Сергей Самсошко - Три рассказа, будоражащих нервы. Современная проза Страница 4

Стоя под открытым душем, сознание постепенно возвращается. Размышляет, куда же теперь идти: домой или найти Юлю. Домой Иван, теперь уже совсем не хочет возвращаться. Более того, чувствует себя виноватым, зная, что заставил мать переживать необоснованное отсутствие. Впрочем, не факт, что Юля захочет его снова видеть. Могла бы, хоть записку оставить. Номер телефона чиркнуть. Нет, она этого не сделала. Просто ушла. С одной стороны, Иван чувствует себя дрянью. Кажется, им просто попользовались на какое-то время, а потом бросили. С другой, весьма благодарен за столь тёплый приём. С радостью бы повторил. И пофиг, что его трахнули, как последнюю шлюху. Было очень даже приятно. Мелькнула мысль, чтобы подрабатывать мальчиком по вызову.

Вытирая голову полотенцем, Иван выходит из душа. Одевается. Собирает мусор в пакетик. Наводит небольшой порядок в номере. Хотя, мог бы этого и не делать. Об этом позаботилась бы уборщица.

Он смотрит в окно. Солнце блистает лучами, отражаясь от снега. Накидывает пальто. Уходит, закрыв дверь на ключ. Спускается в холл. Сдаёт ключ на ресепшне. Спрашивает, где сейчас находится Юля. Ему отвечают, что она уже давно ушла домой. Иван стесняется спросить адрес Юли, или номер телефона. Да и вообще, вряд ли он пойдёт бы к ней. Там может оказаться какой-нибудь ревнивый муж. Эта мысль угрожающе действует на нашего героя. Он делает строгий поворот на каблуке в сторону выхода, и отправляется, сам не зная куда.

Идёт по проспекту. Навстречу двигаются потоки людей. Все куда-то спешат. У всех дела. Каждый знает своё место в общем круговороте жизни. Иван чувствует себя лишним в течении. Некуда идти. Или, может просто не хочет никуда идти.

Вот он заходит в громадный торговый центр. Настолько громадный, что на первом этаже этого центра поместился маленький искусственный каток. На катке дурачатся дети. Рядом располагаются столики, вроде кафе. Сидят родители, катающихся детей. Что-то обсуждают. Что-то пьют и едят. Иногда присматривают за детьми.

Глядя на них, Иван тоже хочет чего-нибудь поесть. Чувствует, как урчит в животе. Порывшись в карманах, достаёт две смятые купюры. Подходит к барной стойке. Заказывает чай с лимоном, пирожок, бутылку минералки. Отдаёт последние деньги кассиру.

За стойкой видит объявление «Требуются официанты. Зарплата договорная.» Вспоминается история жизненного пути актёра, которую прочитал в гостиничном журнале. Пытается представить себя официантом. Хочет поставить себя на место этого актёра, вообразить что будет. Вырисовывается не столь мрачная картина, какая описывалась в журнале. Он даже не против поработать на этом месте. Тем более, совершенно не хочется возвращаться домой.

Спрашивает у бармена сколько они зарабатывают. Тот отвечает, что в начале, как стажёру, будут платить немного. Но потом, если проявит добросовестность, будет зарабатывать десять, или даже пятнадцать тысяч в месяц. Иван сомневается. Прикидывает в уме: семь – за квартиру; плюс коммуналка; в итоге даже на еду ничего не остаётся. Это уже не говоря, шмотки какие-нибудь надо покупать.

Снова спрашивает: «А, как же вы выживаете на эти деньги?… Или вам родители помогают?…» Бармен, суетливо вытирая столешницу, отвечает: «Так и выживаем… Иногда и родители помогают. Но, в основном сами о себе заботимся. У меня и жена столько же зарабатывает. Вместе сложить – получится сумма. Так вот и выкручиваемся.»

Нашему герою кажется, что этот бармен на зарплате жены женился. Конечно, спросить об этом у него не хватает наглости. Всё-таки Ваня воспитан хорошими манерами. Аккуратно берёт поднос с чаем и пирожками. Высматривает свободный столик. Ставит поднос. Снимает пальто, вешает на стул. Садится. Помешивает чай. Ловит ложечкой дольку лимона. Закидывает в рот.

Перекусив, Ивана посещает блестящая мысль. Думает, как хорошо устроиться в гостиницу. Только кем?… Да кем угодно, лишь бы не на улице оставаться. А в свободное время сможет писать стихи. Только вот, как туда устроиться?… Попросить Юлю?… Вполне резонно. Тем более, мы уже достаточно близки. Во всяком случае были близки какое-то время. Но, где её сейчас найти?… Или хотя бы узнать её номер телефона?…

Звонит Ваське. Батарея уже садится. Эта новость никак ни радует. Зарядку оставил дома. Возвращаться не хочется. Телефон показывает шестьдесят четыре пропущенных вызова. Мать пыталась дозвониться. Всё это время телефон находился в бесшумном режиме.

