Крестоносец (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич Страница 41

— А он может вернуться? Он же уже возле Антиохии. Возьмет ее ежели, то как бы на освобождение Гроба Господня не решился. Он может.

— Ляхи, литвины и ливонцы в нарушении Божьего мира напали на тебя. Хуже того — совершили нападение на его супружницу.

— Думаешь ляхи или литвины сунутся в Тулу?

— Они уже сунулись. И Андрюша такого им не простит. Но…

— Что?

— Его нужно правильно вернуть.

— Правильно… — хмыкнул Царь. — Да его как не верни — боль головная. Ляхам то он с литвинами, допустим, хвосты накрутит. Тут я уж не сомневаюсь. Да они и не решатся с ним драться. А дальше-то что? Пошалил и обратно? В дальние земли? Он ведь уходил в Левант, чтобы там и осесть, а потом, как укрепится, жену с ближними людьми туда перевести. С руки ли ему метаться? Чай не ближний свет.

— Государь, прошу простить мою дерзость, — тихо произнес Сильвестр, — но Андрей нужен тебе и державе.

— Вот как? — зло прищурился Иоанн Васильевич. — И кто так думает?

— Да почитай весь Земский Собор.

— И что они думают? — резко побледнев, поинтересовался Царь.

— Они понимают, что Андрей сложный человек. Но он ни словом, ни делом ни разу не проявлял непокорности тебе. И, ежели бы желал, то давно захватил власть, а тебя и ближних твоих перебил. Но он так не поступил. Защищал тебя. А когда потребовалось, то даже пошел на самопожертвование, отправившись в безнадежный поход дабы не обострять ситуацию дома.

— Я это знаю, — процедил Царь.

— Но без него нас раздавят. Мы…

— Что мы? — просто ледяным голосом поинтересовался Иоанн Васильевич.

— Твоя держава, Государь, раскинулась широко. И стала лакомым кусочком для многих соседей. А защищать ее нечем.

— Ты же прекрасно знаешь о том, что через несколько лет у меня будет доброе войско.

— Будет ли? Литвины, ляхи да ливонцы не просто так напали. Они улучшили момент, чтобы Андрюша увел всех своих на юг. А у тебя окромя раздраженных помещиков да татар ничего не осталось. Мои люди сказывают — роптание идет по служилым полкам. Все хотят добрые брони да оружие как у улан тульских, но по-новому служить не желают.

— Все?

— Не все, но хватает тех, кто их баламутит, оттого полки и думают то, что эти болтуны им нашептывают. А сказывают эти охальники, что чести ты их лишаешь, переводя со службы по отечеству в службу по прибору. Что, де, тех тульских не жаль. Что кто они супротив них? А их так унижать по что?

— Так ведь не в службу по прибору.

— А сказывают — так. Говорю — на местах воду мутят. Оттого зреет беда. Если бы не война, может и обошлось бы. Теперь же… Опасаюсь я. В Новгороде самый громкий вой. Помещики и так нищие, так еще, ропщут, что ты их последней отрады лишаешь.

— И кто воду мутит?

— Так ясно кто. Магнаты литовские да ляшские. Тут и гадать нечего. Хотя если не гадать, то сказывают — видели от них письма да людишек, что сказывают всякое. Дескать, в Литве да Польше воинам почета да уважение. А у тебя что? Государь, все зашло очень далеко.

— Неужто не желают так же славно биться, как туляки? Разве не понимают, что в выучке дело, в их устроении и прочих подобных делах?

— Так с чего им понимать-то это? Дремучи. — устало вздохнув произнес Сильвестр. — Они мнят, будто бы дело лишь в Андрее. Что он божьей милостью особой пользуется. Кстати, в Литве, как мне передавали, так же думают. Не все, но многие. И не понимают от чего выскочке такое благоволение Господне… Беда Государь. Страшная беда…

— Только в Новгороде такое говорят?

— Если бы. В Смоленске да Пскове тоже. Но там полки пожиже и вой потише. Однако же ежели Жигимонт с войском подойдет, то быть беде. Сдадут они города. Как есть сдадут.

— И что ты предлагаешь?

