит мне подойти — сразу замолкаете! Что я, не вижу, что ли?!

— Детка, но это же абсурд! Что мы можем от тебя скрывать?!

— Вам виднее!

— Это случайные совпадения! Тебе просто кажется! Если бы ты спросила — тебе бы наверняка сразу же все рассказали, у нас нет и быть не может никаких секретов…

— О чем вы говорили, когда я вошла?

— ??

— Вы сказали, что мне ответят, если я спрошу. Вот я и спрашиваю. О чем вы говорили с дядей Сеней, когда я вошла? Вы о чем-то говорили, но сразу же замолчали, я видела!..

— Когда ты вошла… — растерянно переспрашивает Ромик. Он явно не помнит. Зато хорошо помнит отсевший на край дивана студент по имени Сеня, хихикает нервно и сдавленно. Но Воображала серьезно настроена провести следственный эксперимент немедленно.