Шестьдесят четыре пропущенных вызова беспокоят Ивана. Сердце колотится. «А не случилось ли чего?» – подумает. Вдруг, у матери сердце не выдержало? Оно у неё и без того слабенькое. Или она подумала, что сын попал в передрягу, ушёл из жизни раньше положенного срока. Крайне тяжёлая мысль заставила её что-нибудь с собой сделать?…

В душе Ивана стремительно нарастает тревога. Смотрит на телефон. Нервно потирает пальцем. Не знает, как поступить: позвонить матери и успокоить?… Или же оставить всё, как есть?… А завтра заскочить на минуту. Взять зарядку. Показаться, что, мол, жив, здоров, и нет повода для переживаний. Позвонить сначала Василию. Узнать номер телефона Юли. А, когда получится договориться на счёт работы, тут можно и явиться домой.

Набирает Васькин номер. Объясняет ситуацию. Васька присылает смс с номером телефона Юли. Иван тут же, не теряя драгоценного времени и заряда батареи, звонит Юле. Просит переговорить с начальством по поводу работёнки. Но вместо этого, Юля приглашает к себе. Вечером соберутся гости. Устраивает вечеринку в честь чего-то там… А о работе можно и потом похлопотать, когда заступит в смену. Иван тут же соглашается. Впрочем, в такой ситуации некогда думать о морали. Язык не повернулся в чём-то отказать Юле. Тем более, можно будет пожрать на халяву. Поспать. И, если повезёт, даже потрахаться. Наш герой, как последняя шлюха, мчится на вечеринку к Юле, с которой он едва знаком. Кажется, поступает правильно.

Эпизод 2

Компания, конечно, не ахти. В основном, гости жрут, бухают, ржут. Бабы то визжат, то хохочут. Гремит дурацкая музыка, типа: «Любви той тайный след… Оставил мне на сердце рану…»

Нашему герою, ни столь весело, сколь выгодно там находится. Впрочем, он мог бы сидеть себе дома. Сочинять жалкие стишки. Но, ситуация затягивает его – беспомощного, растерянного, совсем малоопытного человечка. И, как бы там ни было, поэты и писатели не звали на тусовки. Поэтому, приходится обходиться.

Среди всеобщего шума, Юля тащит Ивана на кухню. От неё веет спиртным. Щёки румяные от возбуждения. Она жадно впивается в губы Ивана. «Сожми меня крепче, мой Дон Кихот.» – шепчет в ухо. Идут в ванную комнату. Закрываются. Вдруг, музыку делают громче. Начанаются танцы. Мужики задвигают бёдрами. Женщины подбрасывают груди. Кто-то залезает на стол. Раздевается. Кто-то обливает всех шампанским. «У – у – ух!…» – кричат гости. – «У – у – ух!…» Проходя мимо ванной комнаты, доносятся голоса: «Ванечка, милый!…» – кричит в полубреду Юля. «Красавица моя!…» – пыхтит Дон Кихот.

В общем, обычная, так сказать, классическая вечеринка. Всем весело. Все пьяные. Кому-то даже кайфово.

Ближе к ночи гости устают. Некоторые расходятся по домам. А те, кто остаются, ведут застольные беседы. Сначала говорят о том, о сём. Что доллар дорожает. Нефть дешевеет. Что вообще недра кончаются. О том, что в стране полная неразбериха. И, что надо валить куда-нибудь, где жизнь слаще, террористов меньше, власть мягче.

Затем, ожесточённо спорят. Одни говорят, в России жить невозможно. Другие кричат, в этом мы сами виноваты. А теперь бежим, как крысы с тонущего корабля. Бабы кричат, это мужики всё разворовали. Мужики отвечают: «Когда вы ворованное жрали, то молчали!…»

А потом, идёт такая демагогия: каждый жалуется на своё – больное. У кого жена дура. У кого муж бабник. У кого просто – алкаш. И никто работать не хочет. И всем только жрать подавай. И носки постирай. И ржать не мешай. И вообще в людях ничего святого не осталось. Всюду только бляди и нищие; алкашы и туниядцы; воры и разбойники. Словом – грязь и слякоть.

Ах, нет. Есть ещё кучка хитрожопых гламурщиков. Сидят тихо, в своих тихих редакциях. Пишут, какой цвет войдёт в моду в следующем месяце. Войдёт, что самое интересное. Накачивают людей иллюзиями о хорошей жизни. Тащат последние деньги из народа, продавая бестолковые глянцевые журналы. Которые на хрен никому не нужны, но за неимением качественной культуры, покупают и это, в сущности говоря – дерьмо!… Тут кто-то вспоминает про олигархов. Про этих негодяев. Эти негодяи прибрали к рукам всё, что можно было прибрать. Построили капитальцы на костях честных граждан. Надо их собрать в одном месте. Сбросить в одну яму. Напустить ядовитых змей и насекомых. Ах, какие подлецы, эти олигархи!… А мы, якобы, люди правильные и честные. Сунь в карман лишнюю сотню баксов, мы никогда не изменим принципам. Гуманность и благородство превыше всего. И никто, никогда, ничего не делал только лишь ради денег. Вокруг сплошные альтруисты и благодетели. Поэзия, кричит Иван, ещё даст всем по мозгам. Пора кончать уже с этим идиотизмом. Дескать, не дело это, братцы, пить водку и курить кальяны, когда в стране такое безобразие. Вообще, культурное общество не должно допускать таких лёгких промахов. Каждый должен сознавать полную ответственность за поступки. Чересчур богатым быть стыдно. А профессионалом – достойно.