— Устроение войска менять надобно. Тут ничего не попишешь. Но и без Андрея не обойтись. Сам видишь — небесами нам послан в помощь. Так что нужно как-то его удержать на Руси.

— Ты ведь мне сие сказываешь не просто так. Говори, что надумали?

— В стародавние времена в землях ромейских бывало, что Государь их утверждал младшего соправителя.

— Ах вон ты куда клонишь, — посерев лицом, произнес Царь.

— Иное Андрея не удержит. Сам видишь — деятельная душа. Да и какой ей быть?

— Не боишься, что я тебе голову сниму за сию дерзость? Андрюшу на Царство кликать вздумал?!

— Мое дело предложить, — потупившись произнес Патриарх. — Притом так, чтобы лишние уши не слышали. Дабы дурные языки ничего не болтали. Да и отчего на царство?

— А на что?

— Али ты не читал его грамоту про титулы ромейские?

— Читал. Но…

— Государь — ты. И это неоспоримо. — твердо произнес Патриарх. — Поэтому мы предлагаем предложить Андрюше стать МЛАДШИМ соправителем. В конце концов кто-то должен будет присматривать за твоими южными пределами не за страх, а за совесть. Да и Антиохия таким образом будет так или иначе частью твоей державы.

— Ой ли? — выгнув бровь спросил Царь. — Андрей получил этот титул в дар и завоюет эти земли себе сам. Так что станет там Милостью Божьей Князем Антиохии.

— Так-то оно так, но все же понимают, что он русский и княжество это русское. И без опоры на тебя…

— Хватит! — рявкнул Иоанн Васильевич. А потом чуть помедлив добавил едва слышно: — Я подумаю…

[1] Только три компонента позволял считать Земский собор законным, претендующим на статус «совет всея земли». Первым собором, который соответствовал этим требованиям был Собор 1566 года. Последним — 1653 года. Все соборы до и после указанных дат являлись общими собраниями или совещаниями, включая соборы Смутного времени. То есть, их решения имели ограниченное действие.

Часть 3. Фанфары Овертона

"Армия — это не просто доброе слово, а очень быстрое дело. Так мы выигрывали все войны. Пока противник рисует карты наступления, мы меняем ландшафты, причём вручную. Когда приходит время атаки, противник теряется на незнакомой местности и приходит в полную небоеготовность. В этом смысл, в этом наша стратегия."

к/ф "ДМБ"

Глава 1

1559 год, 22 июля, окрестности Антиохии

Андрей отхлебнул немного разбавленного водой вина. Поставил бокал. И сделал ход.

Местные шахматы. Правила немного отличались от привычных. Но большой проблемы это не порождало, так как толком практически никто играть не умел. Во всяком случае на профессиональном уровне. За исключением считанных единиц. Так что игра получалась плюс-минус на равных — в духе битвы дилетантов близкой степени паршивости. Просто как некое развлечение условно интеллектуального толка.

— Интересно, — произнес Великий магистр ордена Святого Иоанна, как еще называли мальтийцев. — А я вот так.

Сделал ход.

И с интересом уставился на собеседника.

Эта партия складывалась удивительно с самого начала. Когда там, на Мальте Жану Паризо де ла Валетту сообщили о выступлении Андреаса в Крестовый поход — он не поверил. Нет, не в факт этого выступления, а в свое счастье. Ведь на горизонте забрезжила надежда возвращения ордена на Святую землю.

Из-за кампании 1557 года османы практически полностью потеряли флот и утратили инициативу на море. Корабли требовалось содержать, а это дорого. И Сулейман отказался от них, сосредоточив остатки ресурсов на сухопутной армии. Что позволило мальтийским рыцарям, совместно с испанским флотом, нанести серию поражений берберским пиратам. Сокрушительную серию, почти полностью лишив их кораблей. И обезопасив таким образом остров Мальту.

Сейчас же, насколько Жан знал, его люди уже высадились в порту Селевкия и шли сюда. А жители этих, некогда морских ворот Антиохии, попросту сбежали в великой спешке побросав свое имущество.

Причина такого поступка была предельно проста — рыцари ордена являлись самыми непримиримыми врагами мусульман в мире. Хуже того, между орденом и магометанами было уже СТОЛЬКО крови, что лучше было держаться от них подальше.